Баба Яга как она есть.. Мифология Бабы Яги. К глубокому осмыслению этого персонажа - культурных кодов Бабы Яги - в разное время подходили множество исследователей. Самыми интересными мне видятся следующие работы: В.Я. Пропп "Исторические корни волшебной сказки" , А.Баркова "Введение в мифологию", "Богиня-мать в мировой мифологии" . На них и буду опираться со своими добавлениями и интерпретациями. Во-первых, Баба Яга - одна из ипостасей Богини-матери. Последняя в архаическом мифе, по сути, была синкретическим существом (как и сам миф, впрочем), в котором бинарные характеристикики прекрасно существовали друг с другом; и, прежде всего, речь идет о том, что эта богиня представляла собой как жизнь, так и смерть. Позже отдельные стороны этого божества отделились во множество самостоятельных богинь и героинь мифологических представлений. Ее имена различны: Деметра (Минойский Крит), Кора (Балканы), Геката (Фракия), Артемида (Эфес), Гера (Аргос), Тиамат (Шумер, Вавилон) и др. Баба Яга, как мифологический персонаж, также наследует это свойство: она - и живая, и мертвая, она - и периферия мира мертвых, и его центр, она - и старуха, и девушка, она - и ужасна, и прекрасна, она как помогает, так и мешает, и т.п.
Во-вторых, для современных сказок важно, что Баба Яга, прежде всего, живет на границе миров: мира живых и мертвых. Ни один герой, наткнувшийся на избушку, не может в нее войти, просто обойдя, ибо двери и окна выходят в мир мертвых и в мир, пусть и живых, но не-людей (животных, птиц, рыб, растений, леших и т.п.). Поэтому герои просят избушку повернуться к миру живых людей, дабы можно было в нее войти. Избушка - этакий портал, но - почему избушка? Одна из версий такова. У финно-угров, живущих в заболоченной местности, не всех покойников хоронили; гроб с мумией (заболотившееся тело) ставили на столбы посреди болот (а нечего плодородную землю переводить на захоронения!), эти столбы окуривали при похоронах. Так что избушка на курьих ножках, может быть, является отголоском гроба на окуренных ногах. В некоторых сказках Баба Яга занимает всю избу ("одна нога в одном углу, другая - в другом, головой упирается в дальнюю стену..."). Можно подумать, что Баба Яга предстает в образе великанши, ан нет. Ее изба - это просто гроб.
И если уж говорить о том, почему нашей культурой воспроизводится образ именно страшной старухи, то она страшна не потому, что зла, а потому, что являет собой ужасную истину жизни и смерти: смерть есть то, без чего невозможно обновление жизни, то без чего человек не способен пережить вермя как временность, то, без чего невозможен опыт экзистенциальных переживаний, инициирующих личностное бытие. Ужас перед смертью, перед ее неизбежностью и неизвестностью посмертного существования непременно проецируется на Бабу Ягу в качестве страшной старухи. В-третьих, Бабая Яга - проводник в мир мертвых, в мир духов, она дарует сокровища - способность к магической практике, способность к самостоятельному общению с духами животных, растений, птиц, рыб и другими не-человеческими духами, волшебные вещи, позволяющие активировать магическую силу по желанию. Сама же она - своеобразная мать-покровительница всего живого (но не человека!), она - центр животного мира, обеспечивающая связь героев с душами/духами животных. Ее обиталище - лес. Лес - это prima materia, это естество как оно есть. То есть Баба Яга - и проводник, и хозяйка. А еще она ведает истину - тайную для непосвященных и открытую для переживших ее, она - ведунья, ведьма, знающая все о травах, плодах, животных и тайных силах, связывающих миры в единое целое... Она - целительница, знающая о том, как создать и сохранять это самое целое.
Часто - в общественном сознании - можно встретить мотив ужаса перед тем, что Баба Яга крадет детей и ест их. Это - тоже имеет отношение к инициатическим практикам. Избранный духами в процессе инициации (во сне претендента) зачастую жарится, варится, съедается духами, выплевывается и формируется заново уже в качестве шамана. Таким образом, она осуществляет, по сути, инициацию. Одним из факторов инициации является еда и питье мира мертвых - своеобразное причастие. Обычному человеку нельзя, ибо это убьет его навсегда, герои же, проходящие инициацию, вкушают, дабы стать едиными с духами их будущего общения, переживая мини-смерть и перерождение в новом качестве (например, шамана). Сама по себе инициация есть прохождение множества испытаний, буквально ставящих человека на грань смерти. Баба Яга то загадки а-логичные загадывает, то невыполнимые задания дает... Проходя это, герой/героиня преображаются, получая Силу. Бабя Яга - проводник той самой мощи и тайны бытия, что по-другому зовется красотой, гармонией, волей-к-истине, волей-к-влиянию (власти). Поэтому она - старуха, символ опыта и жизненной мудрости.
Баба Яга как один из вариантов Анимы (женственности самой по себе) описан замечательно Кларисой Эстес в книге "Бегущая с волками" (особенно, см. глава 1 и 3). Во-первых, Баба Яга - проводник в бессознательное и сама - часть коллективного бессознательного (юнгианство). Она - через испытания мальчиков/подростков - усиливает последних, тогда как испытания для девочек скорее ведут к сепарации от матери, от социума и пробуждению собственной женственности (как много женщин воспроизводит женственность собственной матери или стереотипы коллективных представлений о женщине, или борются с ними вместо того, чтобы быть собой!). Именно в отношении мужчин Баба Яга может явить себя в виде прекрасной девушки/женщины, с которой возможен тот самый сакральный секс, открывающий истину (в индийской мифологии это выражено идеей энергии кундалини). Помните, женщину-в-красном? В предпоследнем сезоне эта красотка снимает на ночь свое ожерелье, и предстает перед зрителем в образе ужасной старухи ("Игра перстолов", сезон 7).
И вот здесь уместно поговорить о том, чем для меня стала Баба Яга. Речь пойдет о сне, который мне приснился в возрасте 5 лет. Итак, я нахожусь в избушке у Бабы Яги, которая, как водится, находится в лесной чаще. Сижу на лопате. И Баба Яга готова меня засунуть в горящую печь. Я спиной ощущаю жар огня. От ужаса меня всю сковало: ни крикнуть, ни дернуться не могу. Вдруг замечаю в дальнем правом углу - дверь, в ней квадратное окно. И в него смотрит моя мама и успокаивающе улыбается. Я в ужасе просыпаюсь: мама не собирается меня спасать, она - плохая, злая! "Со смертью слишком доброй матери рождается женщина", - пишет Кларисса Эстес в третьей главе "Бегущей с волками", анализируя сказку о Василисе Премудрой. И здесь же она говорит, что для женского взросления, раскрытия собственной женственности смерть доброй матери (материнской опеки) неизбежно должна продолжится в опыте столкновения девочки/женщины с глубинной женскостью в образе старухи, ведуньи, Бабы Яги и т.п. А довершить дело должна встреча с Анимусом - мужским началом. Так, один из моих последних снов - с агрессивным Анимусом в нём - закончился тем, что у меня вместо двух глаз, на лице красовались четыре...
Во-вторых, Баба Яга является значимой частью самого коллективного бессознательного. Она - властительница леса, где последний является символом чистого бессознательного (чаща - максимально беспорядочна, непроходима для сознания - иррациональна). Также Баба Яга часто предстает в качестве слепой (узнает героя по запаху), т.е. невидящей, не-ведающей сознанием, но - интуицией. Она - путь к интуитивному постижению, к внутреннему прозреванию (герою/героине в сказках тоже часто завязывают глаза, когда он входит в пределы леса), к открытию "третьего" или и даже "четвертого" глаз. Связь с бессознательным замечательно отражает мотив сна, вернее, мотив борьбы героя со сном, дабы сознание смогло узреть содержание бессознательного и удержать его, интегрировав в себя, а иначе - захват сознания духами, или инфляция Эго до одного из элементов бессознательного, или расщепление личности, или шизофрения...Всё это - названия одного и того же состояния сознания человека.
В-четвертых, есть 4 архетипических образа женственности, описанные Люси Энн Сайкс и Мери Диан Молтон ("Четыре вечные женщины"): Бог и Дьявол, Самость и Тень
Года 4 назад мне пришла в голову мысль: "Как Бог един в трех лицах, так Дьявол рассредоточен в их множестве". Серьезных обоснований этой мысли единства одного (при принципиальной неважности реального количества ипостасей) и расщепленности другого почти не было, если не считать сентенций типа этих: 1. Родовое свойство человека - Любовь (Фейрбах), которая на определенном этапе развития человеческой культуры воплотилась в образ Бога. Но Бог понимался не только как Любовь, но и как - Истина, Свобода, Красота: все это - ипостаси единого, наличествующего потенциально в каждом человеке как возможное будущее, как подлинно человеческое в человеке. Индивидуальные свойства - это преломление наших страхов, зависимостей, которых множество, и они являются отголосками нашего прошлого опыта. *подробнее можно этот разворот прочитать тут* 2. Переживание божественного состояния человеком сопровождается переживанием собственной собранности, центрированности, единства с высшим началом (любовь, творчество и интуитивные озарения - высшие формы проявления этого). Переживание называемого культурой "дьявольского" в человеке сопровождается расщеплением личности, ощущением одержимости какими-то не-собственными силами. В этом смысле, даже музыка и красота часто воспринимались как действие демонических сил (да хотя бы вспомнить многовековую демонизацию женской красоты, и в связи с этим - женщины-вообще!).
Однако ныне, все глубже погружаясь в чтение Юнга, нашла еще аргумент для моей мысли о единстве Бога и рассредоточенности Дьявола. Он состоит в следующем. По Юнгу, Бог - это проекция архетипа человеческой Самости, которая едина, но раскрывается человеку во множестве образов, указывающих на нее. В культуре это выражено в идее, что человек творит богов по своему образу и подобию, что почти отражает вышесказанное ("почти", ибо образ Бога включает образ не (с)только реального человека, сколько - идею полноты расрытия последним своей Самости). И Дьявол - тоже проекция, но - архетипа Тени. Однако в отличие от Самости, Тень расщеплена: она - куски, обрывки коллективной памяти (коллективная Тень), личных переживаний и вытеснений негативного или устаревшего для человека содержания опыта. В культурном процессе можно заметить процесс демонизации устаревших богов, а психология открыла закономерность, что когда человек демонизирует того, кто лично ему не навредил, то это - форма фиксации в другом того, что он не принимает в себе (здесь не идет речь об объективной - рациональной - оценке исторических деятелей, например).
Вспомнила, кстати, что ни в Ветхом, ни в Новом Заветах не говорится о противостянии богов (Бога) и демонов, роль последних - в том, что они лишь испытывают человека на веру, на чистоту*. Любое испытание - это проброс человека в пограничную (экзистенциальную) ситуацию, в которой голос Самости (совесть) слышен отчетливее, и ее контур проявляется отчетливее посредством возникающих образов и идей.
© Copyright: Оксана Мурзина, 2021.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
