Неевклидова геометрия Сергея Cмиpнова"Cкажите, вы верите в чудеса? Ну, например, в то, что можно выиграть миллион, играя в "Русское лото", или, аккуратно собирая цветные картиночки из шоколадных наборов, стать обладателем роскошного "мерседеса"? Вы скажете - такого не бывает, такое возможно только в сказках. И все-таки иногда, правда, очень-очень редко, быть может, раз в сто лет и то только для того, должно быть, чтобы поддержать в нас веру в чудесное и невозможное, чудеса случаются. И вот одно из таких невозможных чудес случилось как-то раз с московским художником Сергеем Смирновым. В один прекрасный день, как пишут в сказках, но для Сергея этот день и в самом деле стал самым прекрасным днем его жизни, он встретил своего Мецената. Да-да, того самого Мецената, о котором мечтают все художники мира. Меценат медленно прогуливался вдоль громадного картинного развала, тянущегося длинным караваном вдоль Крымской набережной рядом с Центральным Домом художника в Москве, и, не спеша, осматривал выставленные там богатства. И вот среди безбрежного океана фотографических, зализанных березок и копий с Айвазовского он выбрал скромные Сергеевы картинки и не только купил несколько совершенно некоммерческих вещиц, но и сделал Сергею одно очень важное и серьезное предложение, а именно: устроить через год в Москве персональную выставку его работ. Это - чудо номер один. И, быть может, не стоило бы из-за этой похожей на рождественскую сказку истории затевать весь сыр-бор, если бы не было чуда номер два - сами работы Сергея. Они действительно оказались хороши. Ну и что же? Все дело в том, что у Сергея как бы не было совсем никаких прав на то, чтобы занять свое место в "настоящем", высоком искусстве, если, конечно, считать, что такие права кем-то вручаются, а не зарабатываются собственным трудом и талантом. Судите сами. Сын военного, проскитавшийся все детство вместе с отцом по тихим русским городам, он никогда и не помышлял о карьере художника. Он вовсе не бредил искусством и не был вундеркиндом. Он был обычным мальчишкой, и, пожалуй, единственной его особинкой была страсть к чтению. После школы он сразу рванул в столицу и поступил в один из столичных технических вузов. Пять лет студенческой жизни, три года послеинститутской работы на заводе. Правда, параллельно, попутно после работы были и хождение по выставкам и по музеям, покупка художественных альбомов, заглатывание бесконечных книг о художниках. Лет в 25 он впервые взял в руки кисть и стал сам, самостоятельно, учиться писать, поставив себе целью поступить в Московское училище им. 1905 года. Поступил туда со второго захода на оформительский факультет. А после были годы работы художником-оформителем, плакатистом, дизайнером. Уже в 90-е годы жизнь выбросила его сначала в Измайлово и Бицы, а потом - на Крымскую набережную, где он начал торговать ремесленными картиночками - копиями с Левитана, зализанными березками и тому подобной дребеденью, хотя успевал иногда и делать что-то для себя, свое. Вот это "свое" и разглядел, очевидно, его будущий меценат. Весь Сергей Смирнов и вся его чудесная выставка родились за год работы! Это невероятно. Создать свое искусство, выработать свой собственный стиль буквально из ничего, из двух-трех робких вещиц, выделиться и быть замеченным среди сонма профессиональных художников. На первый и самый поверхностный взгляд картины Смирнова кажутся эклектичными, так много в них отсылов к чему-то уже знакомому и виденному. В них есть и застылость, оцепенелость и упрощенность формы наивного портрета, есть и мелодичность русской иконы, и красочная декоративность, и плоскостность модерна и любимого Смирновым Климта, есть и золотые фоны византийских икон, и силуэты Модильяни, наверное, есть и много чего другого - неузнанного и неувиденного, потому что его картины подобны искусно ограненным драгоценным камням: какой гранью их ни повернешь, все будут играть по-новому, по-иному. И все же работы Сергея не эклектичны. Ведь эклектика - это механическое и чисто внешнее смешение несоединимых стилей, у Смирнова же - это любовное и нежное вплавление цитат из любимых им художников и как результат - получение чего-то самостоятельного и достаточно самобытного. Во всяком случае я уже давно не встречала таких красивых, нежных, одухотворенных и, я бы сказала, целомудренно чистых вещей. В них есть что-то детское и наивное и одновременно что-то взрослое и умудренное опытом. А самое главное, в них есть живопись. И именно эта живописная наполненность, богатая цветовая растяжка в пределах одного лица или шеи делает его придуманные и словно приснившиеся ему лики такими убедительными и жизненными. В его печальных и одиноких дам и детей веришь, словно это не призраки и не выдумки, а реально существующие люди только не в нашем мире, а в каком-нибудь другом, существующем по законам неевклидовой геометрии. Это красиво, это манит в какие-то иные дали, где нет грубости и хамства, нет ежедневных надоедливых забот, а есть лишь эта хрупкая, нежная мелодия и "Лики одинокого счастья" - как называлась выставка Сергея Смирнова..." Лилия БАЙРАМОВА, искусствовед
© Copyright: Ярмарка Женских Глупостей, 2017.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
