Стихотворение Иосифа Бродского «На независимость Украины»
(1994) не вызывает никаких противоречивых чувств. Оно вызывает
одно совершенно определённое и отнюдь непротиворечивое
чувство – брезгливую жалость к сдувшемуся поэту.
Взглянем-ка на это стихотворение. Перечитайте его с начала до конца.
Вот он пишет:
С Богом, орлы, казаки, гетманы, вертухаи!
Только когда придет и вам помирать, бугаи,
будете вы хрипеть, царапая край матраса,
строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Честно говоря, я глубоко сочувствую любому гомо сапиенс, который
перед смертью не имеет ничего лучше, чем «хрипеть, царапая край
матраса», строчки из Александра Пушкина. Я могу себе представить
умирающего украинца, произносящего стихи Тараса: «Як умру, то
поховайте мене на могилі серед степу широкого на Вкраїні милій».
По ситуации. Особенно, если этот украинец умирает от раны,
нанесённой русским агрессором. Или даже просто из любви к
Украине. Ведь не у всех народов патриотизм бывает наигранный,
как у московского, который обычно патриотствует по приказу
начальства (читайте Салтыкова-Щедрина).
Разумеется, каждый вправе бормотать перед смертью любые тексты, в
том числе и стихи Пушкина. Однако, религиозным людям свойственно
перед смертью произносить соответствующие молитвы, а люди
нерелигиозные и с чувством юмора скорее могут припомнить Вольтера
или даже закричать «Дарби МакГроу! Дарби, подай мне рому!..».
А теперь представим себе умирающего, окружённого родственниками,
который хрипит: «Я помню чудное мгновенье, я на матрасе помирал…».
Или: «Конец мой наступил — уж роща отряхает последние листы с
худых моих телес». Так что ли?
Ещё комичнее будет выглядеть русский «патриот», который начнёт
перед смертью хрипеть: «О чём шумите вы, народные витии? Зачем
анафемой грозите вы России?» И испустит душу на строке «Иль старый
богатырь, покойный на постеле, не в силах завинтить свой измаильский штык…».
Для того, чтобы написать всерьёз то, что написал об Украине Бродский,
надо всерьёз быть уверенным в том, что Пушкин не только «солнце
русской поэзии», но что Пушкин ещё и международное светило. При
всей моей горячей любви к Пушкину, мировым светилом сей поэт не
является и никогда не явится. Пушкин – это русский Мицкевич, это
русский Шевченко. То есть, великий поэт, как и они. Но в Англии – пять
таких Пушкиных: Китс, Кольридж, Байрон, Шелли и Вордсворт. И никто,
кроме отсталости русской литературы (которую, впрочем, эта
литература со временем наверстала) не виноват, что Пушкин для
России совместил в себе элементы таланта всех пяти названных
мною английских поэтов. Разумеется, есть русские люди, которые
религиозно поклоняются Пушкину – как, говорят, на свете есть даже
какие-то старушки, религиозно поклоняющиеся Путину. В обоих случаях
это проблемы их и их психотерапевтов. Шекспир - мировое светило.
Данте - мировое светило. Сервантес, Диккенс, Бальзак, Орвелл,
Достоевский и Толстой - мировые светила. А поэты редко выходят за
пределы языковых границ. И Пушкин – один из них.
Напомню, что символ Шотландии – чертополох (будяк). Это также одна
из используемых мной ниже обидных кличек шотландцев в устах
англичан. Представим себе, что, скажем, Байрон или Шелли по каким-то
причинам написали, разумеется, по-английски, о шотландцах и их
великом барде Роберте Бёрнсе что-либо в таком роде:
Убирайтесь, волынщики, юбочники, лохи!
Только когда придёт и вам помирать, чертополохи,
будете вы хрипеть, царапая край постели,
строчки из Шекспира, а не Бёрнса брехливые трели.
Во-первых, это вызвало бы дружный хохот современников. Всех.
Во-вторых, это навсегда вошло бы во все биографии такого поэта.
Люмпены и ватники есть в любом обществе, но обычные британцы не
нуждаются в псевдопатриотах, изрыгающих полные ненависти строки –
даже если они это делают в глубоком поэтическом экстазе, перепившись
священной влаги Иппокрены на вершине Геликона.
В-третьих, это бы исключило такого поэта из всех школьных программ и
сделало бы его персоной нон-грата не только для многих
литературоведов, методологов и педагогов, но и в университетских
кампусах. Как это произошло с певцом колониальных захватов
Киплингом. Отличным поэтом. Тем самым, который рифмовал про
«бремя белого человека» и про «Запад есть Запад, Восток есть
Восток, и с мест они не сойдут». Первым заклеймил Киплинга как
«пророка британского империализма» Орвелл. Его поддержала вся
Англия, и англоязычная Википедия начинает статью о нём с цитаты из
современной литературной энциклопедии о том, что по этой причине
«место Киплинга в истории литературы и культуры – вопрос далеко не
решённый».
И, разумеется, укреплению хороших отношений между Англией и
Шотландией этот поэт тоже не способствовал бы – то есть он, как
выразился бравый солдат Швейк, оказался бы со всем своим
патриотическим задором в нужнике.
Что заставило маститого поэта-изгнанника в одно прекрасное утро
проснуться и написать стихотворение, в каждой строчке которого
сочится ненависть? Чи його клюнув смажений півень?(Его клюнул
жареный петух?)
Лично мне кажется, что Бродский написал своё стихотворение из
обиды на Украину, из некого злопамятного чувства.
В конце концов из биографии его тётки театральной актрисы Доры
Вольперт мы узнаём, что семья его матери «во время
Первой мировой войны была выселена из прифронтовой зоны и после
года скитаний по Украине в конечном счёте обосновалась в Петрограде».
Прямо скажем, что для еврейской семьи это было не лучшее время
скитаться по просторам Российской империи, тем более по Украине, где
постоянно передвигались линии фронта, менялись власти и шла
ожесточённая борьба между украинцами с одной стороны и белыми,
зелёными и красными с другой.
Не отсюда ли обида? Должны же были родители рассказывать маленькому Осе об ужасах послереволюционных лет в Украине? Не
объясняется ли написание столь малопочтенного стихотворения чисто
человеческими мотивами, причём отнюдь не возвышенного свойства?
Не из тех, что традиционно приобретаются на поэтическом Парнасе?
Человеческое, слишком человеческое, как говорил Ницше.
В стихотворении «На независимость Украины» Бродский также пишет:
«Ступайте от нас в жупане, не говоря -- в мундире,
по адресу на три буквы, на все четыре
стороны. Пусть теперь в мазанке хором гансы
с ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы».
Поэт не спорит, что Москва жестоко угнетала Украину и украинцев; он
даже этим как бы хвалится и лишь со злорадством желает украинцам,
чтобы теперь их точно так же угнетали ляхи и гансы – поляки и немцы.
Как это не удивительно, но, видимо, Бродский мыслит отношения между
народами в категориях подчинения и угнетения. Это не удивляет, ибо он
привык к подобным отношениям и между целыми народами, и между
отдельными людьми в Советской России. Удивительно другое, а
именно, то, что поэт, судя по всему, одобряет такие отношения.
Постойте-ка, разве Иосиф Бродский не еврей? А как же в таком случае
быть с угнетением евреев в России? Если непрерывное угнетение
украинцев в России – мошенническая подмена обусловленного
договором протектората превращением в колонию, последующий захват
большей части украинских территорий, поэтапное лишение всех земель
и городов остатков автономии, уничтожение Запорожского войска,
запрещение украинского языка, его преподавания в школах, печатания
книг и журналов на украинском языке, запрещение самих слов
«украинец» и «Украина», отрицание самого существования украинского
народа, фальсификация всей русской истории в этих целях - если всё
это нормально, то, выходит, угнетение евреев в России тоже
нормально?
Поэт и это одобряет? Напомним, кстати, что русское слово
«погром» в значении «насилие над евреями» вошло во все европейские
языки кроме финского и греческого. Русская власть практически
поощряла погромщиков, не принимая мер для защиты еврейского
населения.
Черта оседлости, многочисленные антиеврейские законы и уставы,
запреты и ограничения, в том числе носить традиционную одежду и
пейсы, изгнание из сельской местности, гибель еврейских мальчиков,
отданных в кантонисты, клеветническое обвинение евреев в убийствах
христианских младенцев для употребления их крови в своих ритуалах,
процентная норма для поступления евреев в гимназии и университеты,
погромы, русская поговорка «жид крещёный что вор прощёный»?
«Протоколы сионских мудрецов», Дело Бейлиса? Вот беда: мы помним,
что процесс над Бейлисом проходил в столице ненавистной Бродскому
Украины Киеве. Единственная из всех правых газет всей Российской
империи, защищавшая Бейлиса от сановных антисемитов, была газета
«Киевлянин» УКРАИНЦЕВ Д. Пихно и В. Шульгина. Ни одной правой
русской газеты. Только левые. Но этого мало. Вопреки стараниям и
желанием русских судебных властей, УКРАИНСКИЕ присяжные,
целенаправленно набранные из киевского простонародья (дескать,
народ-то должен ненавидеть этих христопродавцев!) ОПРАВДАЛИ
Менделя Бейлиса. Напомним имена этих присяжных. Они это
заслужили: Калитенко, Клименко, Кутовой, Мостицкий, Оглоблин,
Олейник, Перепелица, Тертычный, Савенко, Синьковский,
Соколовский.
Возможно, что Бродский этого не знал. Это его не оправдывает.
А что, если бы кто-то написал точно такое же стихотворение не об
украинцах, а, скажем, о евреях? Понравилось бы это евреям? Не думаю.
Вот я, например, подражая, Бродскому, сделал именно это - написал
точно такое же стихотворение, только о евреях. Точь-в-точь. Однако я
не хочу быть обвинённым в антисемитизме, поэтому прошу читать и
воспринимать это стихотворение только вместе со стихотворением
Иосифа Бродского «На независимость Украины» (1994).
АНДРЕЙ АНЗИМИРОВ.
«НА ЕВРЕЙСКУЮ ЭМИГРАЦИЮ ИЗ РОССИИ В ИЗРАИЛЬ.
ПОДРАЖАНИЕ ИОСИФУ БРОДСКОМУ»
Дорогие евреи из Жмеринки, из-под Двинска или Полтавы,
русским вы проиграли, жалкий народ картавый,
время покажет вам кукиш, от Храма вам лишь руины,
мало вас били в погромах России и Украины.
То не орёл двуглавый над Иерусалимом, --
То магиндовид шалавый солнцем висит палимый,
скроенный из холста, знать, припасли в Масаде.
Даром что без креста, но его жидам и не надо.
Гой ты, цимес и земелах, семечки в потной жмене!
Не нам, кацапам, вас обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
с залитыми глазами жили, как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя строго:
скатертью вам, жиды, талесом вам дорога!
Ступайте в лапсердаке, не говоря -- в мундире,
по адресу на три буквы, на все четыре
стороны. Пусть теперь в хижинах ваших гансы
с ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть -- так сообща, путь выбирая в чаще,
а курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, жиды, пожили вместе -- хватит!
Плюнуть ли в Иордан, может, он вспять покатит,
брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый
кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом. Вашего хлеба-хала,
нам, подавись мы жмыхом, страшно брать от нахала.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду.
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в мутном вашем кагале?
Вам не взойдёт заря, счастье придёт едва ли.
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Наша земля не даёт вам, всем мацеедам, покоя.
Ой да гевилте-фиш, скрипка, пейсы, ермолка!
Сколько от вас мы терпели – от вечно голодного волка.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза --
Мы её не прольём - нам не нужна зараза.
С Богом, жиды, абрамы, как там у вас – «лехаим»?
Только когда придётся и вам помирать, друг-Хаим,
будете вы хрипеть, в агонии цепенея,
строчки из нашего Пушкина, а не брехню Моисея.
Мне кажется, что это стихотворение – антисемитское. Мне даже не
верится, что я его написал. Но я всего лишь подражал Иосифу
Бродскому.
Как там наш поэт? В гробу не переворачивается? Но лично для меня по
всем вышеизложенным причинам место Иосифа Бродского в истории
литературы и культуры – вопрос далеко не решённый.
Андрей Анзимиров
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
