«Каждый хочет понимать искусство. Но почему бы, для начала, вам не научиться понимать пение птиц?». Это хороший вопрос Пикассо, который очень уж любил удивлять, перестав однажды удивляться.
Полагал он, пресыщенный вниманием и всем остальным, что "все пытаются", имел основания для столь прекрасного и наивного заблуждение.
Есть в этом вопросе и максима: для понимания нужно знать язык другого, но и узнав, помнить — есть непостигаемое в мире искусства, как, впрочем и в мире птиц.
Смотрела на картины Аслана Уянаева.
Понимаю ли я их? Нет.
Утешает то, что он сам не понимает, что создал, как посмел, как прошёл по дну океана, постиг кожей все четыре сферы земли и не задохнулся без воздуха и скафандра, увидел три слоя земли, закопанные в них века и цивилизации, увидел — ничего не исчезает, не меняется и не заплакал.
Он, свидетель сотворения жизни на этой железной планете, наблюдает, как уничтожается эта жизнь и чертит для тех, кто уцелеет места, где можно спрятаться. Он их знает.
Откуда, как?
Смотрю, смотрю…
Доподлинно — руку водил по мешковине, холсту, подбирал цвета, смешивал их Аслан Уянаев не в одиночестве.
Он подчинился высшей силе, которая вела руку, эта сила посещает очень сильных, посещает крайне редко — мало тех, кому она по плечу, ещё меньше тех, кого она позвала и всегда находиться рядом.
