Заминированные темы. Николай Судзиловский

Думаю, не нуждается в доказательстве тот факт, что пропаганда - это оружие.
Оружие можно условно подразделить на оборонительное и наступательное.
Примером наступательной пропаганды служит технология, известная сегодня как «Окно Овертона», используя которую можно расшатать и уничтожить защитные устои, выработанные многовековым опытом народов.
Пример оборонительного оружия в пропаганде - табуирование. Наложение, в той или иной форме, запрета на обсуждение каких-то тем, пристальное внимание к которым может навести пытливых граждан на догадки, нежелательные для групп, определяющих правила игры. Если такая обработка проводилась достаточно долго и грамотно, всякое проявление интереса к запрещённой тематике подсознательно воспринимается как покушение на святыни, вызывает взрыв эмоций и переводит любой спор из логической сферы в эмоциональную. Принципы научной дискуссии мгновенно уступают место правилам ссоры на коммунальной кухне, где никакие доводы разума уже не действуют.

Необходимо признать, что применение такого защитного табуирования нельзя однозначно осудить - далеко не всегда и не всеми даже самая объективная информация может быть воспринята адекватно реальности. Кто-то обижен, раздражён собственными неудачами, кто-то под впечатлением столкновения с несправедливостью, кто-то видит действительность упрощённо всего лишь оттого, что ему недостаточно опыта и знаний для всесторонней оценки реальности, а ситуация настолько сложна и неоднозначна, что разъяснить её людям неподготовленным практически невозможно. Хотя бы потому, что самое добросовестное обсуждение сложной проблемы с неготовой к её всесторонней оценке аудиторией создаёт предпосылки для применения оппонентами против самих охранителей и их концепции «окна Овертона». Диалектика…

В реальных условиях, рациональнее всего ограничить дискуссии по наиболее острым темам кругом компетентных специалистов, однако, когда проблема начинает затрагивать слишком широкие круги населения, вызывать брожение и заметно влиять на обстановку, следует предпринять все меры, чтобы внести полную ясность и разрядить ситуацию. Упорство управляющих процессами групп, их старание любым путём не допустить открытого обсуждения возникших неясностей, стремление замолчать или, напротив, заболтать проблему, говорит о некомпетентности, либо недобросовестности, желании скрыть какие-то собственные интересы и расчёты, противоречащие интересам всего народа.

Чаще всего, попытки открытого диалога и реалистического подхода к затабуированным темам вызывают нервозность, обострение обстановки – тем более резкое, чем менее охранители канонической концепции способны отстаивать её в равноправном споре с оппонентами. Любой ценой избегать этой напряжённости - значит идти у них на поводу, уступать чужой пропаганде, цели которой могут быть для нас недружественными и даже убийственными.

Продолжение статьи на странице Автора - Николая Судзиловского
https://www.proza.ru/avtor/talitsky

Дневниковая запись.

Не могу не согласиться с вашими выводами:
"Согласно дворянской этике, «честь» не дает человеку никаких привилегий, а напротив, делает его более уязвимым, чем другие. В идеале честь являлась основным законом поведения дворянина, безусловно и безоговорочно преобладающим над любыми другими соображениями, будь это выгода, успех, безопасность и просто рассудительность... Нарушить данное слово ¬значило раз и навсегда погубить свою репутацию».

Когда мне было лет 15, я спросила у мамы, почему в семье она старшая дочь нашей бабушки Саши, если у мамы были ещё старшие сёстры? Мама рассказала, что когда умерла старшая сестра молодой тогда ещё бабушки Саши, муж сестры остался с пятью детьми, вдовцом. Тогда родители велели бабушке Саше (тогда ещё молодой) выйти за вдовца замуж, чтобы племянников растила как своих детей. Она вышла замуж за вдовца, у них родилось ещё пятеро детей, старшая из которых моя мама. Когда я удивилась и спросила, зачем же бабушку заставили, мама сказала странную фразу: "Так было принято у бояр". О боярах я знала по сказке "Попала стрела на боярский двор" (про царевну-лягушку), там ещё был купеческий двор и то, что были такие давным-давно.
Когда мне было уже лет 30, я в очередной раз слушала от мамы, как же её не хотелось уезжать из Киева. Она часто вспоминала, как там было хорошо, но тут я её спросила, а зачем она уехала? И мама сказала, что в Новосибирск выехать ий было велено родителями, чтобы она помогала старшей сестре (от первого брака отца - это я уже знала), у которой в то время было уже двое детей. Я удивилась такому произволу и опять спросила, почему мама послушала родителей, ведь было ей уже за 20 лет, то есть была взрослой? И мама повторила фразу "Так было принято у бояр".

Именно, только долги и обязанности. Да ещё приходилось скрывать свой происхождение. Потому что, как выражался Сталин, "Беря власть в октябре 1917-го, большевики открыто говорили, что эта власть есть власть одного класса, власть пролетариата, которая будет подавлять буржуазию в интересах трудящихся масс города и деревни, представляющих большинство населения с СССР. (Беседа с иностранными рабочими делегациями 5 ноября 1927 года). Маме моей в 1927 был 1 год. И бабушка молила бога, чтобы она умерла, ведь в Поволжье был страшный голод. Она рассказала об этом моей маме, а мама рассказала мне.

Свою бабушку Сашу я видела, когда мы приезжали из Красноярска в деревню, которая была неподалёку от озера Селигер (Калининской тогда, ныне Тверской области)
Мне было тогда 10 лет. Помню её хорошо. Мы, дети, её не то чтобы боялись, но робели при её появлении. Она держалась удивительно прямо, одета была необычно - платья длинные, говорила добрым голосом, очень ровным, улыбалась и очень внимательно рассматривала нас, пристально так. В доме пахло вкусно, как нигде больше мне не довелось почувствовать что-то подобное. Мама потом говорила, что это земляника сушилась на печи, но земляника росла и в Сибири, и запах был не такой. Теперь думаю, что от бабушки чуть пахло духами, не земляникой.

Это то, что вспомнилось, когда прочла статью избранного автора Юрия Соловьёва, в которой утверждается, что "В России дворянство было сословием не только привилегированным, но и задающим в обществе определенную умственную и нравственную планку. Как пишет О.С. Муравьева в книге «Как воспитывали русского дворянина», «в России XVIII, первой половины XIX веков дворянство являлось сословием привилегированным и служивым одновременно, и это рождало в душе дворянина своеобразное сочетание чувства избранности и чувства ответственности. Отношение к военной и государственной службе связывалось в понимании дворянина со служением обществу, России."

Другие статьи в литературном дневнике:

• 20.08.2019. Заминированные темы. Николай Судзиловский
• 17.08.2019. Айфоны и цифровизация это для нищих и тупых
• 02.08.2019. Путин и его критики