Марина Зверева. Поцелуй и капля крови

Удивительный и прекрасный рассказ. Очень тронул...

Жил-был кузнец по имени Бран, и было у него три дочери, а сыновей - ни одного. Тяжело было ему одному работать в кузнице, так что решил он взять подмастерье. Долго не мог он найти никого подходящего. Один слишком много пил, другой шатался постоянно где-то, а третий просил суммы непомерные за труды свои скромные. Отчаялся уже кузнец и хотел одну из дочерей обучить, как постучался в дверь его незнакомец. Пришел он, когда дождь за окном стеной стоял, а молнии так и норовили в дом ударить. Странен был вид гостя того – вся одежда черная, на лице капюшон, на руках перчатки. И именем непонятным представился он – Саар. Никогда Бран имен таких чудных не слышал. Не захотел он незнакомца подозрительного в дом пускать, однако и прогонять в такую непогоду не стал. Заночевал гость незваный в сарае. Всю ночь кузнец проворочался, не зная как поступить ему с нежданным постояльцем. Почему одет он так странно? Может он вор и убийца? Встал рано утром Бран и решил, что не по душе ему гость иноземный. Вышел он во двор, чтобы выпроводить незнакомца, а тот его сам поджидает возле сарая. Дождь еще ночью кончился, а он в прежней одежде сидел. Хотел было кузнец сказать ему, чтобы шел куда подальше, да гость опередил его:

- Я готов работать.

Нахмурился Бран, но после слов таких не смог иноземца прогнать. Хоть и подозрительным гость ему показался, но все же решил он испытать его. Пошли они в кузницу. Разожгли пламя в горне, тут дал ему кузнец кусок прута и велел подкову выковать. Без лишних слов за работу принялся Саар.

- Ты хоть плащ-то сними, - посоветовал хозяин кузницы.

- Мне так удобнее, - отмахнулся тот в ответ.

Смотрел кузнец, как он работает, и все меньше хотелось ему такого работника прогонять. Быстро работал Саар, но аккуратно.
Удивился Бран, когда чужестранец работу свою на суд ему представил. Такой ровной да гладкой подковы он еще не видел, но что удивило его еще больше, так это высеченный узор, которым она была украшена.

- А кренделя эти, зачем навертел?

- Для красоты.

- За красоту твою никто лишних денег платить не захочет, - нахмурился кузнец. – А вот за работу аккуратную - другое дело. Ты, я смотрю, издалека прибыл, жилья у тебя своего нет выходит?

- Мне было удобно в сарае.

- Ну что ж поработай со мной сегодня, а к вечеру я решу.

Не было у Брана помощника расторопней – только скажет, а все уже исполнено. Так проработали они до тех пор, пока одна из дочерей обед не принесла.

- Бросай все, отобедаем с тобой давай, - скомандовал кузнец.

Получив свою порцию, Саар сел на перевернутую пустую бочку. Ел он молча и быстро, не поднимая головы, а как покончил с едой, тут же к работе вернулся.

- Да сядь ты, передохни хоть немного! Ты ж не на каторге, а я не надсмотрщик.

- Я не устал, - ответил Саар, но послушно сел на прежнее место.

- Вот скажи мне, - отпил из большой кружки кузнец. - Всегда ты так работаешь, или понравиться мне хочешь?

- Я пришел работать, а ворон считать можно и в другом месте, - Саар не спеша вырезал узор на шляпке гвоздя.

- И то верно, - усмехнулся хозяин кузницы. - По нраву мне то, как ты работаешь, вот только капюшон твой из головы не идет. Ответь мне прямо: ты убил кого, или ограбил?

- Нет, это обычай моего народа. У нас говорят: «Не показывай лица, коль не превзошел отца».

- О как… - удивленно протянул Бран, делая очередной глоток. – Обычай, значит…

- И мне так удобнее.

- Чудной твой народ, но чего только в мире не бывает, - почесал голову кузнец. – Сарай значит тебя устраивает… А какую плату ты хочешь?

- Дело я хочу, кузнечное изучить, и чтобы на кусок хлеба хватало - больше мне ничего не надо.

- За кусок да знания работать готов? Да откуда ж ты пришел такой?

- Мой народ немногочислен, родина наша далеко отсюда за двумя морями.

- А лет тебе сколько?

- Зимой прошлой двадцать три исполнилось.

- Самый возраст! – кузнец с грохотом поставил кружку на стол. - Ишь какой, вроде отдыхаем с тобой, а ты все работу из рук не выпускаешь! Нравишься ты мне, хоть и чудной. По нраву мне, как ты работаешь, пятерых дармоедов стоишь! Оставайся, коль и правда, в сарае жить согласен.

Не пожалел Бран, что чужеземца на обучение взял. Работал тот исправно, и ни разу хозяину своему ни единого слова поперек не сказал. В одном лишь подмастерье ни в какую уступать не хотел – всякую свою работу он непременно украшал гравировкой. Кузнец первое время ругал его, а потом заметил, что заказов с каждым днем все больше становится. Нравились людям причудливые узоры хоть на подкове, хоть на ноже кухонном. Слушал подмастерье всегда внимательно, но более всего его интересовала огранка камней драгоценных и мелкая ковка. Так усерден был он в работе, что иной раз Брану приходилось Саара чуть ли не за ноги оттаскивать от наковальни. Однажды кузнец решил проверить, насколько подмастерье его готов бессмыслицей заниматься. Сказал он Саару бочку нагрузить инструментами всякими и стал просить тяжесть эту с места на место перетаскивать. Другой бы уже отправил ко всем чертям, а Саар послушно переставлял бочку до тех пор, пока кузнецу стыдно не стало, что понапрасну он парня по кузнице гоняет. К бутылке работник не притрагивался, а почти все свободное время проводил или в кузнице или в сарае, и лишь иногда уходил в лес. Время шло, и кузнец вполне свыкся со странностями чужеземца, тем более что беспокойств они никаких не доставляли.

Жена кузнеца жалела подмастерье, ей представлялось, что он сирота из далекого королевства, чьи родители погибли на войне. Много раз приглашала она его присоединиться к семейной трапезе, но он всегда отказывался и шел есть в сарай. Дочери кузнеца по-разному относились к новому жильцу. Старшая старалась не замечать Саара, она думала, что капюшон он носит из-за того, что крив лицом. Рассказами о шрамах страшных и гнойных язвах она пугала сестренку младшую. Наслушавшись таких историй, девочка, едва завидев чужестранца страшного, в ужасе убегала в дом и пряталась под одеялом. И лишь средняя дочь, Ирна, смотрела на подмастерье с любопытством. Ей нравилось, как звучал его голос, хоть и говорил он редко да мало. Ей он представлялся последним наследником какого-нибудь благородного рода древнего королевства. Она думала, что за ним охотятся враги и потому, лицо он прячет. Иной раз украдкой Ирна выглядывала из окна ночью и смотрела на крошечный огонек, что пробивался меж досок сарайных. Она знала - поутру отец ругать Саара будет за то, что тот полночи за гравировкой безделицы провел.

Прошло почти полгода, осень приближалась, а Ирне так ни разу и не удалось увидеть лица подмастерья. Однажды мучаясь бессонницей, ей поглядеть в окно захотелось. К удивлению ее огонька не было. Ей вдруг представилось, как работник кузнеца сладко спит на охапке сена, а плащ его рядом лежит. От мыслей таких сон улетучился тотчас. Тихонько села девушка на кровати и взглядом комнату окинула. Обе сестры ее спали, а старшая даже слегка храпела. Боялась пошевелиться Ирна, чтоб не разбудить кого. Медленно сползла она с кровати и, выверяя каждый шаг, на цыпочках вышла из комнаты, а потом и из дому. Оказавшись на свежем воздухе ночном, окончательно расхрабрилась она. Зажгла свечу дочь кузнеца и, бесшумно ступая, добралась до сарая. Она замерла на миг, прислушиваясь к тому, что происходит подле нее. Однако сверчки так заливались, что ничего другого услышать нельзя было. Цель Ирны прямо перед ней была. Лишь нужно было только, как можно тише дверь открыть. Усилия изрядные приложив, с ней совладала девушка, да так, что та не издала ни звука. Свечу рукою прикрывая, Ирна медленно внутрь вошла. В конце дальнем на охапке сена лежало что-то черное. Она подумала, что это подмастерье спит. Девушка почти подкралась к спящему, как вдруг кто-то схватил ее сзади и свечку отнял. От неожиданности и ужаса кричать хотелось ей, однако рот закрыт был рукою сильной.

- Не надо кричать. Зачем пришла? – услыхала она знакомый голос.

Медленно Ирна взгляд подняла и вздрогнула невольно — пред ней стоял Саар, а лицо его маска покрывала. Из тонкой металлической пластины была она и, как и все к чему он прикасался, украшена причудливой гравюрой.

- Я… - выдавила из себя дочь кузнеца.

- Пришла лицо мое увидеть?

Ни слова Ирна вымолвить не смела – так стыдно и неловко было ей, и потому она кивнула молча, голову склоня.

- Хорошо, ты все увидишь, но только мы заключим уговор с тобой.

Девушка подняла глаза.

- В обмен на желание твое хочу я поцелуй и каплю крови.

- Каплю крови? – дрожащим голос сделался у Ирны.

- Да, всего одну лишь каплю крови и краткий поцелуй.

Дочь кузнеца слегка губу лизнула нижнюю. Условия Саара были необычны, но просты. Проделав путь такой, она не собиралась отступать.

- Я согласна, - прошептала Ирна еле слышно.

- Хорошо, закрой глаза.

Она послушно сомкнула веки. Сквозь наступившую тьму, Ирна услышала легкий шорох – то подмастерье маску снял. Столь мимолетен был поцелуй, что ничего она понять и не успела.

- Теперь кровь, - знакомый голос прошептал.

Открыв глаза, увидела она в руке у подмастерья нож небольшой.

- Не волнуйся, всего одна капля, - он аккуратно палец ей ножом проткнул. – На этом все. Приходи на рассвете и увидишь, что хотела.

- Но я хочу сейчас, - дивясь собственной наглости, прошептала Ирна.

Разочарована была она, что дело так вот повернулось. Ведь честно выполнила девушка свою часть уговора, и получить заслуженную награду ей было невтерпеж.

- На рассвете, - повторил он. – Теперь иди.

Держа за плечи, он вывел гостью из сарая, вручил свечу, а потом, молча дверь закрыл у носа самого ее. Несколько секунд она на дверь смотрела, надеясь, что та откроется. Осознав, что ожидания тщетны, Ирна вздохнула и побрела домой. Никто и не заметил в доме отсутствия ее. Младшая сестра посапывала тихо, а старшая напротив, храпела во всю мощь. Дочь средняя улеглась в кровать и, глаза сомкнув, ко сну хотела обратиться, однако переживания из-за приключения ночного сну не способствовали никак. Едва начало светать, как соскочила с кровати Ирна и тайком выскочила во двор. Саар уж ждал ее подле сарая. Все тот же плащ на нем был.

- Вот и ты, - радостно приветствовал он. – Готова?

Она лишь в ответ кивнула.

- Ждала ты долго, - подмастерье не спеша руки оголил.

Ничем не примечательны они оказались, только кожа бледна была из-за недостатка света.

- Смотри, - движением быстрым он скинул капюшон.

Едва она лицо его увидела, как тут же взгляд поспешно отвела. Красив он был настолько, что дольше глядеть она сочла неприличным.

- Можешь смотреть, сколько хочешь, - улыбнулся Саар.

Она бросила еще один неловкий взгляд. Вдруг в доме раздался какой-то шорох.

- Мне пора, - в сторону шума голову повернув, испугано она прошептала.

Схватил ее за плечи тут Саар и так поцеловал, что очи закатились у дочки кузнеца. Когда же веки разомкнулись, то увидала Ирна глаза зеленые пред собой. Ни что на свете не могло сравниться с глазами теми. Темны и зелены они были как хвои ветка. Смотрела в них Ирна и ничего окромя не видела уж более.

- Тебе пора, - Саар напомнил ей.

- Ах, да… Я пошла, - неровным шагом Ирна к дому побрела.

На крыльце ей встретился отец.

- Где это ты была? – нахмурил брови он сурово.

- Мне нездоровится, - прикрыв лицо, чтоб не видать улыбки было, ответила она.

- Да ты дрожишь вся, быстро в дом иди. Ведро у матери возьми, нечего на улицу бегать.

- Мне уже лучше, - поспешно девушка в дом забежала.

Весь день Ирна под одеялом провалялась - как молнией поразил ее тот поцелуй. Из-за этого все решили, что и впрямь она захворала.

- Солнце поднимается, пора и за работу браться, - пробормотал кузнец и подмастерье пошел будить.

Однако не успел дойти он до сарая, как тот сам вышел ему на встречу.

- Ну что за работник, - обрадовался хозяин.

Время шло и ничего, казалось, не менялось. Саар носил свой капюшон как прежде. Лишь изредка снимал его он, когда со средней дочкой виделись они. Показывал ей подмастерье фигурки всякие, что ночью высекал из камня.

Раз Саар работал в поле, и Ирна принесла ему еды. Разжег подмастерье тут костер небольшой и, как только пламя разгорелось, негромко песнь запел.

Шепчут листья на старых деревьях,
Небеса зажигают огни.
Нет ни в сказках, ни в местных поверьях
Той легенды, что знают они.

Я мальчишка, что изгнан из дома,
И не вспомнит никто обо мне.
Где же спрятаться ночью от грома?
Он ужасен в лесной тишине…

Ночь прошла, вслед за нею шли годы,
Превратился в мой дом этот лес.
Не боюсь больше страшной погоды,
Смог привыкнуть ко гневу небес.

Но терзает печаль мою душу,
Истирает моей жизни нить.
Как проклятье своё я разрушу?
Не хочу я до смерти тут жить!

А однажды я брёл по тропинке
И услышал шаги за спиной.
Ты подобно прекрасной пушинке
Прилетела с корзинкой чудной.

Так красива, добра и беспечна
Ты совсем не боялась меня.
В этот день ты была безупречна,
Не вернуть уже этого дня.

Жизнь наполнилась солнечным смехом,
Утолили свой гнев небеса.
И я помню, как радостным эхом
Нам с тобой отвечали леса.

Пара лет пронеслась как мгновенье,
Ты дороже мне день ото дня.
Твои губы дадут мне спасенье,
От проклятья избавят меня.

Мы стояли под мокрой осиной,
Мои губы коснулись твоих.
Этот день нашей был годовщиной.
Это праздник, но лишь для двоих.

Что случилось, как это возможно?
Не исчезло проклятье моё.
Почему всё на свете так сложно,
Ну зачем нужно было враньё?

Думал чувства твои настоящи!
Закричал, что есть сил на тебя.
Ну а ты убежала из чащи,
Я стоял о потере скорбя...

Я старик, что был изгнан из дома,
И забыли уж все обо мне.
Мне тут каждая ветка знакома,
А тебя вижу только во сне.

Смолкли листья на старых деревьях,
Небеса погасили огни.
Нет ни в сказках ни в местных поверьях
Песни той, что пропели они.

Песнью очарованная сидела Ирна молча, на пламя глядя. Прервал ее раздумья Саар, в костер подкинув что-то. Синим пламенем полыхнул огонь.

- На счастье, - радость звучала в голосе подмастерья.

- Что стало с тем несчастным? Не уж то его так и не расколдовал никто? – от вспышки яркой опомнилась дочь кузнеца.

- Шанс у него всего один был, и он напрасно деве той доверился.

- Как грустно... И не справедливо!

- Но так порой бывает.

Время стремительно бежало, никто и не заметил, как минуло два года с тех пор, как Саар на учебу к кузнецу пришел.

- Два года я работал, теперь же собираюсь уйти.

Кузнец от неожиданности едва не уронил молот на ногу себе:

- Как уйти?

- Я научился всему, чему хотел.

- И то верно, - не весело протянул Бран. – Мне учить тебя больше не чему. Теперь ты настоящий мастер. Положа руку на сердце, скажу, мало кто тебе в подметки годится. Кренделя, что ты выписываешь на всех работах, достойны королей. Тебе давно пора свое клеймо ставить.

- Значит, я могу считать себя мастером?

- Сынок, ты пришел ко мне мастером, я лишь научил тебя нескольким трюкам.

- В таком случае, я достоин показать свое лицо людям?

- Ох, и чудной ты. Любой в этой деревне готов корову отдать, лишь бы лицо твое увидеть, - посмеялся кузнец.

- В этом нет необходимости, - Саар снял плащ, а вместе с ним и капюшон.

- Однако, лицом ты не дурен, давно плащ этот снять надо было, а то люди всякое болтали. Особенно про язвы да шрамы всякие. Одна бабка всем говорила, что нос со ртом у тебя срослись и глаза нет. Посмотрим, что теперь ведьма старая скажет, - расхохотался Бран.

Улыбнулся Саар, старушку вспомнив, которая при виде него молиться начинала да к небу руки возносить.

- Где ж мне теперь подмастерье нового искать? – чуть приуныл кузнец. - По сравнению с тобой кругом дармоеды одни.

- Тут мальчишка бегает один, - предложил мастер молодой.

- Портнихи что ли сын? Маловат он еще, а впрочем, может и правда сгодится. Научу его кренделя крутить, может, что и выйдет из него. Ну ладно, отпускаю я тебя с миром, иди когда тебе угодно будет. Только сделай одолжение мне одно. Отобедай с нами хоть раз. Жена, все уши мне прожужжала про то, как не хорошо, что ты один всегда сидишь.

- Теперь, пожалуй, можно мне с вами за один стол сесть.

Усмехнулся кузнец, такое услыхав.

На следующий день явился Саар в хозяйский дом на обед. Жена кузнеца, не видевшая ни разу лица его, не поняла, кто перед ней стоит, однако по голосу признала сразу.

- Нарядный-то какой пришел! Ну, прям жених! – заахала она.

- Или покойник, - усмехнулся Бран, в дверях возникнув.
- Молчи, дурень старый!
- А ты что раскудахталась, будто сын к тебе с чужбины вернулся.
- Так и есть, как сын он мне. Кто тебя, старый пьяница, со всех пирушек домой притаскивал всегда? Кто по первой просьбе дрова колол да траву скотине косил?
- Ну все, угомонись, паразитка жужжащая, иди на стол накрывай и хватит на пороге гостя держать.

Тут жена кузнеца вспомнила про гуся, что в печке запекался и, проклиная мужа-болтуна, побежала блюдо спасать. Едва Саар оказался возле стола обеденного, как почуял на себе взгляд пристальный. Ничуть не стесняясь, дочь старшая оглядела кузнеца молодого с ног до головы. Ни внешность, ни ремесло его ей не пришлись по вкусу. Кивком лишь вежливым она ответствовала на приветствие его. Дочь младшая как узнала, кто в гости к ним пришел, к кровати побежала. Насилу Ирна вывела ее к столу. С чудовищем ужасным в комнате одной оказавшись, девочка глаза руками закрыла.

- Хватит дурачится, это не вежливо, - шепнула ей Ирна. – Посмотри, не бойся.

Убрала дочь младшая руки от лица и опасливо комнату взглядом окинула, но никакого чудовища не узрела:

- Это он что ли? – на Саара палец указал ее. - А где его стеклянный глаз?
- Стеклянный глаз? – расхохотался Бран. – И чего только люди не удумают!

Наконец все за стол уселись и принялись за еду. Кузнец вспоминал истории всякие, что приключились за последние два года:

- Помнишь, как бочку ту с металлом-то по кузне ты таскал? Я все ждал, когда ты в морду мне ей запустишь, ан нет, таскал и таскал, меня аж совесть заела.

- Ты лучше, вспомни, как от мельника тащил тебя он, потяжелее бочки туша-то твоя будет. Ой, и страшный был, бородища вся в пене пивной да земле, рожа не то синяя, не то красная, - запричитала жена кузнеца.

- Хватил я лишнего, не спорю, - громыхнул кружкой Бран. – Но о другом сказать хотел…

Ирна молча слушала разговоры, не верилось ей, что Саар уезжает. Едва слезы сдерживала она, когда представляла, что не услышит больше голоса его и в глаза поглядеть не сможет. Еле-еле в тарелке ложкой ковыряла.

- Работал ты хорошо и хоть денег не просил, подлостью будет с пустыми руками тебя отпускать, - такую речь кузнец повел. - Не знаю, куда ты направляешься, а лишняя монетка всегда пригодится.

- Спасибо за щедрость, но на уме у меня другое было.

- Вот как, - заерзал от любопытства Бран. – И что ж это?

- Отдайте за меня вашу дочь – Ирну.
Старшая сестра поперхнулась, кузнец ложку уронил, а жена прошептала: «И впрямь жених…»

- Сам уходишь и дочь прихватить с собой хочешь? – нахмурил брови Бран.

- Вчера я был в деревне, которая ближе всех к городу. Там кузнец требуется и о доме одном я уже сговорился.

- Чтоб дом купить деньги нужны, - не унимался глава семейства.

Саар раскрыл мешочек небольшой, что весь обед лежал подле него и высыпал, что было в нем на стол.
Старшая сестра повторно поперхнулась, кузнец вновь ложку уронил, а жена от удивления и слова сказать не могла. На столе лежала горстка самоцветов разномастных. Кузнец взял один из них и принялся пристально разглядывать:

- Откуда у тебя такое богатство?
- Камни мне в наследство достались, а огранку сам делал.
- Ишь, искусник, как огранил. Такие камни впору королям в короны вставлять. Значит, уже и продумать все успел? Припугнуть я тебя хотел, а ты вон что на стол сыплешь. Не будь у тебя этих камней, все равно бы упорствовать не стал, потому как хороший мастер всегда семью прокормить сможет. Ну что сидишь, румянец пускаешь, согласна ты? – повернулся он к Ирне.
- Согласна.
- Эх, будь я девкой, сам бы за тебя замуж пошел! – от души расхохотался Бран.
- Тоже мне невеста, борода до пояса! – подшутила над ним жена.

Весело прошел обед тот, а вскоре и свадьба состоялась. Молодожены переехали в соседнюю деревню. Приняли их хорошо. Талант Саара жители признали сразу. И пару раз, на возраст не смотря, ему даже предлагали старостой сделаться, но он всегда отказывался. Хоть и мог кузнец, как никто в деревне и спорщиков рассудить и драчунов разнять, но все же деревенские дела его не волновали сильно. Одни лишь гравировка и огранка значение имели для него. И так было бы и дальше, пока однажды Ирна не сказала, что ребенка ждет. С улыбкой Саар жену обнял да по волосам погладил, однако в глубине души его терзало совсем иное чувство.

Чем ближе роды приближались, тем мрачнее делался Саар. Все больше времени он проводил в кузнице и иной раз даже домой на ночь не приходил. Такое поведение сильно Ирну обижало, дурные мысли душу рвали ей. Несколько раз она пыталась выведать причину перемен таких, но каждый раз будто на стену натыкалась.

Когда времени осталось не больше месяца, кузнец молодой домой вернулся не один. Ирна была на кухне и ужин затевала. Заслышав скрип двери, она с места поднялась, и посмотреть пошла, кто там пришел. На пороге Саар стоял, а рядом с ним женщина незнакомая в зелено-белый плащ укутанная. Лицо ее скрывал капюшон плотный узорами украшенный.

- Это Исса, сестра моя, - представил женщину Саар.
Удивилась Ирна, никогда муж ее о своих родственниках не рассказывал, а тут сестру привел.

- Она целитель, - продолжал кузнец.
- Очень приятно, - подошла поближе Ирна.
- Это знакомство большая честь для меня, - поклонилась гостья.
- Для меня тоже… - растерянно ответила хозяйка дома, такое услыхав. – Садитесь же за стол, ужин как раз готов.
- Нет спасибо, я пришла только чтобы познакомиться, - вновь поклонилась женщина.
- Уже уходите, как же так… - искренне удивилась Ирна. – Присядьте вон там пока, мне нужно кое-что сказать вашему брату.

Она схватила Саара за руку и в комнату соседнюю повела.
- Только не говори, что ей будет удобно в сарае! – гневно шепнула на ухо мужу Ирна. – Обычаи твои мне не понятны, но гости наши и тем более родственники твои в сарае спать не будут!
- Ну и выдумщица ты, - тихо рассмеялся кузнец. – У нас есть комната гостевая. Думал я в ней, Иссу разместить.
- Пусть так, а то увидала я, что она в капюшоне и вспомнила как жил у нас ты.
- Мне там удобно было.
- Тебе везде удобно… На телеге некрытой в дождь проливной небось тоже удобно, - проворчала Ирна.

На том их разговор окончен был. Исса все время в капюшоне ходила, как и Саар когда-то. Лечить она и правда мастерица оказалась. Недели не прошло, как люди стали приходить к ним все чаще. Кто с пальцем вывихнутым, кто с болью в спине.

Прошло недели две еще, и ребенок на свет решил явиться. Весь день кузнец на месте не сидел, круги по дому нарезая.

- За матушкой моей пошли скорей, - просила его Ирна.
- В том нет нужды, - заверила сестра Саара.

Выпроводила она брата из дома. Тот под дверью все время просидел, собаку сторожевую в объятья заключив. Не мог пес цепной понять, отчего хозяин вцепился в него хваткой мертвой. Тем временем, голосу мерному Ирна внимала и делала все то, что Исса ей велит. Едва раздался детский плач, как кузнец ждать дольше уж не мог. Пса сторожевого по шее потрепав, поспешил он в дом. Ребенка увидав, отец молодой печально улыбнулся, затем к жене он наклонился и, глядя ей в глаза, сказал:
- Ты устала, спи.

Как ни хотела Ирна ребенка увидеть, но после этих слов уснула сразу, будто в яму провалилась. Когда она проснулась, муж подле нее сидел.
- Где ребенок? Что с ним? - забеспокоилась она.
- Исса унесла ее.
- Он умер?
- Она жива-здорова, но до того как ты ее увидишь, я должен рассказать тебе одну историю. Вот, возьми, это тебе, - Саар вложил ей в руку предмет миниатюрный.

Не понимая смысла слов тех странных, Ирна подарок приняла. Была фигурка та животного чудного из серебра. Зверь вырезан был великолепно, чешуйку каждую увидеть можно было на теле длинном.
- Это дракон, а теперь меня послушай.

И рассказал он ей все по порядку: откуда он пришел, зачем лицо скрывал на самом деле, а так же про поцелуй и каплю крови не забыл. Внимательно ловила слово каждое она, да на фигурку подаренную все глядела.

- Я благодарен тебе за то, что ты ничего не выспрашивала никогда.
- Я думала ты королевич заколдованный и боялась, что коль начну вопросы задавать, ты вмиг исчезнешь. Выходит я права была почти.
- Совсем не королевич, - горько усмехнулся Саар, - и проклят я скорей, чем околдован. Я вырезать хотел фигурку эту и уж тогда все рассказать, но не успел ее окончить в срок. Когда ж я, наконец, закончил, ты уж беременна была. Я не хотел, чтоб волновалась ты сверх меры, а потому молчал до сей поры. О, если бы решился раньше я, то у тебя, хотя бы выбор был.
- Свой выбор сделала давно я, еще в ту ночь, в сарае, - решительно молвила Ирна и, приподнявшись на локтях, присела. - Хочу ее увидеть. Не испугаюсь я.

Саар позвал сестру свою, и та ребенка принесла. При виде дочери жена кузнеца невольно вздрогнула. Все тело маленькое чешуя покрывала мелкая да серебристая. Молодая женщина аккуратно дотронулась до нее, та оказалась чуть тверже кожи. Почувствовав прикосновение, девочка заулыбалась, и матери своей прям в очи поглядела. От взгляда этого Ирна была готова зарыдать, но глубоко вдохнув, сдержаться все ж сумела. Молчание затянулось и, молодая мать почуяла, что муж ответа ждет.

- Глаза у нее такие же красивые, как у тебя и так же зелены, - наконец хрипло выдавила она. – Как назовем ее? Изумруд?
- Лучше Эммиральда, если ты не против. Так зовется камень этот на древнем языке, где драконы раньше жили.
- Пусть будет Эммиральда. Эмми... Рыбка ты моя… - Ирна отвернулась, слезу стирая быстро.
Глаз не могла с ребенка свести она, а та спокойно лежала да по сторонам глядела с интересом. Не веря, что все так обернулось, спросила Ирна у Саара:
- Неужели всего один лишь шанс есть от чешуи избавиться?
- Всего один, если ошибешься, то до конца жизни таким останешься.
- Как в песне той? – вдруг вспомнила жена кузнеца печальную песню, что муж пел однажды.
- Да, та песня про дракона.
- Всего одна возможность? Не честно это…
- Такова природа. Исса, ошиблась и, не смотря на то, что лекарь она отменный с капюшоном теперь ей не расстаться никогда. Доверилась проходимцу. Убил его, если б мог!
- Ничего, - Ирна аккуратно гладила девочку по личику чешуей обезображенному. – Если ты смог, она тоже справится. Всё будет хорошо...

Другие статьи в литературном дневнике:

• 30.08.2013. Liora, князь Серебряный
• 24.08.2013. Марина Зверева. Поцелуй и капля крови
• 21.08.2013. ***
• 18.08.2013. Обыкновенный большевизм
• 08.08.2013. Яна Чернявская. Моя королева
• 07.08.2013. Ольга Волоцкая. Но кто из вас мне запретит?
• 05.08.2013. Татьяна Аверина. Добродетель и порок