Антинорманизм"...« подчеркивал в 1990 г. археолог П.П.Толочко, количество скандинавских вещей, причем они не являются этноопределяющими, не превышает двух десятков. А в отложениях Новгорода, который у нас и за рубежом выдают за «основную базу» норманнов в Восточной Европе, предметов, увязываемых со скандинавами, найдено и того меньше ; где-то полтора десятка10. И это тогда, когда для его культурных напластований характерна исключительная насыщенность древними предметами, а коллекция предметов, собранная на раскопках Новгорода за 1932-2002 гг., насчитывает в общей сложности более 150 тысяч изделий (в это число не включен массовый керамический материал)11. В целом все норманистские «видения» древнерусской истории перечеркивает тот факт, что шведы (норманны вообще) стали приходить в земли восточных славян лишь в конце Х - начале XI в., в связи с чем они не имели никакого отношения к варягам Рюрика, Олега, Игоря, Ольги и Святослава. На это время очень точно указывают ; посредством своих саг, вобравших их историческую память, ; сами же скандинавы. В XIX в. антинорманистыН.И.Костомаров, С.А.Гедеонов и Д.И.Иловайский указали, что сагам неведом никто из русских князей до Владимира Святославича (его бабку Ольгу-Аллогию они знают лишь по припоминаниям самих русских). К тому же ни в одной из них, отмечал Гедеонов, «не только нет намека на единоплеменность шведов с так называемою варяжскою русью, но и сами русские князья представляются не иначе как чужими, неизвестными династами»12. Сагам, вместе с тем, совершенно неведомы хазары и половцы. Следовательно, скандинавы начали бывать на Руси уже после исчезновения из нашей истории хазар, разгромленных в 60-х гг. Х в. Святославом, и посещали ее где-то примерно с 980-х гг., т.е. с вокняжения Владимира Святославича, и до первого прихода половцев на Русь, зафиксированного летописцем под 1061 годом. Эти рамки еще более сужает тот факт, что саги после Владимира называют лишь Ярослава Мудрого (ум. 1054) и не знают никого из его преемников. Факт знания сагами Владимира и молчания о его предшественниках показывает, что годы его правления и есть то время, когда норманны, по большему счету, открыли для себя Русь и начали систематически прибывать на ее территорию (первым викингом, побывавшим на Руси, саги считают ОлаваТрюггвасона, в будущем норвежского короля: 995;1000 гг.). Причем, как подчеркивал А.Г.Кузьмин, в эпоху Владимира герои саг «действуют в Прибалтике, на побережье прежде всего Эстонии», и далее Эстонии их действия «не простираются». Лишь только при Ярославе, в связи с его женитьбой на дочери шведского короля Ингигерде, в варяжскую «дружину включаются шведы, в результате чего постепенно размывается и ее состав, и содержание этнонима». С этого же момента, заключал историк, норманны проникают и в Византию, где приблизительно в 1030 г. вступают в дружину варангов (варягов)13. Важно заметить, что численность норманнов, посещавших русские земли при Владимире и Ярославе, не отличалась массовостью и постоянным проживанием в их пределах, о чем говорят самые смутные представления скандинавов о Руси, по сравнению, например, с немцами. Так, согласно сагам, ее столицей является Новгород, тогда как в «Хронике» ТитмараМерзебургского (ум. 1018 г.) ею предстает Киев. И Адам Бременский отмечал в 70-х ; 80-х гг. XI в., что столица Руси ; это «Киев, который соперничает с царствующим градом Константинополем»14. По причине отсутствия какой-либо связи скандинавов с русью и варягами наши летописцы везде их четко различают. Так, в недатированной части Повести временных лет (ПВЛ) дан перечень «Афетова колена»: «варязи, свеи, урмане, готе, русь, агняне, галичане, волъхва, римляне, немци, корлязи, веньдици, фрягове и прочии…». Русь с варягами этого перечня также отделена от шведов и скандинавов вообще, как от последних отделены, например, немцы, римляне, венецианцы и другие. В Сказании о призвании варягов, читаемом в ПВЛ под 862 г., варяжская русь хотя и стоит в одном ряду со скандинавскими народами: послы идут «к варягом, к руси; сицеботиизвахусяварязирусь, яко се друзии зовутся свие, друзии же урмане, анъгляне, друзиигъте, тако и си», но, как констатировал еще М.В.Ломоносов, она выделена из числа других варяжских (как бы сейчас сказали западноевропейских) народов и не смешивается со шведами, норвежцами, англами-датчанами и готами: «И пошли за море к варягам, к руси, ибо так звались варяги - русь, как другие зовутся шведы, иные же норманны, англы, другие готы, эти же - так»15. И если история не знает никакой скандинавской руси («генетическое шведское русь ; подытоживал в 60-70-х гг. XIX в. С.А.Гедеонов, ; не встречается, как народное или племенное, ни в одном из туземных шведских памятников, ни в одной из германо-латинских летописей, так много и так часто говорящих о шведах и о норманнах»16), что уже только одно разрушает все построения норманистов, то многочисленные иностранные и отечественные источники локализуют на южных и восточных берегах Балтийского моря несколько Русий: остров Рюген-Русия, устье Немана, устье Западной Двины, западная часть нынешней Эстонии ; провинция Роталия-Русия и Вик с островами Эзель и Даго. В названных Русиях проживали славянские и славяноязычные народы, именуемые в источниках ругами, рогами, рутенами, руянами, ранами, русью, русами, и из числа которых восточнославянские и угро-финские племена пригласили в 862 г., согласно показаниям ПВЛ, варягов и варяжскуюрусь. То, что языком варягов и варяжской руси был именно славянский язык, видно из того факта, что по своему прибытию в северо-западные земли Восточной Европы они возводят там города, которым дают чисто славянские названия: Новгород, Белоозеро, Изборск. На Южную Балтику как на родину варягов и руси указывают немецкие авторы XVI в. С.Мюнстер и С.Герберштейн. В 1544 г. первый сказал, что Рюрик, приглашенный на княжение на Русь, был из народа «вагров» или «варягов», главным городом которых являлся Любек. Второй говорил в 1549 г., что родиной варягов могла быть «область вандалов со знаменитым городом Вагрия» (германские источники называют балтийских и полабских славян «венедами» и «вандалами»), граничившая с Любеком и Голштинским герцогством. И эти «вандалы, ; завершает Герберштейн свою мысль, ; не только отличались могуществом, но и имели общие с русскими язык, обычаи и веру, то, по моему мнению, русским естественно было призвать себе государями вагров, иначе говоря, варягов, а не уступать власть чужеземцам, отличавшимся от них и верой, и обычаями, и языком»."https://vk.com/feed?w=wall-51682933_256928 © Copyright: Любовь Царькова, 2017.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
