о патриотизме

Эхинацея: литературный дневник

я думаю (предполагаю), что патриотизм - штука довольно сложная, а поєтому его надо разбить на части:


1. наивный, или рефлекторный патриотизм, как рефлекс у собаки, выработанный пропагандой, состоит в том, что человек чувствует прилив нежных чувств при виде машин и орудий для превращения его и его близких в мясной фарш. Наивность здесь в том, что человек не мыслит, а только чувствует, а поэтому никак не осознает взаимосвязи между клещами для вырывания ногтей и своими собственными ногтями. Просто когда-то в детстве он кушал зефирки под парад на Красной площади и эта приятность от зефирок навсегда теперь будет с ним, как только по брусчатке залязгают гусеницы человекодавилок


2. патриотизм любви, или милосердия хорошо описан в "Унесенных ветром", когда Рет становится в строй отступающих солдат, уже обреченных на поражение, поскольку лучше умереть с ними, с теми, кого любишь, чем остаться жить со своей правдой, но без них


3. наверно я бы назвала это патриотизмом тыла. Что это нечто совершенно иное, я поняла в 14-м году, когда на Украину двинулась московская чума и украинцы понесли деньги, продукты волонтерам, а те фронту. Почему вдруг человек с ружьем стал так дорог, что люди останавливались возле постов и дотов, спрашивали в чем они нуждаются, ехали, покупали сигареты, носки, мешки для баррикад, консервы... И совершенно не важно какой он - важно только то, что он с твоей стороны. Но и это еще не всё - появляется звериная радость от созерцания изуродованных тел врага. Какие то поджаренные буряты, москвичи, сгоревшие в Одессе - только чувство восторга. Когда включается инстинкт самосохранения и становится очевидным, что на этой земле будет жизнь только, если на ней не будет русских, русские становятся нелюдями, а свои солдаты, что бы они не творили, каким бы они не были превращаются в самых дорогих людей, буквально кровных родственников. И как получается, что обыватель готов отдавать фронту не то, что без сожаления, а с радостью?


4. здесь место осмысления. Если каждый народ, каждая нация подобна твоей, то очевидно, что выходом может быть:
- космополитизм,
- или понимание того факта, что без своей нации для тебя спасения нет. Это лучше всего, наиболее красиво, как на меня, описано в Книге Эстер - то место, где ей говорят, что спасение к народу придет с другой стороны, а вот ты и дом отца твоего погибнете, чтобы понять еще лучше - представь, что нет больше украинской нации. а есть только русские. Где будут могилы предков? Где будут герои украинского народа? Его мыслители, писатели, поэты, философы? Где будет все то, что так дорого? Ничего этого не станет, а что останется, то исковеркают и присвоят, уже твои внуки не будут помнить твоих дедов, если останутся в живых, конечно.
вот это выбор: быть со своими до конца, или. И пусть каждый делает его сам.


5. что делать, если плетью обуха не перешибёшь? Представь, что эта кацапская орда таки побеждает - умереть всем? Люди всегда задумывались над этим и давным-давно нашли ответ: народ должен разделиться на три части:
-- исход, эмиграция. Они уходят в другие земли, чтобы и сохранить свою культуру
-- непримиримые, те, которые станут героями и будут воевать до конца. Это их кровь станет семенами нового посева в детские сердца. Это ищущие смерти, чтобы обрести бессмертие (понимаешь, почему так важно московской пропаганде опорочить наших героев, лить и лить на них грязь?)
-- остающиеся в плену, мимикрирующие, приспосабливающиеся, но в кармане держащие фигу. Их задача - народить детей, вот тех самых, для кого и нужны первые две группы
Здесь каждый делает свой выбор и никто наперед не знает какой лучше, или хуже. Это стратегия игры в долгую. Она описана в Библии. Её применили украинцы после второй мировой, она же была озвучена муфтиями Ичкерии и сейчас притворяется в жизнь Рамзаном Кадыровым



Другие статьи в литературном дневнике: