Впору в моем маленьком дневничке завести рубрику: "А КАКОЕ ЭТО ИМЕЕТ ОТНОШЕНИЕ К ПРАВОСЛАВИЮ?"
Согласна, длинно. Лучше б короче: "И ЭТО - ПРАВОСЛАВИЕ?" Но ведь умственный прогресс таков, что ныне не понимают лаконизма: тут же припишут недолжный тон, вовсе не заложенные оттенки смыслов и - пошла писать губерния...
Оставлю длинное. И вот какими печальными наблюдениями поделюсь...
Прочла и прослушала одно длинное интервью известной православной журналистки с известной в православно-артистическом мире личностью. Споткнулась и сломала ногу уже на преамбуле интервьюера.
"Признаться,- написала она, - что поначалу испытывала острое раздражение к своему собеседнику, поскольку он узурпировал мое право задавать вопросы". Итак, столкнулись право интервьюера и "права" христианина, - что первее? И какие такие права у православного человека, если не в том, чтобы смиряться и терпеть, и уж никак не раздражаться, когда что-то идет не по нам... И если надо, то просто и прямо без страсти поправлять другого человека. Это-то не страшно. Страшно сидеть и кипеть втихаря,а потом еще и рассказывать, как кипел... Можно ли в христианстве НЕ считать вспышки раздражения и недовольства человеком, нарушающим наши права (любые), проявлением нашей самости, несмирения, недоброты, маловерия ( не все ли искушающие нас обстоятельства попускаются перстом Божиим?!) Нет, нельзя. Но с кем не бывает... Разница только в том, как мы сами к нашим греховным проявлениям и состояниям относимся: сокрушаемся ли, скорбим ли, каемся ли, осуждая самих себя за недолжное, или несем громогласно и бездумно, как то принято в журналистике нехристианской, каждый свой чих на публику и вдобавок вполне нейтрально сообщая о том, как о деле вполне заурядном, дескать, я-то "право имею.
Но это лишь начало... Оказывается, "учитель православия"- собеседник тоже был раздражен, поскольку воспринял интервьюера в качестве "глупой блондинки", в чем и признался в конце долгой бесед, а интервьюер и это нам выложила, но в свою пользу. Ведь коли метр православно-артистического мира в конце так признался, то следовательно, пришел к выводу. что его собеседница, хоть и блондинка, но-таки умная..Теперь этим выводом она поделилась и с нами, чтобы знали, с кем дело имеем.
Вот такая преамбула предпослана в самом начале беседы о православии. Вероятно, наша корреспондентка посчитала и своих читателей поголовными "блондинками", - что мужеский, что женский пол, а потому и не забеспокоилась о том, что тут что-то не так...
В связи с происшедшим и происходящим изо дня на наших глазах в современном православном мире ответственно заявляю, что не все, кто ходит в церковь, с такой легкостью, играючи, захлебываясь от собственной самонадеянности, готовы попирать или игнорировать заповеди христианства. Не все "блондинки". Они понимают, что такое слово, какова ответственность за него перед Богом, в особенности слово православных журналистов, людей публичных. Они помнят, что православная журналистика и словесность, по определению, относятся к сфере УЧИТЕЛЬНОЙ И ПРОСВЕТИТЕЛЬНОЙ. А потому с печалью вынужденно множат свои опыты быстротекущей жизни, скорбят и переживают за собратьев, особенно за души в вере и
христианской культуре еще не окрепшие, которые, напротив,постепенно в церкви и к таким окнам Овертона привыкают.
