***
— Дороги были заминированы, — рассказывает Энвер. — У нас подорвались на минах три машины. Из-за минных заграждений я принял решение, что первым будет двигаться танк, чтобы люди в случае подрыва остались живы, а машину можно было починить. Блокировали мост через реку, чтобы обеспечить беспрепятственный проезд сил ВДВ. Танкисты уничтожили три боевые машины пехоты (БМП) противника, большое количество живой силы. А дальше, как рассказывает майор, столкнулись с засадами. Потеряли несколько боевых машин. — Командир танка, парень-азербайджанец, говорит мне: «Товарищ майор, вы не поедете первым, хватит, вы уже три раза в засаду попали, я на танке пойду впереди». У меня тогда еще БТР был. Он встал первым, и по нему прилетело — был вертолетный удар, в танк попали управляемой ракетой. От машины остался только тлеющий корпус. Башня отлетела, железо расплавилось. Я пролетел дальше, попал, можно сказать, в окружение, начался тяжелый бой. Мы отбились, стали продвигаться дальше. Начал ориентироваться уже интуитивно, вышли на трассу. С того момента, когда мы сбились с пути, ехали зигзагами, кончились засады. Но потом был на нас авианалет... В тыловой группе обеспечения было подбито семь машин. Узнав, что группа попала в окружение, а командир группы ранен, Энвер Набиев прорвался к ним на бронетранспортере. Была организована круговая оборона. На самые опасные участки местности встали танки и БМП. Нападавшие были уничтожены. Вызванный майором Набиевым вертолет эвакуировал тяжелораненых бойцов. Так его батальонная тактическая группа осталась в тылу врага. К ним долго не могли прорваться основные силы. — Пять суток к нам никто подойти не мог, потому что все было перекрыто, везде стояли ВСУ, везде были засады, — вспоминает майор. — Мы остались в окружении. Топливо заканчивалось. Экономили боеприпасы... Находясь в окружении, они продолжали отбивать атаки противника и даже сами организовывали огневые засады. — К нам пытались подобраться диверсионно-разведывательные группы. Мы ликвидировали их на подходе. По нашему квадрату безостановочно била артиллерия. Нас обстреливали фосфорными и кассетными боеприпасами. Над нами летали бомбардировщики-штурмовики, скидывали на нас ФАБ-500 (советские 500-килограммовые авиабомбы с фугасной боевой частью. — Авт.). Воронки были как кратер от вулкана. Подразделению Энвера Набиева удалось из переносного зенитного ракетного комплекса «Верба» сбить украинский истребитель. — Ночью подбили наш самолет, летчики благополучно катапультировались. Нам скинули их координаты, мои ребята — командиры взводов — выдвинулись к ним на танках, забрали их. Было холодно. Один из летчиков лежал весь замерзший, окоченевший, с пистолетом в руке. Это была территория, подконтрольная ВСУ. Ему вовремя сказали: «Свои, все хорошо». *** Бригада Призрак | А. Мозговой Владлен Татарский Последние дни ноября я провел с группой "Немца". Это остатки снайперской роты, которые теперь выполняют многоразличные задачи, от штурмовиков до разведчиков и огневой поддержке. Группа представляет из себя коллектив парней, которым нравится воевать. Как и все подразделения Южного округа, состав группы очень интернациональный: русские, осетин, узбек, татарин, а сам командир — немец из Казахстана, прошедший все круги ада, чтобы получить Российское гражданство. "Немец" воевал ещё во Вторую Чеченскую в составе батальона "Восток", а остальные — молодняк, но уже побывавший на Донбассе в 2014 году и в Сирии. "Немец" виртуозно овладел АГСом и поэтому задача группы была поддерживать огнем наступающую пехоту. Среднестатистический боец российской армии выбрал бы позицию, совершенно её не оборудовав или вырыл максимум знаменитый окоп-джакузи. У "Немца" не так. Блиндаж под АГС представлял собой тщательно замаскированное укрытие, с ходом-сообщением в специальную укрытую норку, где гранатометчик мог отдохнуть. В ящичке — чай, кофе, сахар, конфеты. Газовая походная печка. Стены обшиты коврами, в углу икона Николая Чудотворца. В соседнем блиндаже — дополнительное БК и укрытие. Добираемся мы к блиндажам по утренним сумеркам, залазим в них и сидим. Вход тоже маскируем ветками. Без дела никто не ходит. Мусор — обязательно закапывается. Когда начинается работа, оператор БПЛА сидит рядом с блиндажом, второй номер — в укрытии. "Немец" бегает как угорелый корректируя работу сразу трёх АГСов. На двух других — мобилизованные, поэтому Немец, как опытный воин, помогает их престрелять. Когда работа закончилась, уходим, ещё раз всё маскируем. "Немец" ставит растяжку, чтобы никто не разморадёрил наш блиндаж. Одни полезли как-то... Теперь, наверное, получили по 3 млн. Наши АГСы плотно досаждали врагу и противник решил нами плотно заняться. Насыпали от души — "Немец", "Рубен" получили ранения. Но у командира хороший заместитель, поэтому хохлу и дальше не давали расслабляться. Вскоре полк перебросили на другое направление, а я поехал в Москву. Подслушано на фронте Тут много ходит слухов по поводу подготовки солдат , натовскими инструкторами . И все такие , да .. проблема ! Но с чего вы взяли , что у них там лучше подготовка ? Против кого они последние года воевали ? Да, безусловно у них есть опыт. Но в рамках текущей войны , от него толку ноль. Взяли намедни в полон Хохла. Морда сытая, форма красивая . Интересуемся откуда такой красивый. Оказалось, с неделю как приехал, с Англии . Стали узнавать че как там. Говорит: все красиво, много теории, учат работе с их техникой . Ни о какой подготовке к работе в полях и речи нет. Но каждое утро , слушали гимн Британии. Так сказать проникались . И таких как он много . Те хохлы , что на передовой гораздо серьезнее этих ребят *** Подслушано на фронте Энвер Набиев действовал в головной походной заставе. — Дороги были заминированы, — рассказывает Энвер. — У нас подорвались на минах три машины. Из-за минных заграждений я принял решение, что первым будет двигаться танк, чтобы люди в случае подрыва остались живы, а машину можно было починить. Блокировали мост через реку, чтобы обеспечить беспрепятственный проезд сил ВДВ. Танкисты уничтожили три боевые машины пехоты (БМП) противника, большое количество живой силы. А дальше, как рассказывает майор, столкнулись с засадами. Потеряли несколько боевых машин. — Командир танка, парень-азербайджанец, говорит мне: «Товарищ майор, вы не поедете первым, хватит, вы уже три раза в засаду попали, я на танке пойду впереди». У меня тогда еще БТР был. Он встал первым, и по нему прилетело — был вертолетный удар, в танк попали управляемой ракетой. От машины остался только тлеющий корпус. Башня отлетела, железо расплавилось. Я пролетел дальше, попал, можно сказать, в окружение, начался тяжелый бой. Мы отбились, стали продвигаться дальше. Начал ориентироваться уже интуитивно, вышли на трассу. С того момента, когда мы сбились с пути, ехали зигзагами, кончились засады. Но потом был на нас авианалет... В тыловой группе обеспечения было подбито семь машин. Узнав, что группа попала в окружение, а командир группы ранен, Энвер Набиев прорвался к ним на бронетранспортере. Была организована круговая оборона. На самые опасные участки местности встали танки и БМП. Нападавшие были уничтожены. Вызванный майором Набиевым вертолет эвакуировал тяжелораненых бойцов. Так его батальонная тактическая группа осталась в тылу врага. К ним долго не могли прорваться основные силы. — Пять суток к нам никто подойти не мог, потому что все было перекрыто, везде стояли ВСУ, везде были засады, — вспоминает майор. — Мы остались в окружении. Топливо заканчивалось. Экономили боеприпасы... Находясь в окружении, они продолжали отбивать атаки противника и даже сами организовывали огневые засады. — К нам пытались подобраться диверсионно-разведывательные группы. Мы ликвидировали их на подходе. По нашему квадрату безостановочно била артиллерия. Нас обстреливали фосфорными и кассетными боеприпасами. Над нами летали бомбардировщики-штурмовики, скидывали на нас ФАБ-500 (советские 500-килограммовые авиабомбы с фугасной боевой частью. — Авт.). Воронки были как кратер от вулкана. Подразделению Энвера Набиева удалось из переносного зенитного ракетного комплекса «Верба» сбить украинский истребитель. — Ночью подбили наш самолет, летчики благополучно катапультировались. Нам скинули их координаты, мои ребята — командиры взводов — выдвинулись к ним на танках, забрали их. Было холодно. Один из летчиков лежал весь замерзший, окоченевший, с пистолетом в руке. Это была территория, подконтрольная ВСУ. Ему вовремя сказали: «Свои, все хорошо». © Copyright: Николай Скороход, 2022.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
