Дядя Андрей расставил фигуры на доске. И собрался играть за черных. И за белых. Хотя за белых немного нехотя. Но за них сегодня было некому. Как и в прошлый раз.
Он начал игру пешками и вдруг заметил, как они постарели. Толи косой электрический свет, толи внезапное прояснение зрения, сделали все древесные рисунки, сучки и задоринки на пешках необычно заметными несмотря на лаковую пленку.
- Сколько же им пришлось пройти? - подумал Дядя Андрей, - сколько всего пережить! Вот я тут сижу и двигаю - вперёд, вперёд! А у него вон какой рубец, прямо до черепа. А этого похоже дятел клюнул, когда тот был ещё веточкой. А у этой какой безобразный сучок во все лицо! Как она с этим жила?
И Дяде Андрею стало не до шахмат. Он не то, чтобы расстроился, но почему-то очень захотел выпить. Водочки. В одного. Глядя в ночную морозную жуть за окном.