ФольклорНе знаю, как в наши дни, а лет пятьдесят-сорок назад у октябрят и пионеров была популярна такая «баллада». Некий уголовный элемент едет поездом «с Пензы на Москву», видит лежащий плохо чемодан и пытается им завладеть. Но: Вот поймали меня, вора, Каково?! По приговору суда! Поистине «царь Иван Васильич от ужаса во гробе содрогнётся». Да что Иван! Содрогнутся японские сёгуны, казнившие целыми семьями за обращение не по форме. Инки-ацтеки содрогнутся. Ведь никакой же политики. Никакого посягательства на устои. Отрубили ему голову – и дело с концом. Зачем же измываться? Из нас никто, однако, не содрогался. Знали – не знали, а понимали: это фольклор. Творчество устное народное, на тот момент живое, в отличие от былинного эпоса или ирландских-исландских саг: и то, и другое давно уже культура книжная. В фольклоре ещё не то случается. «Дед бабу на воротах расстрелял». Это в русской сказке, записанной Афанасьевым. Расстрелял – и остался жить в родном селе, не ведая горя. И ни слова, что всех купил-задарил, что такой стал богатый. Сказка же! В иной и мечи-кладенцы под забором валяются, и папоротник в ночь на сегодняшний день цветёт. И Ленин стрелявшую в него Каплан помиловал. Тоже фольклор, коли пересказывают всяк по-своему. Слышал не так давно: она, мол, ещё при Горбачёве на Потьме сидела. Видать, особый режим – курортный, если в лагерях – до девяноста пяти как минимум. У заграничных свой фольклор: всё о памятниках Иуде да о ритуальном убийстве. Ещё о том, что у несогласных с ними рога растут. Кое у кого и здесь к этому «самое серьёзное отношение». О них, «серьёзных», тоже есть в нашем фольклоре: отчего у Гитлера всем известные антипатии? Оттого, мол, что лишили его, бедного, надежды на семейное счастье. Адольф Алоизыч, замечу для «самых серьёзных», никаким Пресбургским-Балатонским отродясь не работал и ритуальных услуг никому не оказывал. Об этом даже фольклор молчит. © Copyright: Михаил Струнников, 2018.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
