Лето не пропало

Зима 1969 года была холодной. Отменяли то и дело. А в мае «обрадовали»: учебный год продляется до одиннадцатого июня.

Уже была привычка читать календарь. И я с тоской смотрел на указанное число. Там бородатый «папа Карло», в ту пору узнаваемый всеми, сидел и писал. Должно быть, «Наёмный труд и капитал»: упоминалась в календаре эта его работа. Перед ним, на других листках, вовсе незнакомый Бальзак и французский Орадур-сюр-Глан, уничтоженный немцами.

Что нам французы, когда тут такое творится?

Однако «Маркс миловал», как шутили в первые послеоктябрьские годы. Отпустили нас второго июня, в понедельник. И перед этим дня два уже не учились – собирали металлолом.

«Свободен! Наконец-то свободен!» После второго класса – как и после первого: казалось, каникулы бесконечны, не кончатся, пока не надоедят.

На лето нам рекомендовали читать о Ленине. В этом возрасте было ещё интересно. Но занимало и другое. Например, «Храбрый Персей». Сказочник Чуковский переврал древний миф, как нынешние лжепатриоты – историю Отечества. Но это откроется через год, при знакомстве с «Героями Эллады». А пока чарует подзаголовок: «древнегреческая сказка». Из древних греков на тот момент известны скульптор Фидий, марафонец Фейдиппид. И, конечно, Архимед, с помощью солнечных зайчиков уничтоживший римский флот. (Чем дело кончилось, тоже узнаем потом.) Ещё пара-тройка эпизодов из их мифологии.

Но главное – они жили ДО НАШЕЙ ЭРЫ. Какое-то прикосновение к тайне. На дворе 1969 год, а это – две с лишним тысячи лет назад. Представляется конец света, мировая катастрофа, после которой всё заново.

Источником информации был тот же календарь (в обиходе – численник), а с ним – детские передачи. Была ещё повесть «Наш брат Никос» гречанки Альки Зеи. Не имя – дразнилка! (Да ещё несклоняемо – как и фамилия.) В этот период постигалось, помимо прочего: нерусские не только языком отличаются от нас. У них другие имена: есть английские, немецкие. А у татар и прочих, у кого Аллах, арабские.

Мордва в этой связи не воспринималась как иноплеменники: просто они «деревенские».

Но вернёмся к нашим Балканам. Гречанка писала о новой Греции, но были экскурсы в их древнюю мифологию. Отсюда же впервые узнал о Муссолини, о войне в Испании. Впоследствии поражал интеллект героини-рассказчицы: восьмилетняя девчонка читает «Дэвида Копперфильда». Сам я пробовал в пятнадцать и в двадцать пять лет – оба раза плюнул. Возможно, в фашистской Греции были адаптированные переложения – вроде «мурзилочных» комиксов.

В то лето не осилил даже «Принца и нищего»: начало интересное, а дальше – всё неродное. Даже примечания мало что говорят.

Зато увлекли «Райские птицы» болгарина Стояна Даскалова. Поначалу соблазнило «сказочное» название и соответствующая картинка на обложке. Оказалось не то: всё тот же двадцатый век, и в войну, и после. Что-то понятно, как «Сказка о рыбаке и рыбке»: спортсмен, гордость родного села и страны, оказался у «разбитого корыта» – у тюремной параши. Вполне заслуженно.

Что-то не очень понятно, но интересно.

«Колхоз прокатывают!» – смеялась бабушка, читая рассказ о внедрении германской породы кур. Дело было, однако, при болгарском фашизме. Придурочным выглядел этот фашизм: полиция гоняется за петухом-аборигеном, который прилюдно заклевал пернатого посланца «братской» гитлеровской Германии. Опроверг миф о превосходстве. Так и не поймали: петуха-антифашиста вместе с хозяйкой чествовали после 9 сентября 1944.

Хороша страна Болгария! Чуть позже, читая в «Роман-газете» других болгар, удивлялся: война – а ни одного немца. Зато полно предателей. Чем Болгария (а с нею Венгрия и Румыния) отличалась от Польши или хотя бы от Франции, узнаю позже. Кто-то поныне не знает. Всё представлялось в одном свете: мы всех освободили.

Как ни странно, с первыми книгами о нашей Великой Отечественной познакомился тогда же. До этого – лишь журнальные публикации да рассказы в «Родной речи». Книги были просты: Пантелеев, ещё что-то на тему «Война и дети».

Было бы интересней, если бы знал: главный мой враг той поры – тоже немец. Вредный дядька грозился уши оборвать. Было за что. Никто, как на грех, не говорил, что он немец: узнал спустя много лет. Спасаясь от него, в родном городе открыл места, дотоле неведомые. А что нельзя в «запретную зону», опять же к лучшему: больше времени для чтения.

Лето не пропало.

Другие статьи в литературном дневнике:

• 01.06.2019. Лето не пропало