Последний без телевизора

Многое было в юбилейном 1970 году, что полвека назад закончился. Не только ленинский юбилей. Можно и хорошего, и плохого немало вспомнить.

Для меня этот год стал последним годом без телевизора. В ту пору он был уже не в диковину, но не у всех. Мы – не только дети – время от времени собирались у соседей. Можно было и к деду с бабушкой, жившим отдельно: с лета 1969 у них стоял неказистый «Рекорд». Но как-то не очень тянуло. Выпадали всё больше повторы уже виденного или неинтересное. Из интересного в этот период запомнился лишь «Вовка в тридевятом царстве» да ещё несколько мультфильмов.

То, что звучало по радио, увлекало куда больше. Уже знакомы были «Международный дневник» и «Взрослым о детях», время от времени радовал «Театр у микрофона». В семидесятом году – новинки. Во-первых, «Радио для урока» – рассказы по истории: поначалу – в неудобное предобеденное время. В более удобное – «В стране литературных героев»: умудрённый Архип Архипыч знакомит юного друга Гену (и нас заодно) с произведениями классики, мною ещё не пройденной. С ними сосуществовал, доживая свой век, Мазила Бабашкин, чудила из передачи «Если посмотреть вокруг», да и сама передача. Гораздо долголетнее оказались Захар Загадкин с Антоном Камбузовым («Путешествие по любимой Родине»). Точно так же – герои «КОАППа»: величественный (порой до смешного) председатель Кашалот, деревенская бабка Сова, остряк Гепард, сентиментальная барышня Стрекоза, не шибко умный Рак-мизантроп... И Человек – в роли научного консультанта.

При таком разнообразии – зачем телевизор, если там ничего этого нет? И в телепрограмме, звучащей по радио, ни «Спартака», ни румынских «Даков», ни «Чёрного тюльпана». Ничего, что время от времени – в кинотеатрах.

Один только раз пожалел я, что у нас нет телевизора: когда услышал, что по телевидению выступил Франсиско Франко. «Не то, чтоб я чертям был рад. А всё ж хотелось видеть их». Не сразу дошло, что последний в Европе генералиссимус выступал по своему, испанскому телевидению. Правда, и у нас могли бы показать кадр. Не знаю, как было.

Интерес к Испании, давно умиротворённой, ни к кому (кроме англичан) не имевшей претензий, был вызван судом над шестнадцатью баскскими террористами. «Патриоты-баски» – так их у нас величали. О них, впрочем, говорили не так много, как об Анджеле Дэвис – в те же дни. Это и понятно. Вина террористов не ставилась под сомнение. Всё сводилось к тому, что испанского вождя попрекали его прошлым: фашист, союзник Гитлера. Это должно было оправдывать «патриотов»-сепаратистов в глазах нашей публики. И ещё: негров как единого целого в России не было и нет, а вот всяких «басков»… Многоплемённая у нас страна: есть кому уравнять себя с ними – на тех же основаниях.

Суд над басками закончился под новый год: шестерых приговорили к смерти. Казнь была назначена – точно помню – на 20 часов следующего дня (десять ночи по Москве). Способ казни не уточнялся: это ещё больше подогревало интерес. И вдруг в «Международном дневнике» (без пятнадцати девять вечера): вместо казни – тридцать лет тюрьмы. Старый фашист оказался либералом. Не скрою: было некоторое разочарование. (Это при том, что мои симпатии были тогда однозначно на стороне осуждённых.) К тому же удивляла нелогичность: смертникам – по тридцать, а остальным в среднем – по пятьдесят лет «на рыло». (Сперва было по семьдесят, даже больше: дедушка Франко убавил ради католических Святок.) При добром короле Хуане, годков через семь, они, конечно, все вышли. И «отблагодарили» взрывами в общественном транспорте, коим ни один, даже самый демократичный венценосец не пользуется.

О басках почти сразу же забылось, благо не напоминали. А что после? В предновогодний вечер по радио – настоящий «Щелкунчик»: не пересказ балетного либретто, а сама сказка Гофмана, прочитанная по ролям. В новом году, в каникулы – повтор «Приключений Нулика»: на три дня – в утреннее время. А ближе к вечеру – радиосериал по «Гекльберри Финну» Марка Твена: почти на неделю. «Радионяня» выйдет в эфир через год, в первый день следующего – семьдесят второго. Было что слушать и без неё. Каникулы были только для нас, школьников, поэтому и песни звучали в «Мелодиях из почтовой сумки», и Архип Архипыч никуда не делся. Всё интереснее ёлочных представлений, ёлочных сказок.

Телевизор появится ближе к весне, перед Восьмым марта: запомнился телеконцерт. Радио оставалось, однако, главной любовью. Впрочем, одно дополнялось другим и ещё многим. И действовал не новый принцип: не нравится – не смотри (не слушай, не читай). Тогда ему следовать было легче, чем ныне. Можно было и Брежнева не смотреть: кому нужно для дела, могли потом прочитать в газетах.

Леонид Ильич поначалу интересен не был: это позже будет трагикомедия. Тут уж будем смотреть. Зато многое, что в наши дни принято считать киноклассикой, осталось за бортом. Иные не верят, когда говорю, что видел лишь фрагменты. Не влекло и не влечёт. Тем паче сейчас не влечёт ни телевидение, ни радио вообще. Избавляемся от детских привычек.

Другие статьи в литературном дневнике:

• 01.01.2021. Последний без телевизора