В честь Великого поста
"Радуйся, #Бог_наш,
#Господь_Вседержитель,
Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе,"
Публикую материал о
#Елена_Крюкова, #поэт и #писатель участвовала в
#День_православной_книги в библиотеке Короленко!#Нижний_Новгород
"Друзья,да, это был хороший день. Спасибо, что он в Нижнем был мирный.
Любовь долго терпит, милосердствует, не ищет неправды, но сорадуется истине.
Славное трио у нас вышло: Елена Фёдоровна Сухова, дочь прекрасного нашего поэта Фёдора Григорьевича Сухова, с рассказом о книгах отца, и прозвучали записи песен на слова Фёдора Григорьевича; о. Евгений (Кондратьев), исполнивший духовные стихи, и еще рассказал он нам о книгах православных; и я, прочитала стихи из разных книг, и вот то, что прочитала, - здесь."
#стихи_навсегда
#Елена_Крюкова
***
#Господи_помилуй. Господи прости.
Крест позеленелый я держу в горсти.
Медный крест нательный - у губ, у лица.
Время беспредельно, не видать конца.
Вот он, Крест железный. Ты висишь на нём.
Деревянный. Снежный. Ранящий огнём.
Я слаба. Мне муки Твоей не снести.
Крестик Твой, как руку, я держу в горсти.
Боже, я грешила. Вот, едва дышу.
Для судьбы постылой отпуста прошу.
Я твой исповедник, ливень слёз отвес.
Ты же мой Священник превыше небес.
Исповедь велика. Мука велика.
За сияньем лика тянется рука.
Господи, целую руку я Твою -
На краю любови, смерти на краю.
АРЕНА
Я молюсь за моих друзей
Я молюсь за моих врагов
И мерцает мой Колизей
Кварцем
Кровью крещеных песков
И бугрится амфитеатр
Многотысячьем лбов и лиц
Друг держись сражению рад
Враг рубись и не падай ниц
Ваша битва - битва за жизнь
Меня против а может со мной
Друг ли враг ли крепись держись
Смерть она всегда за спиной
А Господь - Он над головой
Вскинь лицо
Он же в облаках
Он же Солнце
И ты живой
И тебя несут на руках
И летят на песок цветы
Храп коней и победный гром
И во имя Господа ты
Отдал жизнь а я ни при чем
И не видит ни зги Колизей
Лязг железа грохот подков
Я молюсь за моих друзей
Я молюсь за моих врагов
ИРКУТСКИЙ ВОКЗАЛ
Скамья ожидальная. Грязи полно.
И чистое небо в дверях.
За пазухой греет сухое вино
Безумный старик в газырях.
Татарские лица, бурятская кровь,
Монголия рядом, - гляди!
Гляди - крест холодных полярных ветров
На гордой байкальской груди.
И, углем груженный, проходит состав.
И скорый, где люди не спят,
А курят, над сальной колодой устав
Клясть мир, что не нами заклят!
Вокзальные лики! Мой люд золотой!
Сибиринка горестных скул!
Пройдешь - и усну под Твоею пятой,
Как дед, как отец мой уснул.
Из кружки напиться. Достать из мешка
Хвост омуля, черный ломоть.
О, жизнь так мала. А земля далека.
И каждый транзитный - Господь.
Он в каждом лице, в каждой смуглой руке,
В мазуте мозольных кистей,
Он в спящем, усохшем как хлеб старике
И родинках тощих детей.
И я так спала! И я так же плыла
В ковчеге, где холод и грязь -
За крохою счастья! За блесткой тепла,
И плача во сне, и смеясь!
А счастье - насыпать песчаную соль
На черствый дорожный ржаной...
Душа моя, вспомни - доселе, дотоль -
Кто ехал и плакал со мной.
***
Мой род и род. Как всё, как все, прейдет.
Мой древний род, во время уходящий.
Мой солон рот. Опять иду в поход -
За днесь любимым, вечно настоящим.
О, божество, мой Род. О как же ты силён.
Из тыщи лиц. Палит их смех, и слёзы
Текут по ним, в ночь родов, похорон,
В ночь войн и во грядущие морозы.
Мой род... Я вижу сотни, тысячи фигур.
Я зрю толпу, затылков миллионы.
Они идут, тьма умников и дур,
Тьмы тем юродивых, пророчеством спалённых.
Мой род... Катает тесто на столе,
О, на доске, в муке, святая бабка
Моя... Очки на лоб... читала на земле
Акафист Ксенье Петербургской, ёжась зябко.
Мой род... Отец мой. Палуба стальная корабля.
Ещё не живописец, не художник,
А штурман-рулевой. Вдали земля.
Неравный бой. И он, ещё безбожник,
А имя Бога шепчет... на губах
Мальчишьих - имя - пламенем победы...
И палуба кренится. И во льдах -
Мой призрак - Время - страшною торпедой.
Мой род! Ах, тётки в ситчиках мои
На танцплощадках, и баян играет...
Ещё не знаете вы - от любви
Кто воскресает, кто и умирает!
Мой род во мне рождается - Христос:
Пока жива, пока шепчу словами
Вас всех... вся изойду лучами слёз,
Раскатанная тестом между вами,
Печённая блином и беляшом,
Вся выпитая грозной рюмкой водки,
Забыта в зимней баньке я ковшом,
Я вбита, гвоздь, в сапожную колодку,
Снарядом всажена в орудие войны -
Да чтобы победить!.. и порвана струною
В моём рояле, чтобы видеть сны,
Чтоб всё сыграть, что деялось со мною...
Мой род... я лишь твой алый, талый рот...
Да старческий уже... в морщинах-сетях...
Кривится он... о счастии поет...
О том, чего не будет уж на свете...
Но и о том, что только лишь придёт!
О том крылатом Ангеле, что снидет
И раскатает тесто, и замрёт
Над белою мукой, и вдруг увидит
Над колченогим кухонным столом
Меня - с очами византийских списков,
А дома нет, пошёл давно на слом,
А океан нахлынул слишком близко,
На стёкла окон - бешенством снегов,
Волнами вьюги горестной и кроткой...
Родные, вот она и вся любовь,
Всё масло, соль, равнина сковородки...
***
Нищенке Нижнего Новгорода Елене Федоровне
...моя ненастная паломница по всем столовкам да по хлебным.
Моя нетленная покойница - о, в кацавейке велелепной.
Моя... с котомкой, что раззявлена - нутром - для птиц: там злато крошек!..
Моя Владычица, раздавлена любовью всех собак и кошек...
Живая, матушка, - живущая!.. Ты днесь во чье вселилась тело?..
С вершок - росточком, Присносущая, катилась колобком несмелым.
Неспелым яблоком, ежоночком, колючим перекати-полем... -
Дитенок, бабушка ли, женушка, - и подворотней, как престольем!.. -
Ты, нищенка, ты, знаменитая, - не лик, а сморщь засохшей вишни, -
Одни глаза, как пули, вбитые небесным выстрелом Всевышним:
Пронзительные, густо-синие, то бирюза, то ледоходы, -
Старуха, царственно красивая последней, бедною свободой, -
Учи, учи меня бесстрашию протягивать за хлебом руку,
Учи беспечью и безбрачию, - как вечную любить разлуку
С широким миром, полным ярости, алмазов льда, еды на рынке,
Когда тебе, беднячке, ягоды кидала тетка из корзинки:
Возьми, полакомись, несчастная!.. А ты все грызла их, смеялась,
Старуха, солнечная, ясная, - лишь горстка ягод оставалась
В безумной жизни, только горсточка гранатиков, сластей, кровинок, -
И плюнул рот, смеяся, косточку на высверк будущих поминок,
На гроб, на коий люди скинутся - копейкой - в шапку меховую...
Учи, учи меня кормилица, ах, дуру, ах, еще живую...
КРЕЩЕНИЕ ГОСПОДНЕ. ХОД НА БОГОЯВЛЕНИЕ В ВАСИЛЕ нижегородской обл
Иoрданския струи Тебе источника прияша, и Утешитель в виде голубине схождаше. Приклоняет верх, Приклонивый небеса. Зовет и вопиет брение Зиждителю: что ми повелеваеши, яже выше мене? Аз требую Твоего крещения. О безгрешный Христе Боже наш, слава Тебе.
Валенки в инее... Сердца все вынем
В тесной, к источнику шествующей толпе.
Вечно, всегда, присно и ныне -
Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе.
Я - со всеми в медленном ходе.
Боль неисходна. Печаль велика.
Прижимаю к тулупчику, при народе,
Бидон старинный для молока.
Лица мимо плывут, загораются,
Вспыхивают, исчезают: мороз
Накрывает их кружевною вьялицей,
Ледяным подзором непролитых слёз.
Но нынче... ах, радуются, как все ликуют!
Батюшка машет кропилом в выси.
Водосвятье сельское. Крылами целует
Меня - голубка белая в небеси.
Ах, снежный голубь, ах, нежный ветер!
Господи, как же блаженна я средь вас -
Люди, единственные на свете,
Жарко живущие здесь и сейчас!
Я вам - во служенье. Вы мне - в даренье.
В шали пуховой старуха поёт:
"Иорданския струи..." Богоявленье
Светлосияющее, по снегу ход
Невероятного, родного народа,
Каждый в толпе - своей жизни святой,
Крест купели, синие воды,
Небо индиговое, как под пятой
Ангела, будто бы все мы, гурьбою,
Дивно клубяся, морозом дыша,
По небу широкому идём за Тобою,
Ныне крещаемым, и голубка-душа
В дымной лазури парит над нами,
Валит изо ртов пар, из ноздрей,
Словно мы лошади, и везём пламя,
Везём в телегах пьяненьких рыбарей,
Ряженых в радуги коров и козляток,
Диких зверей, приручённых птиц,
Век живой воздушен и краток,
Ангел взирает из-под ресниц
На толпу, что важно течёт рекою
К бьющему середь леса ключу,
Я с бабкиным бидоном, с убитой тоскою,
Сердцем от радости громко кричу,
Вот он и батюшка со щёткой кропила,
Брызги серебряные летят
Мне в лицо, это Божья сила,
Летит тропарей белокрылый ряд,
О, Херувимы, о, Серафимы,
Вы мои вздохи, мои года,
Вы мои сельчане, вы мимо, мимо,
Вы в моем сердце, о, навсегда,
Это сияние, неистленье,
Этот сквозь иней радужный луч,
Праздничный ход на Богоявленье,
Лес кружевной, Супротивный ключ,
Я подставляю сосуд под рокот
Войн, перемирий, счастья, беды,
Я подставляю жизнь под ропот
Синей, холодной, святой воды,
И я во снег встаю на колени
Перед иконой, чья в жемчуге скань -
Здравствуй, Крещение из Крещений,
Радуйся, родимая иордань,
Радуйся, Бог наш, Господь Вседержитель,
Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе,
Только живите, люди, только живите,
Все, кто со мною идёт в толпе,
Кто изморщенный, кто румяный,
В катанках теплых, с кистями платках,
В нежном забвении, в памяти ранах,
Ныне и присно, и там, в веках.
@истории из волшебного сундучка
#Астахова_Светлана
Другие статьи в литературном дневнике:
