Леонид Фокин
***
Над городом туман. Свет фонарей –
огромные шары из рыжей ваты,
часов (без цифр и стрелок) циферблаты,
дрожанье плёнки мыльных пузырей.
Напомни мне, как тает снег на дамбе,
как собираются котов ансамбли
и в их кругу поёт весну Борей.
А я сложу покуда россыпь дней,
где мотыльки, танцуют слишком близко
от пламени, где туча слишком низко
плывёт среди отёсанных камней
адмиралтейства, биржи, рвёт их тени
и превращает в серые ступени
всегда осенних, призрачных аллей.
***
Мне снился сон: ребёнок во дворе
играл с мячом из собственного сердца
и исполнял стремительное скерцо
старик на скрипке из своих костей.
И женщина в платке с лицом из пепла
ко мне засохшим изогнулась стеблем:
– купи сынок ещё немного дней…
чтоб видеть тот же сон и те же стены,
чтоб осознать, что холодна земля,
бегут мгновенья-крысы с корабля
с названьем «жизнь» в языческие пены.
Открыл глаза. Ребёнок во дворе
играл с мячом. В бессрочном всеябре
сон – репетиция перерожденья.
***
Настойчиво гудит на низкой ноте
окно закрытое не плотно. Март –
средневековый, площадной театр –
свет приглушённый камерной дремотой.
Жизнь – мотылёк, попавший за стекло
внутрь фонаря, ему ещё тепло,
но крылья тронутые позолотой
мгновение и, превратятся в прах,
в летучую, бессмысленную копоть…
А что реально? Даже тени – шёпот,
оставшийся на солнечных губах,
бликующий по Невскому проспекту,
который не кончается, а блекнет
в беспечно-шумных, голосистых снах.
***
Где арендует комнату печаль
со мной на пару – тихо и спокойно.
Не раздражает древний рукомойник,
Оббитая, в его углах, эмаль;
Обшарпанные штофные обои,
Похожие на небо голубое,
В момент, когда март обнулил февраль.
Дождь. Чародейки невского дрейфуют
к Юсуповским особнякам в мечтах.
Смотрю в окно на них, в моих стихах
им тоже место есть, пусть облюбуют
пристенки их. Быть может позову
одну из них, открою дверь, сниму,
повешу мокрый плащ на запятую.
***
Вот зеркало, в котором Бродский видел
своё лицо. Ответы не важны.
Два рыжих чемодана у стены
чего-то ждут. Кивка из Атлантиды.
Обрывки фраз. Ещё сто дней молчи.
Ищи людей, а находи ключи
от комнат пэ-тэ-ушных общежитий.
На кухне – чайник закипел, недолго
бунтуя против тьмы. Что ж, наконец
тень Гамлета узрит в себе Отец
и пыли толстый слой на книжной полке.
Всё в той же чашке с кофе тонут дни.
В окно стучатся с улицы огни.
Зовут уйти (по свету) в самоволку.
***
…а на Смоленском кладбище кресты –
деревья без листвы,
в два дня до мая
ещё одна ворона-запятая
их изучает, молча, с высоты
фонарного столба.
И я скучая,
Брожу, зачем-то надписи читая
на выцветших табличках.
Дни пусты.
… пространство между дат не признак рая,
не тайный знак ещё одной версты,
искусственные выцвели цветы,
такая вот история простая
души…
… дыши
покуда разлиты
мерцания божественной тщеты,
весенних снов, от края и до края.
Другие статьи в литературном дневнике:
