Режиссер и сценарист со стороны выглядели комично. Режиссер - небольшого роста, вокруг головы - копна густых вьющихся волос, внимательный взгляд, тихий и вкрадчивый голос, речь интеллигентного человека. Стиль одежды намекал о ярком творческом потенциале, стремлении быть замеченным, адекватно оцененным.
Сценарист же был внешне совсем другим. Совсем. Амбалистого телосложения, лицо с грубыми чертами, белесыми ресницами и розоватым цветом кожи. Голос громкий, движения порывистые. Его манера влезать в разговор и громко ржать над пошлыми шутками шокировала.
Возникал вопрос – что этих двоих объединяет? Может, взаимоотрицание? Как клоунов на манеже – Арлекина и Пьеро, хама и лирика? Поражали они воображение своим видом.
Сценарист нависал над режиссером как крыша крыльца над дверью, смотрел на многочисленных визитеров прозрачными рыбьими глазами, сверлил взглядом, охранял. Он был не так прост, как казался, а режиссер не так умен, как хотелось. Их тандем дополнялся мельтешением известных лиц. А они мелькали перед ними и множились, в назначенный и неурочный час, возникая то там, то сям, то в одиночку, то группкой, то опаздывающим курьерским поездом набегом и наездом.
Это раздражало режиссера, утомляло. Он бухтел в одиночку, воздевая руки к небу – когда это кончится? - и продолжал бесконечную работу. Тасовал как карты: людей, идеи, предложения, советы, финансы, уговоры-разговоры. Ручеек бесконечного микса воды и патоки тек и струился, он метался между выбором и необходимостью, хотел взорвать воображение зрителя новым приемом в искусстве – не шокирующим в бровь и в глаз, а исподволь ставящим в неловкое положение нравственность, мораль, понятие «прилично» и не очень, раскрывая секреты и скрывая тайны их основ….
Сценарист был неутомим в выдумках, иногда удаляясь от главного так далеко, что терялась истинная цель, идея. Она уже - как фантом - кружилась высоко и недостижимо, норовила исчезнуть из виду, махнув на прощанье русалочьим хвостом.
Режиссер тормозил процесс полета ввысь. Становился балластом. Удерживал сценариста от безумия идей, не давал улететь цели далеко.
Так они дополняли друг друга. Коса и камень.
Творческий процесс похож на возведение вавилонской башни – в ход идет все, что под рукой, лепится одно к другому, ничто не пропадет, лишнее - не лишнее и не перебор, по принципу «хорошего должно быть много, а на хрен послать - всегда успеем»….
Потом – напоследок - идет скол ненужного, дополнительные детали летят в мусорный бак, полировка, доводка, готово! Кажется – все, финиш…Ан нет. Идею разворачивают и рассматривают сквозь призму пожеланий заказчика. А он – в свою очередь - начинает новую песню. Свою. И «танец с саблями наперевес» опять начинает набирать обороты.
Темп нарастает, уже слышится крики оскорблений и обид, проклятья, стоны. Вырванные клочья волос покрывают пол под ногами…
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
