***

Узел второй.Берсёрк. СУДА:Дракары и шнеккеры моноксилы ладьи, струги ДЕНЬГИ: дирхем, куна, динарий, гривна, ногата, чеканили некоторое время серебряники, зланики

Глава 1. Пристань на Подоле.

В жаркий день месяца травня скрипят под ногами купцов и покупателей-приценщиков дубовые помосты причала на киевском Подоле.Ощупывают проворные пальцы шершавую монету. Гладят ладони ласковый куний мех. Повинуясь чудесной музыке созвучий и плата покупателя, что высыпается со звоном в загребастую горсть, зовётся "куна". Рдёнием щёк юнца отзовётся терпкое присловье-загадка "сколько кун за кунку?" Отведёт юный княжич , стыдясь, взгляд от оголённого плеча полонянки. Но не рабынь пришли высматривать на торжищё князь Свентослав с сыном Ярополком и сребровласый его наставник-воевода Свенельд. Ни сегодня -завтра отправляется князь со дружиною в поход воевать вятскую землю, а затем и Хозарию.И нужны князю -"ясени сражений" и "тополя битвы", как поётся у скальдов, воспевших подвиги варяжские, а не гнилые пни-перестарки, шамкающие беззубыми ртами за пировальным столом про то, как они вот на этом причале Аскольда с Диром порешили.Стоит только пригубить им мёда из бездонной братины, как вновь распаляют они себя воспоминаниями о былых подвигах, бахвалясь и вонзая кинжалы в печёных боровов, будто то и есть давно истлевшие в могиле самоуправные киевские стольники. Разинется хайло ненасытно со свесившимися по краям усами, а из него: "Вот дурачьё-то доверчивое! И впрямь приняли хитрого Олега за купца! А мы , ховаясь до времени, повыскочили из ладей- то -и насадили баранов на мечи с пиками! А вещий-то-зловещий Олег и предъяви им княжича Игоря! Вы,мол, тутока никто! Вот он истинный рюрикович!Да кому слушать -то было. Аскольд уж глаза закатил. А из дыр Дира кровища хлестала, как винище из бочонка!Ха!"

Осточертели князю Свендославу киевские знатные подсвинки и своими россказнями о сватовстве древлянского князя Мала к вдовой княгине-его матери.О том, как заживо похоронили в ладье древлянских сватов, как затем пожгли их в бане,когда они другорядь пришли сваться к его матушке Хельге, как звали по варяжской привычке Свенельд и Асмуд *псковитянку Ольгу.
Вырвет какой-нибудь седоусый храбрец ногу разлёгшегося на блюде жареного лебедя и размахивая ею, как боевой булавой, покрикивает: "Вот так мы их, охальников!"
Жир по усам течёт, капает с подбородка. Брюхо бочонком упирается в блюдо с объёдками,кубок с мёдом валится набок, а хвастун, растекаясь хмёльным пятном по вышитым птицам-Гамаюнам в сотый раз восхваляет княжича -чётырёхлетнего мальца за то, что тот метнул копьё в сторону ненавистных древлян. И прямо на зажмуренной свиной голове с торчащими ушами показывая - как дело было, тычет жирным пальцем, указывая, как пролетело копьё меж ушей буланого коня- и вонзилось в землю, как раз в том месте , где на белой скатерти расплылось красное пятно от фряжского** вина.

"И как токмо копие вонзилось в поганую древлянску землю, мы с Ратибором кинулись на убивцев Игоря ! И гуртом -вся дружинушка за нами!"- взмахнув лебединой ногой - булавой, валится Борзосмысл под лавку прямо в лужу, натёкшую из исполинского кубка. Только звякнут жалобно струны под пальцами гусляра да под громовой хохот скоморох-весельчак издаст дудкой -погудкой звук , зарождающийся в недрах обжорных кишок. Но крепко уснул витязь-не разбудить!
И раздирая надвое гуся, ухватив его за обе лапы, царьградский гость Агафон повторяет над печёной птицей казнь рюриковича. И две руки того византийского миссионера Агафона распрямляются, подобно двум напружиненным берёзам, - и в каждом кулаке по пол-птицы. Мерзок был Агафон в застолии, но безобидностью своею и пожёртвованием на снаряжение дружины изукрашенного лалами , смарагдами** и жемчугами креста с золотою цепью снискал милость восемнадцатилетнего князя. А посланный епископом к "королеве Ругов" германец Адальберт едва ноги унёс, когда на беду себе взялся на Лысой горе крушить Перуна с Велесом во время свершаемого воинами княжей дружины обряда.

" Язычники! Деревяшке молитесь!" -орал, каркая бусым враном немчин.В те поры монахи белорясные из неметчины ухватили свежеструганного Перуна, пытаясь вырвать его из горы, как гнилой зуб из опухшей десны.
Давно уже ратоборцы не совершали человеческих жертвоприношений. Но обагрив кровью мечи , уложили проповедников у ног идолов.Так получилось.

Рыдала матушка, призывая сына принять истинную веру. Но , насупясь, ответил удалой молодец, будто отрубил шею петуху:"Што ты, мамо! Дружинники начнут смеяться... Вон -хотя бы Свенельд -и тот всё ещё Одину с Тором молится...Верит, что после смерти будет пировать в Валгалле. А Рогвалд, Борислав, Родимир, Велибор...Нет -не могу!"
И словно кровь из шеи обезглавленного петуха, стали с тех пор кровенить небо над правым берегом днепровские зори. И с первыми петухами поднимались дружинники, чтобы звенеть булатными мечами о щиты. И в рифму слову "звенеть" откликалось "Свенельд!", когда воины обращались к своему предводителю за советом. И брал воевода в одну руку свой боевой топор , в другую -щит, чтобы показать -как надо рубиться. И спиной к спине с ним вставал Свентослав.

...Широко стелется по долу днепровский Подол.Плещется вода, набегая на прибрежный камешник.Волнами накатывают Киевские горы. Полвека минуло с той поры, как на первой-Щековице, что нависает над Подолом, свершили тризну на могиле вещего Олега. Поминали князя-воителя пуская по кругу наполненный хмельным мёдом его боевой шелом. От этого причала отчаливали корабли Олеговы для того, чтобы, прибив щит на врата Царьграда, уплыть от греков с богатой данью и с щёлковыми парусами.Так же, как тогда теснятся у причала шнеккеры, моноксилы ладьи, струги***. Трутся борт о борт корабли, будто скакуны в табуне, таращат глаза деревянных драконьих морд носовые выступы . Ой, как хочется разгадать Святославу- Свендославу загаданную Олегом -Хельгом загадку.И матушка , и наставники Асмуд и Свенельд не раз твердили отроку, что во всём, что делал Олег, во всех его поступках и деяниях сокрыт вещий смысл. Так что же означает появление олеговой дружны у стен Царьграда в кораблях на колёсах?Какой извлечь ему урок из прибитого к воротом столицы Византии щита варяга? На что намекает безмолвный череп мёртвого коня, на который неосторожно наступил полководец. Не брали его ни копьё, ни стрела вражеские, но подстерегала свившая гнездо в черепе скакуна-любимца змея!И что за послание -ему, Святославу содержится в том, что из черепа не раз спасавшего витязя коня выползла та самая гадюка, чтобы совершить свой роковой укус?

Много мыслей теснилось в голове князя, пока шёл он вдоль строя рабов, всматриваясь в фигуры и лица.Рядом - Свенельд и старший сын -князя, княжич Ярополк. Много рабов понавезли купцы со всех концов света. А князю того и нужно.Ему дружину укреплять пополнением надо. Войско сильное - залог осуществления его замыслов по собиранию славянских земель.Дело, начатое дедом его -Рюриком, его соратником Олегом и отцом Игорем - не должно кануть бесследно...

Вот рослый кривич голубеет глазами из-под пшеничных бровей. Неужто смоляне не нашли по дерхему и белке с дыма***** -и отдали этого кряжистого паренька в уплату долга хазарским хитрованам?Вон -аляповатые паруса их крутобокой посудины поднявшейся через днепровские пороги из Тьмутаракани подобраны к рее, будто шторка поутру в горенке Малуши -ключницы.
-Как звать?- спрашивает Свенельд детинушку, повинуясь кивку головы князя.
- Михайло!
-О, пресветлый князь!Он истинный медведь, этот раб!- заискивающе улыбается хазарин.-Берите , не пожалеете. Отдам за два десятка дирхем. Арабы за него больше давали. У халифов казна водятся.Да он мне, этот медведь, самому в дальней дороге надобен был.Я не стал продавать. Мы на порогах застряли. Так он корабль с камней снял одним нажимом плеча.
- Это из-за того у него плечо-то расцарапано? - трогает закованного в цепи великана Свенельд.
-Нет. Это мы в одному византийцу в Херсонесе силу его демонстрировали! Там он с медведем боролся...Его царьградский торговец из Пскова вез царю Фоке на потеху. Но не довёз...
-Ну и кто кого?
-Удушил косолапого. Правда то был медведь недоросток...А Михайло! Я ж говорю-этот -кривич не только на порогах у нас корабль с камня снял, он три корабля на верёвках до самого острова Хортица дотащил...

- Берём!
Кошель с дирхемами перекочёвывает из рук князя в руки хазарина. Не "гридь" князю нужна - витязи. Но на них-то ему денег не жаль.
-Князь, а князь!-хватает хазарин за полу епанчи Свенельда.- Возьми ещё вот эту деву -за десять дирхемов отдам...
-А вон за мной - знатные дружинники Борзосмысл с Ратибором ковыляют со вчерашнего похмелья...Ты , мил человек, им эту рёдрую***** корову предложи...
-Дык у меня их тут цел табунок разномастных кобылок...Вот и прекрасная , как персиянка половчанка, уважаемый!Бери!Крепко любить будет!
-Салям алейкум! Якши девка!- кричит двигающимся в обозе свиты сображникам Ратибору с Борзосмыслом купец-хазарин. И Ратибор ,с ходу с лёту облапав крепкобёдрую деву , уже лезет пальцами-салазанами в сундучок под мышкой, чтобы рассчитаться за приобретение серебряной бляхой на цепи, снятой с шеи откопанного челядью древлянского мужа, что сватал за князя Мала Ольгу да колечком золотым с его пальца. А Борзосмысл , облюбовав черноокую половчанку, прицениваясь, уже пробует наощупь её бесчисленные косы. Уворачивается она , прихохатывая и звеня монистами, а он приговаривая "царица!" трогает её, будто проверяя- явь они или наваждение.

-Огонь девка!- нагоняет цену, хитро подмигивая чёрным враньим глазом, купец. И колышется на его чалме притороченное изумрудной булавкой переливчатое павлинье перо.

Клубится следом за княжьей свитой мальками на песчаной отмели посадская ребятня. Устраиваются тут же, обочь помоста жестокие сечи -и трещит отшлифованный донской волной плавень-то копья печенегов.Крышки бочек из -под солонины в руках мальцов становятся щитами витязей, а выщербленные глиняные горшки - шеломами. И пока отвлеклась торговка вишнями да грушами, что растут в изобилии по склонам, рука вороватого мальчонки тянется ухватить жменю. А то мало было ему обжиратьсятого же добра с тех же кустов от пуза, чтобы сидеть потом, постанывая, в лощине со скинутыми портами! А отрок - что среди мелкоты выделяется таранью покрупнее тянет уже с прилавка заглядевшегося на павлинье перо купца-хазарина да на его живой товар киевлянина шмат сала -и прячет его под напускную рубаху-вышиванку.Бурлит Подол торговлею.Никто ещё отсюда не уходил без покупок или голодным.

Пропустив несколько мелковатых и староватых рабов, Святослав останавливается возле златокудрого вятича. Глаза -лазурь. Плечи -косая сажень. Этот закованный в железы богатырь прибыл из Итиля . А от Итиля только до Саркела на Дону -ай да ну! Там и волоком тащить, и вёслами огребать-не соскучишься! Крепкие рабы-галерники требуются. Но вятич смотрит бодро и нахально. Ухмыляется. Видать не в тягость ему мозоляки вёслами набивать на ладонях-лопатах, горбатиться на волоках, изрезая плечи пеньковым вервием. Рязанский он. Ладомиром кличут. И его покупают князь, Свинельд и сопровождающий их княжичь Ярополк.

И вот очередь доходит до меня.

-Шо лыбишься?- строжится Свенельд.
-Та весело бачить, как торг идёт!
- Так ты тоже на продажу? А не закованный!
-А куды бежать ,княже? Дале своих ног ить не убежишь...
-Остёр на язык!
-Так витязь стрелы пущает, а скальд висы слагает...А я при Олафе Рыжем -берсёрке вроде писаря...
-А так ты с викингами, сиречь варягами, что прибыли для подкрепления, прибыл!А сам -то откудова будешь?
-Ладожский я...Да попал в замес под Изборском - во фьёрде Хмурые Скалы три зимы прозимовал...Понабрался у старого скальда премудрости висы слагать...
-А ну ка скажи вису...
-И тут я сложил первую свою вису в честь коннунга Свендослава...

-Крылами - парусами взмахнули дроккары
готовит коннунг Перунову кару,
ясень сраженья -соколом реет,
на рее солнце восхода рдеет...

Остановившись, Святослав слушал,вперив в меня ястребиный взгляд из под кудловатых бровей. И тогда я увидел своё отражение в его небесной синевы очах. Белое облако плыло над Днепром. Чайка парила кривым титлом. Я стоял в веренице рабов на помосте, за нашими спинами скалились драконьими мордами на носах корабли.

- Ясеню битвы замысел ясен,
молод князь Святослав и прекрасен,
в дальние земли отравится он,
чтоб захватить красных девок в полон.
Пусть половчанин рыскает волком,
будем ладьи мы тащить по волокам,
паволоками украшать паруса,
наши герои уйдут в небеса,
с Перуном и Одином, чтобы в Валгалле,
скальды коннунгу висы слагали.
Будут вместе с ними на пире и
их боевые подруги -Валькирии...

- Это ты хорошо про паруса из паволок!От напугавшего греков кораблями на колёсах Олега византийские хитрованы такими парусами откупались. Хотя потом ладьи отца мово пожгли греческим огнём. Но ничего- вернём своё!И про Валькирий душевно! Вон их сколько понавезли - весь Подол заполонили подолы полонянок!- играя словами, в рифму сказал знающий толк в висах Святослав.- И ещё привезем красавиц хазарских да половецких,- молвил кязь, обернувшись к Свинельду.
И как только повернул он чисто обритую голову со свисающим набок чубом и ниспадающими по краям рта усами к своему воеводе, сверкнула в ухе его серьга. Засиял на солнце, словно наливась кровью предстоящих битв, алый рубин в нижнем изгибе златого кольца. Две жемчужины замерцали по бокам лунами над реками , по которым мы потом легкопарысными птицами устремлялись на своих ладьях, не зная предела.

-За этого даю двойную цену! Будет при мне вести ратную летопись. Пущай осваивается с греческой премудростью писания книг.Да и новые висы послушать под твои гусли, Свинельд, чтоб не закиснуть со скуки - любо дорого! Поди струны на них ещё не задрябли!
-Любо, князь!- ухмыльнулся воевода, беря меня крепкой дланью за руку и выводя из строя.

Глава 2 Корабль

Привычной к рукояти боевого топора правит Олаф рулём корабля. Налегают на вёсла свирепые викинги. Берсёрк по прозвищу Тополь Битвы, стоит прислонившись к мачте-мечте из звонкой, как меч бесстрашного воина, сосны. Зрит скальд в небесах Одина, далеко разносится его песнь. Выходит ладья из фьерда, скалится дракон на носу , распластало алчное чудовище крыла паруса, ороговело кольчугами да щитами не знающих пощады. Я меж них -раб -славянин. Мнится мне скрип вёсельных уключин в скрипе гусиного пера по иссохшей коже? Так мачта скользит игольным острием по небу, а следа не видать.Да и слишком много плотского в пергаменте, а мне надо бы поведать о змеях подводных, троллях в лесных чащах, витязях в ладье. Охватил Тополь Битвы рукой богатырской мачту, как талию полонянки-словянки, мнится ему , что он сам тополь Иггдрасиль-така в нём сила.Железо мышц и жил подобно корням священного древа, уходящего корнями в каменистую скандинавскую почвую. То не болота да вежи русичевы. То твердь Одинова молота...

Тверды и несокрушимы мечи викингов. Первым бросается с песнею скальда на устах берсёрк. Не ведает он страха. Осушив чашу с приготовленной Ингрид сомой, Тополь Битвы ведет за собой Ясеней Боя.

В IX–X веках Киевская Русь расцветает. Сохранились источники, описывающие масштабы экспорта: в Киеве девушка-рабыня стоит 5 гривен-кун; в Константинополе — 300 гривен-кун; в Багдаде — 750 (в пересчете с дирхемов). Подтвержден вывоз как минимум десятков тысяч рабов в год, а возможно, цифры были и больше. Хотя торговля мехами еще имеет большое значение, в тех ценах рынок рабов — это эквивалент продаж многих миллионов шкурок куницы (для сравнения: в СССР в конце XX века в год добывалось и производилось всего около 90 тысяч шкурок куницы, а объем всех поставок по Волго-Днепровскому пути в X веке оценивается некоторыми историками максимум в 500 тысяч шкурок в год). Соответственно, большая часть потребляемых Русью товаров — импорт. В раскопках того времени можно найти товары иностранного производства практически всех типов. Образуется «избыточная ликвидность». В IX веке появляется «потребительское кредитование»: ростовщики начинают ссужать деньги уже не только боярам и купцам (те, в связи с эффективностью экспорта, в деньгах нуждаются все меньше), но и смердам. Потребкредиты активно рекламируются, а между тем за просрочку должник нередко попадает в рабство. Процентные ставки растут, князья периодически вынуждены их ограничивать (летописи неоднократно упоминают о проблемах рынка), а производство падает: есть отрывочные сведения о том, что к концу X века Киевская Русь ввозит некоторые продукты питания.

Вдоль всего Днепра стоят деревни, в которых «смерды» заняты обеспечением торговли: рубят лес, строят корабли, шьют паруса, пакуют провиант. Десятки тысяч земледельцев в период пашни становятся матросами: надо поставлять товар и корабли вниз по Днепру (и Волге) — до точек, где их места займут рабы. Захват рабов требует военных операций, и множество земледельцев пополняет боевые отряды. Аграрный бизнес и развитие ремесел соответственно тормозятся: слишком многие заняты торговлей, да и кто станет вкладывать в сельское хозяйство, металлообработку или «товары народного потребления», когда можно вложить в экспорт? К тому же от вывоза рабов коренное население сокращается. Святослав не идет на половцев, не собрав и 8 тысяч войска, «бо обезлюдело». Обезлюдело не только в силу «челядного налога» и бесконечных походов. Коренное население перебирается на северо-восток — на Оку и Волгу. Там, конечно, не черноземная зона, зато подальше от перспективы стать рабом самому или потерять детей. В X–XI веках князья даже вводят специальный налог/сбор — на выкуп взятых в рабство. Некоторые историки считают, что он использовался для выкупа пленных у кочевников. Некоторые — что это был выкуп за членов своей семьи, чтобы их не могли забрать в рабство и продать.

Князья борются за перекрытие других путей поставки рабов (и других товаров) из северной Европы в Византию — как сегодня идет борьба за маршруты газопроводов. Князь Святослав в 968 году, воспользовавшись смутой у братского болгарского народа (говорят, еще и получив за это оплату от Византии), занимает почти без сопротивления кусок болгарской территории вдоль Дуная и рассуждает о переезде в город Переяславец на Дунае, где удобнее контролировать «рабы, приходящие от Русь». Операция длится три года и заканчивается в соответствии с византийскими планами: Русь отступает, Болгария присоединяется к Византии, дунайский коридор для провоза товаров — под контролем Константинополя. В том числе рабов «из Венеды» можно вести в обход Руси. Это самое начало заката работорговли — и самой Киевской Руси.

XI век приносит изменения на мировые рынки. В середине X века отношения между Хазарским каганатом и Русью накаляются до того, что торговый путь через Волгу и в Персию для Руси закрывается. В течение 50 лет на этой территории будет идти сплошная война, крупнейшие города, служившие базами для торговли, превратятся в развалины. Половцы займут освободившиеся территории, но торговать они будут только теми рабами, которых захватили сами. Борьба с конкурентом становится главным делом князей, под патриотической риторикой лежит экономический интерес: кто доминирует на рынке торговли с Персией. Половцы медленно выигрывают (у половцев преимущество в оружии, Русь продолжает воевать оружием викингов моделей VIII века; у половцев преимущество в живой силе; у половцев преимущество в «боевом духе», для них война — это часть жизни, а противостоит им получающая несоразмерные жалования дружина, сильно занятая торговлей) — Русь теряет восточный торговый путь навсегда. Уже это сильно бьет по экономике Руси. Князья пытаются ввести сбор дани не рабами и товарами, а серебром (пусть народ сам выкручивается). Несмотря на сохраняющийся западный путь, торговые центры испытывают кризис — в Киеве в 1092 году наступает голод. Нехватка населения особенно остра в свете защиты границ: тюрки имеют преимущество в «живой силе» и прорываются к Днепру, мешая торговле.

На рубеже X и XI веков происходит событие, сильнейшим образом ударившее по торговле рабами через Византию. Начинается крещение Руси. Постепенно (условно — к концу XI века) большая часть населения Руси и близлежащих вассальных территорий была крещена. Но «стремление в Европу» оказалось накладным: византийцы стали «официально» отказываться покупать рабов-христиан! Дело, конечно, не в высоких моральных принципах. В 1096 году начинается первый крестовый поход. «Принуждение к миру» мусульман в Палестине наносит существенный удар по экономике региона и по Византии, как центру торговли. Спрос на рабов (и вообще на товары из Руси) падает, тем более что Крестовые походы временно принесут на этот рынок живой товар с юга. Этот «тренд» больше не развернется, через 108 лет Византия будет разграблена крестоносцами, «рынок» закроется, и закончится история торгового пути через Русь.

Старинные названия месяцев: Январь - просинец; Февраль - бокогрей, сечень, снежень; Март - березозол, зимобор, протальник; Апрель - брезень, снегогон, цветень; Май - травник (травень); Июнь - разноцвет, червень; Июль - страдник, липец; Август - жнивень, зарев, серпень; Сентябрь - вересень, хмурень; Октябрь - листопад; Ноябрь - грудень; Декабрь - студень.Старинные названия месяцев: Январь - просинец; Февраль - бокогрей, сечень, снежень; Март - березозол, зимобор, протальник; Апрель - брезень, снегогон, цветень; Май - травник (травень); Июнь - разноцвет, червень; Июль - страдник, липец; Август - жнивень, зарев, серпень; Сентябрь - вересень, хмурень; Октябрь - листопад; Ноябрь - грудень; Декабрь - студень.

>А рубины назывались коротким словом лал

Лал — это красная и розовая шпинель, и старорусские торговые книги настойчиво призывают читателя быть внимательным, чтобы не купить более дешёвый лал (шпинель) по цене более дорогого красного яхонта (рубина). Наши предки прекрасно знали разницу между этими камнями.... Развернуть

Слово смарагд сохранилось в сербском языке

hd.kinopoisk.ru
РЕКЛАМА
Плавый, бусый, зекрый, рёдрый... Странные названия цветов в древнерусских текстах
18 февраля 2022
2K прочитали
Расшифровывать древнерусские летописи и прочие тексты - занятие, требующего завидного терпения, недюжинной эрудиции, а зачастую еще и весьма недурных дедуктивных способностей.

Мало того, что слова порой бывают неразборчиво написаны, с потертостями или слившимися буквами. Мало того, что пробелов в старину не ставили, так что поди еще разбери, где кончается одно слово и начинается другой. Так еще и смысл многих слов остается весьма туманным, даже если они четко читаются. По той простой причине, что в современном русском языке им на смену пришла совсем другая лексика.

Вот, например, с обозначениями цветов лингвисты и историки часто становятся в тупик. Нет, есть вполне понятные и привычные нам термины - голубой, желтый или зеленый. Есть устаревшие, но тоже понятные названия цветов - червленый, например, который в современном русском совершенно вытеснен словом "красный".

Но порой попадаются некие загадочные оттенки, которые авторы текста никак не поясняют. Какой цвет назывался плавым, знаете? А редрым? А зекрым?

И тогда приходится сличать разные письменные памятники - вдруг где-то речь идет об одном и том же, а названо по-разному. Очень помогают в этом случае переводные тексты. Достаточно заглянуть в оригинал, чтобы узнать, какой цвет имелся в виду.

К счастью, нам с вами такую работу проделывать уже не приходится. Есть специальные исследования, в которых поиски смысла уже проведены. Так что можем просто рассказать вам, какое название какому цвету соответствует.

Плавый
Это один из легких случаев. Лингвист сразу углядит в слове "плавый" типичное неполногласие, свойственное церковнославянскому языку. Меняем "ла" в корне слова на полногласное "оло" и получаем "половый". Замена такая производится не по желанию левой пятки, а согласно законам эволюции славянских языков. Пожалуй, стоит этому посвятить отдельную статью.

Слово "половый" уже куда более понятно. Это цвет так называемой "половы", то есть соломы. Перед нами некий оттенок желтого.

Бусый
С этим термином мы встречаемся в "Слове о полку Игореве", причем дважды. Один раз там написано "бусовы враны", а другой - "босый волк". Поскольку обутых волков никто никогда не видел, историки полагают, что тут простая описка имеется в виду опять-таки бусый цвет.

Именно благодаря волку оттенок примерно понятен - это серый. Серые вороны тоже встречаются, тут противоречия нет. Более того, слово "бусый" в таком значении сохранилось в народных говорах.

Зекрый
А вот с зекрым цветом все очень сложно. Сфера его употребления крайне ограничена. Он используется там, где речь идет либо о глазах, либо о драгоценных камнях. Вот цитата из "Хроники Иоанна Малалы": "Б; же отроковица чиста, плъйа, круговатымъ , лицемъ, и з;кра, и възрасла". И какого оттенка у нее глаза?

Сравнивая этот фрагмент с другими текстами, историки приходят к выводу, что отроковица была либо голубоглаза, либо зеленоглаза. Скорее всего, это какой-то оттенок синего цвета с уходом в зелень.

Рёдрый
Это слово чаще всего использовали в качестве обозначения масти крупного рогатого скота. Рёдрой могла быть корова, например. Опять же слово сохранилось в говорах, поэтому значение его историкам не пришлось восстанавливать по крупицам. Смысл прост - это рыжеватая масть.
ГРИДЬ

“Пришли к королю (Оттону I Великому) … послы Елены, королевы Ругов, которая при константинопольском императоре Романе крестилась в Константинополе, и просили посвятить для этого народа епископа и священников.”Сэр Писатель

“962 год. В сем году возвратился назад Адальберт, поставленный в епископы Ругам, ибо не успел ни в чём том, за чем был послан, и видел свои старания напрасными; на обратном пути некоторые из его спутников были убиты, сам же он с великим трудом едва спасся.”
Во-вторых, давайте посмотрим, кого византийцы направили в Киев в качестве своего посла для ведения переговоров в 967 году. Это был Калокир, сын херсонесского стратига, а следовательно, он блестяще знал всю ситуацию в Крыму. Важность миссии Калокира подчеркивает тот факт, что он получил один из высших византийских титулов - титул патрикия.

Похоже, осознание собственной значимости слегка вскружило голову Калокиру. Во всяком случае, приехав в Киев, он вел себя достаточно вольно, не слишком ориентируясь на полученные инструкции. Амбиции Калокира хорошо прочувствовал Святослав, который пообещал, что будет способствовать его вступлению на византийский императорский трон.

ПЛАНЫ СВЯТОСЛАВА
Соглашаясь пойти походом на Болгарию, Святослав, конечно, хорошо себе представлял канву болгаро-византийских отношений. И хорошо понимал, что основная масса болгарского народа антивизантийски настроена, а потому можно попытаться создать русско-болгарский союз против Византии.

Но Святослав хотел от Болгарии большего, чем просто союз против Византии. Он хотел обосноваться в этих краях. А это уже другая история: здесь Святослав, как это показали последующие события, переоценивал свои шансы.

Княгиня Ольга
Правив как регент при Святославе с 945-го года, Ольга сосредоточилась на внутренних делах государства, в отличии от предшественников-мужчин.
Пройдя в 957 году крещение в столице византийской империи Константинополе-Царьграде, княгиня принялась рьяно распространять христианство на руси и даже попыталась склонить сына к принятию новой религии, однако в последнем не преуспелаСветлана Пешкова.

полюдье арабсие дерхемы, взантийские мрнеты100 гривен серебра , выехать в полюдье

Другие статьи в литературном дневнике:

• 30.01.2023. Гл. 4. В дремучих вятских дебрях.
• 28.01.2023. ***
• 27.01.2023. ***
• 26.01.2023. ***
• 25.01.2023. ***
• 23.01.2023. ***
• 22.01.2023. ***
• 18.01.2023. ***
• 05.01.2023. ***
• 02.01.2023. Тайна шаманьего камня