Светоний Жизнь 12 цезарей
«Он настиг когорты у реки Рубикона, границы его провинции. Здесь он помедлил и, раздумывая, на какой шаг он отваживается, сказал, обратившись к спутникам: «Еще не поздно вернуться; но стоит перейти этот мостик, и все будет решать оружие»
Он еще колебался, как вдруг ему явилось такое видение. Внезапно поблизости показался неведомый человек дивного роста и красоты: он сидел и играл на свирели. На эти звуки сбежались не только пастухи, но и многие воины со своих постов, среди них были и трубачи. И вот у одного из них этот человек вдруг вырвал трубу, бросился в реку и, оглушительно протрубив боевой сигнал, поплыл к противоположному берегу. "Вперед, — воскликнул тогда Цезарь, — вперед, куда зовут нас знаменья богов и несправедливость противников! Жребий брошен"»
Он еще колебался, как вдруг ему явилось такое видение. Внезапно поблизости показался неведомый человек дивного роста и красоты: он сидел и играл на свирели. На эти звуки сбежались не только пастухи, но и многие воины со своих постов, среди них были и трубачи. И вот у одного из них этот человек вдруг вырвал трубу, бросился в реку и, оглушительно протрубив боевой сигнал, поплыл к противоположному берегу. «Вперед, — воскликнул тогда Цезарь, — вперед, куда зовут нас знаменья богов и несправедливость противников! Жребий брошен»82.
Эта музыка отозвалась под сводами храма, спугивая залетевших туда ласточек, которые, непуганые в эти смутные дни, уже облюбовывали уютные места на голове громовержца.
- А не сыграешь ли ты нам что ни-будь на своей флейте , Марий!- улыбнулась Октавия.
Я вынул из наплечной сумы свой пастушеский инструмент и приложил его к губам. Так под звуки моей флейты, поднимаясь по ступеням вслед за авгуром, мы и вошли под гулкие своды священного дома Юпитера. Задрав голову и глядя на взирающего поверх наших голов вседержителя в лавровом венце, я видел перед собою не восседающую на троне со скипетром в руке высеченную из мрамора скульптурную громаду, а Цезаря!
И орал под обрывом в самом начале многоступенчатой мраморной лестницы сытый петух. И периодически вторил ему мул, проголодавшийся с тех пор , как он сожрал капусту из корзинки Октавии . И щебетали низко летающие перед грозой ловцы мошек ласточки. И моя флейта солировала в этом оркестре.
И лев штандарта ХIII легиона прыгнул, рыкнув, и вонзил в капитолийскую волчицу клыки и когти. И когда тяжелой поступью манипул легион вошёл в вечный город, там уже не было- ни сенаторов, прокативших на выборах кандидатов от популяров Гая Клавдия Марцелла и Корнелия Лентула Круса, ни бывшего соратника Цезаря по триумвирату Гнея Помпея. Одни укрылись на своих виллах, похожих больше на военные крепости, чем на идиллические строения на лоне природы для мирного отдохновения.(Так распуганные взбаломутившими воды Рубикона копытами коней кавалерии пучеглазые жабы сената, расползались-кто куда). Другие , облачась в доспехи и шлемы быстрым аллюром следовали за бывшим зятем Гая Юлия подальше от вечного города.И им , намеревающимся поднять против новоявленного узурпатора дальние провинции, следовало поспешать.И даже самому Юпитеру не по силам было свести бывших тестя и зятя у надгробия могилы скончавшейся во время родов юной дочери Цезаря Юлии.Агонизировала республика. Рождался новый Рим.
Вначале Рим взбурлил. Одни ликовали, другие, помня о временах Суллы и ужасающих проскрипциях, трепетали, страшась и за свою жизнь , и за имущество.А помня о том, как два года тому назад колесница триумфатора Цезаря гремела позолоченными колёсами по улицам Рима и как за ней следом за авгурами, понтификом и сенаторами шествовал закованный в цепи царь галлов Верценгиторигс, римляне ждали повторения чего-то подобного. Но первые дни смятения и ужаса минули, как порыв ветра, сбивающий цветы с благоухающей абрикосы. И Рим притих. Ещё вчера - мы кое -как могли пробиться в хаотической кутерьме устремляющихся куда-то гружёных повозок, торопящихся за город плебеев, патрициев и рабов. То дорогу перекроет паланкин с восседающей в нём матроной, то всадник в полном вооружении, словно сорвавшаяся с пьедестала конная статуя, нахлёстывая скакуна,начнёт давить копытами кидающихся в рассыпную. И вдруг Рим притих. Только посвист крыльев стригущих хвостами небесную синеву ласточек да хриплый клик ещё не прирезанного для принесения в жертву петуха у храма Юпитера нарушали эту тишину.
Вот тогда, мы с тобою , Лициний, а с нами и Октавия,устремились к Капитолийскому холму на тот истошный крик голодной птицы, но увидели мы по пути на священную гору лишь опустевшие базары, наглухо закрытые ставни окон и опустевшие улицы. Не видно было на них , ни золочёной колесницы триумфатора, ни пленённого царя варваров с обвислыми усами и соломой от тюремного тюфяка в косматых волосах.Не видно было ни сверкающего медью оркестра с рядами марширующих букцинаторов, опоясанных медными змеями труб, ни акволиферов с поднятыми ввысь серебряными орлами, ни знаменсцев-сигниферов с поднятыми вверх значками- ладонями на древках, львами, жаворонками, единорогами и слонами на штандартах. Всех их Цезарь предусмотрительно оставил в палаточном стане в пригороде, чтобы не разжигать панику и смятение, семена которых посеяли сенаторы, повелевавшие Гаю Юлию распустить войска. Ослушавшись их, он и в самом деле "перешёл рубикон": с тех пор изящное цицероново красноречие сильно упадёт в цене, а грубая сила легионов и авторитет полководцев превратится в ходовой товар для достижения власти.Риторику заглушат трубы военных оркестров, грохот поступи центурий и бряцание оружия.
Тринадцатый легион, грозным львом дремал у стен Рима,отсыпаясь в своих палатках после марш-броска через Цизальпийскую Галлию, но стальные когти его центурий уже драли жертву и пробовали на клык храмовую утварь. Цезарь счёл ниже своего достоинства лично участвовать в грабеже, благозвучно названном "изъятием средств". Осквернение эрария*** при храме Сатурна на форуме под руководством центурионов производили легионеры. Цезарь в это время находился поодаль, в Регии, располагаясь in urbe. Таким способом он демонстрировал почтение к традиционным республиканским нормам. Согласно им при вступлении в Рим с войсками проконсул утрачивал власть и уже не мог созывать сенат.Формального не нарушая этих правил, Цезарь тем не менее делал всё по-своему: лев уже рвал когтями капитолийскую волчицу.
Ну а мы, мало чего тогда понимая в происходящем, всё-таки отыскали курятник с жертвенными птицами на задворках храма Юпитера.И когда Октавия соскочила с того самого мула, который накануне сожрал из корзинки купленную на базаре капусту, и, вынув из кормана накидки горсть бобов, сыпанула их петуху и курам. Они жадно набросились на зёрна и начали клевать,колотя клювами о доски настила в наплывах застывшего помёта.
- Негодник страж! - тяжело дыша от подъёма на гору, произнёс седовласый старец благородного вида.Это был член коллегии авгуров.- Бестолковый страж из вольноотпущенников!Он оказался ярым приверженцем поднявших мятеж оптиматов и бросил свой пост.А я вынужден был отлучиться, чтобы навестить больную матушку на другом конце города. Все разбежались, а куры остались некормлены... Оставить без присмотра храм Юпитера! -бросил он взгляд на колоннаду портика , откуда двое легионеров, кряхтя, тащили что-то сверкающее на солнце желтоватыми отблесками...- Бедные жертвенные куры! Вся -то радость их в этой жизни-набить зобы! Но про птиц никто не вспомнил в суматохе.Вон, как жадно пьют! Не могут напиться. Добрая девушка! Юпитер наградит тебя богатым женихом. А этих болванов -вояк поразят те самые молнии, что украшают их щиты- скутумы ...Я как раз торопился, чтобы накормить птиц...
И развязав снятую с палки суму, которую он нёс на плече, он сыпанул несушкам пшена.
- Скоро в Риме будут драться из-за такого пшена и бобов,-произнёс он отнюдь не торжественным голосом прорицателя. - И то что куры , проголодавшись за трое суток, так жадно клюют корм вовсе не добрая примета как принято считать, проводя ауспиции****...
-Ну да!-ввернул ты,Лициний, желая блеснуть познаниями истории, -Ведь известно про то как опростоволосился полторы сотни лет тому назад Пульхр накануне решающего морского сражения с карфагенянами. Вот такие же священные куры-пеструшки не стали клевать зерно, чем предрекли поражение. А командовавший флотом консул Публий Клавдий Пульхр взял да и дал команду утопить квочек, выбросив их за борт. При этом ещё и съязвил: «Не хотят есть — пускай напьются!».
-И проиграл сражение, дав команду начинать бой, не смотря на недоброе предзнаменование!- заключил авгур. Но знамения нередко сбываются наоборот это говорю вам я -почётный член коллегии авгуров Марк Публий Квинт.
Только он это произнёс, как весело кукарекнул наевшийся петух.Этот клик поддержал трубной горловой репликой мул. Письмо 4. Флейтист из сновиденья Цезаря
Сны-что вы такое? Блуждание в иных мирах души, на время покидающей тело? И что такое дух? Тень, коей после того, как перестаёт в теле пульсировать жизнь, предназначено спуститься в Аид-Плутоний, где её должен перевести через мёртвый поток Ахерона на своём челне седобородый лодочник Харон? Душа-это платоновский эйдос? Или всего лишь навсего атом Лукреция из его "Природы вещей"?И все мы- лишь частицы некого целого? Мельчайшая толика толпы плебса,частное мнение в собрании нобелей сената,боевая единица когорты, голос хора в драме Эсхила, где Клитемнестра кромсает секирой вернувшегося с троянской войны Агамемнона, а не встречает его со слезами радости на глазах, наконец-то дождавшись, как верная Пенелопа Одиссея? И возмужавший Телемах не крушит незадачливых женихов,пока их разят стрелы из отцова лука, но зато Орест мстит матери за убийство отца,навлекая на себя гнев Эриний. Кто руководит духом во сне? Древнегреческий Гипнос? А может быть во время сна мы уже пребываем во власти Прозерпины? Или сны -это и в самом деле -послания богов? И эти сообщения небожители передают нам не только через весталок, авгуров и понтифика, но и через простых смертных. А может это зов будущего? Или послание из прошлого? Все эти неотступные вопросы, Лициний, не дают мне покоя.
Сегодня , сидя на берегу, я созерцал текучий поток и думал:прав был Гераклит- нельзя дважды войти в одну реку. А тем паче, если река эта -Рубикон. Я смотрел на поверхность воды , видел в её текучем зеркале себя- седобрадого старца и слушал звук пастушеской дудочки. Флейтист пас коз совсем недалеко от меня.Стадо разбрелось по ту сторону развесистой ивы, на ветке которой подпевала незамысловатой пастушеской мелодии жизнерадостная иволга. Я смотрел на пастушка - и поражался сходству этого мальчугана со мной самим, полувековой давности. И всё это было ещё одним снм. И так , блуждая из сна в сон, не мог я пробудиться.
...В ночь мучительных раздумий над тем - преодолевать или нет Рубикон, уснувшему у походного костра Цезарю приснился юноша - флейтист. Дымнокудрый, призрачный и зыбкий он стоял на берегу и извлекал из дудочки жалобные звуки. Его пальцы зажимали и открывали отверстия на полом деревянном инструменте, глаза его были блаженно закрыты.Он играл простую пастушескую мелодию, на звук которой собирается для водопоя разбредшееся стадо. Он играл не для публики,как бывало я, стоя за занавесом скены, а просто так.Играл траве, реке, луне и звёздам на небе. И так вот , наигрывая, юный пастух перебрёл поток и переправился на другой берег, словно звал следовать за собой.
Разбудил ли Гая Юлия звук флейты или он продолжал спать у костра, с седлом под головой и укрывшись плащом - и ему всё это приснилось? Но , когда , привлечённый мелодией Цезарь подошел к берегу, он увидел этого флейтиста.* И Цезарь счёл сие за знак. А во сне это было или наяву - не всё ли равно!
Другие статьи в литературном дневнике:
