Кто такие кантонисты

В России термин «кантонисты» появился в 1805 г. Это название сохранялось до прихода Александра II. Начало было положено Петром Великим с учреждением (в 1721 г.) гарнизонных школ при каждом гарнизоне (полку) на 50 человек солдатских детей, для обучения их грамоте и мастерствам. Дальнейшее развитие эти школы получили в 1732 г.; число учащихся было доведено до 4 тысяч. В школы поступали солдатские дети от 7 до 15-летнего возраста. Все они сначала обучались грамоте, а затем более способные — артиллерии и фортификации, или пению и музыке, или письмоводству, или слесарному мастерству; менее способные — столярному, кузнечному, сапожному и другим ремёслам. По достижении 15 лет способнейшие оставлялись в школах ещё на 3 года для усовершенствования; остальные назначались на службу в войска.
В 1758 г. повелено было причислить к военному ведомству и распределить по гарнизонным школам всех солдатских детей. В 1798 г., одновременно с учреждением в Петербурге военно-сиротского дома, гарнизонные школы были переименованы в военно-сиротские отделения, на 16 400 воспитанников.
В 1805 г. последовала их реорганизация, и всем солдатским детям было присвоено наименование кантонистов. Теперь в кантонисты отправляли несовершеннолетних солдатских сыновей, числившихся с рождения за военным ведомством, а также взятых принудительно малолетних бродяг, детей раскольников, польских повстанцев, цыган и прочих.
В 1824 г. военно-сиротские отделения поступили в ближайшее заведование главного начальника военных поселений, графа Аракчеева, а два года спустя были преобразованы в роты и батальоны военных кантонистов. По достижении 18 лет кантонисты переводились в регулярную армию.
До воцарения Николая I на воинскую службу евреи не призывались, взамен на них налагалась двойная подать. Новый император, чьим идеалом государственного устройства была казарма, посчитал невозможным такое нарушение ранжира.
Для достижения единообразия евреи были освобождены от двойного налогообложения. Вместо этого Николай I 26 августа 1827 г. издал указ, в котором повелевал «обратить евреев к отправлению рекрутской повинности в натуре». В этом нововведении о введении общей воинской повинности царю виделось уравнивание евреев с христианами, а если точнее, их христианизация.
Если православных «забривали» в армию в возрасте с 18 до 25 лет, то еврейским общинам по указу позволялось заменять взрослых мужчин мальчиками с 12 лет, и руководство общин этим правом активно пользовалось. Квота призыва для еврейских общин составляла десять рекрутов с одной тысячи мужчин ежегодно (для христиан - семь с одной тысячи через год). От общин, кроме того, требовали расплачиваться «штрафным» числом рекрутов за податные недоимки, за членовредительство и побег призывника (по два за каждого), разрешено было пополнять требуемое число призывников малолетними, причем богатые семьи часто договаривались с бедными родителями о таких заменах, фактически покупая их детей.
В дни призыва партии этих малолетних новобранцев отправлялись из каждой губернии в места военных поселений. В 1835 г. Герцена невольно привлекла на постоялом дворе жалкая, сбившаяся в кучу толпа детей.
«Пожилых лет, небольшой ростом офицер, с лицом, выражавшим много перенесенных забот, мелких нужд, страха перед начальством, встретил меня со всем радушием мертвящей скуки, — читаем мы в «Былом и думах». — Это был один из тех недальних, добродушных служак, тянувший лет двадцать пять свою лямку и затянувшийся, без рассуждений, без повышений, в том роде, как служат старые лошади, полагая, вероятно, что так и надобно — на рассвете надеть хомут и что-нибудь тащить.
— Кого и куда вы ведете?
— И не спрашивайте, индо сердце надрывается; ну, да про то знают першие, наше дело — исполнять приказания, не мы в ответе; а по-человеческому некрасиво.
— Да в чем дело-то?
— Видите, набрали ораву проклятых жиденят с восьми-девятилетнего возраста. Во флот, что ли, набирают, — не знаю. Сначала было их велели гнать в Пермь, да вышла перемена — гоним в Казань. Я их принял верст за сто. Офицер, что сдавал, говорил: беда и только, треть осталась на дороге (и офицер показал пальцем в землю). Половина не дойдет до назначения, — прибавил он.
— Повальные болезни, что ли? — спросил я, потрясенный до внутренности.
— Нет, не то чтоб повальные, а так, мрут, как мухи. Жиденок, знаете, эдакий чахлый, тщедушный, словно кошка ободранная, не привык часов десять месить грязь да есть сухари… Опять — чужие люди, ни отца, ни матери, ни баловства; ну, покашляет, покашляет — да и в Могилев (в могилу). И скажите, сделайте милость, что это им далось, что можно с ребятишками делать?
Я молчал.
— Вы когда выступаете?
— Да пора бы давно, дождь был уж довольно силен… Эй ты, служба, вели-ка мелюзгу собрать!
Привели малюток и построили в правильный фронт. Это было одно из самых ужасных зрелищ, которые я видал — бедные, бедные дети! Мальчики двенадцати, тринадцати еще кое-как держались, но малютки восьми, десяти лет… Ни одна черная кисть не вызовет такого ужаса на холст.
Бледные, изнуренные, с испуганным видом, стояли они в неловких толстых солдатских шинелях со стоячим воротником, обращая какой-то беспомощный, жалостный взгляд на гарнизонных солдат, грубо равнявших их; белые губы, синие круги под глазами показывали лихорадку или озноб. И эти больные дети без ухода, без, ласки, обдуваемые ветром, который беспрепятственно дует с Ледовитого моря, шли в могилу.
И притом заметьте, что их вел добряк-офицер, которому явно было жаль детей. Ну а если бы попался военно-политический эконом?!
Я взял офицера за руку и, сказав: “поберегите их”, бросился в коляску; мне хотелось рыдать, я чувствовал, что не удержусь…»
Еврейские дети-рекруты до 18 лет направлялись в батальоны кантонистов, откуда большинство их попадало в школы, немногих определяли в села на постой, либо в ученики к ремесленникам. В целом евреи составляли 5-8% всех кантонистов.
В годы царствования императора Николая I численность частей военных кантонистов и их воспитанников постоянно увеличивались. Наряду с ротами и батальонами, где обучали лишь грамоте, мастерствам и фронту, появились специальные школы: артиллерийская, инженерная, аудиторская, военно-медицинская, школа топографов-кантонистов и др.; общее число воспитанников достигло 36 тыс. Школы николаевских кантонистов прозвали в народе «живодернями». В них царили жестокость, грубость, суровые наказания и безнаказанность «дядек» дa издевательства над учениками. Между тем, эти специальные школы могли дать воспитание едва ли десятой части кантонистов, ибо к кантонистам причислялись сыновья не только солдат, но также бедных дворян - нижних офицерских чинов, причем не только прижитые на службе, но и по увольнении в отставку, равно незаконные сыновья солдатских жен и вдов и даже подкидыши к нижним чинам.
Не все дети, набранные в роты и батальоны кантонистов, оказывались в кантонистских школах, где учащиеся проходили круги ада - учебы и муштры. Но среди евреев это число достигало 50-60%. Немногих не попавших в школы кантонистов определяли в села на постой, либо в ученики к ремесленникам, где они находились до 18 лет, когда их призывали на службу.
По данным историков, за 29 "николаевских" лет, в кантонистах и селах отслужило 30-40 тысяч, в том числе от 1,5 до 3 тысяч евреев, около 10% из этого числа погибло.
Называются и иные цифры. В Российском государственном военно-историческом архиве хранится рапорт о распределении еврейских кантонистов в армейские и резервные корпуса с 1827 по 1840 гг. Согласно этому документу, за 13 лет в армию было распределено 10 383 кантониста: 3992 - принявших православие и 6391 - оставшихся в иудаизме. «Дело по высочайше утвержденному докладу о числе малолетних евреев поступивших в заведение военных кантонистов с 1827 по 1840 г.» // РГВИА. Ф. 405. Оп. 5. Д. 4468. .
Годы пребывания в кантонистах не засчитывались в срок военной службы (25 лет) как евреям, так и не евреям.
Среди детей-кантонистов имелась практика крещения (90% евреев-кантонистов были крещены в детском возрасте). Среди более взрослых (после 18-ти лет), крещеных было 30-40%. Их не крестили поголовно, но им запрещалось соблюдать еврейские обычаи, носить еврейские одежды, совершать религиозные обряды.
Иногда взрослея, кантонисты, крещеные в детстве, несмотря на наказания, возвращались в иудаизм. Другие втайне оставались верны вере отцов и возвращались к ней по окончании службы. Но большинство после 15-25 лет службы не возвращалось на родину, теряло религию, традиции, связь с общиной. Многие оседали в одном из городов, где служили.

Другие статьи в литературном дневнике:

• 01.02.2014. Кто такие кантонисты