Планируемая прокладка газопровода «Северный поток — 2» по дну Балтийского моря беспокоит многие восточноевропейские государства.
Немецкие Зеленые также отвергают этот проект. Иного мнения придерживается Юрген Триттин (J;rgen Trittin), один из самых известных деятелей партии Зеленых. Все аргументы против строительства газопровода он считает несостоятельными.
SZ: Господин Триттин, вы недавно побывали в Москве. Что может делать «зеленый» политик в такое время в России?
Юрген Триттин: Я хотел составить свое собственное представление о положении дел в стране перед выборами. Мне кажется, что в долгосрочной перспективе мы должны приготовиться к некоторым сюрпризам.
— Что вы имеете в виду?
— В данный момент вся система в России заточена под Владимира Путина, это называется «управляемой демократией». Тем не менее там наблюдаются и неожиданные явления, независимые депутаты на местах, молодые люди на демонстрациях, которых нельзя недооценивать. Несмотря на это, Путин будет избран вновь. Однако эти перевыборы станут концом эры Путина. И сейчас речь идет о том, как эта система будет реорганизована после Путина. Поэтому мы должны поддерживать диалог — как с оппозиционным гражданским обществом, так и с правительством.
— Вы говорите с большим пониманием о государстве, которое аннексировало Крым, ведет войну в Сирии и, по слухам, совершило нападение с использованием нервно-паралитического газа за границей.
— Нет, все это не находит моего понимания. Поэтому-то санкции были продлены совершенно справедливо. Но полностью изолировать Россию — не в наших интересах. Безопасность в Европе возможна лишь в союзе с Россией, а не в противодействии с ней. Ну а в глобальной энергетической политике Россия, помимо Саудовской Аравии и США, — один из самых мощных факторов. Было бы наивно это игнорировать.
— То есть Европе придется любезничать с государством-изгоем, потому что она нуждается в нефти и газе?
— Государство-изгой — это ваши слова! Нравится нам это или нет, но Россия — наш сосед. И речь тут идет не о нашей уязвимости перед шантажом. Мы переживаем сейчас передел всемирного энергетического рынка, и европейцы должны подумать, какое место в нем они займут.
Благодаря своему военному доминированию на Ближнем Востоке США в течение 50 лет способствовали тому, что мы покупали нефть по низким ценам. Сейчас они отошли на второй план, снабжают себя сами и планируют экспортировать газ и нефть. А Саудовская Аравия и Россия собираются формировать мировые нефтяные и газовые рынки в своих интересах.
— США противодействуют балтийскому газопроводу «Северный поток — 2». Это чистая геополитика?
— США были всегда против любого газопровода из России или Советского Союза. Но в данный момент их девиз — «Америка прежде всего», и поэтому газ в Европе должен будет подорожать. Это пойдет на пользу американской промышленности и возможному экспорту американского сжиженного газа. А каждый новый газопровод снижает конкурентоспособность более дорогого сжиженного газа. Однако экологические показатели этого газа не на высоте. При его сжигании возникает значительно больше углекислого газа, чем в случае с газом из трубопроводов.
— Вы сами еще два года назад высказались за «Северный поток — 2».
— Нет, тогда я говорил: мы не сможем предотвратить этот проект, если кардинально не сократим потребление газа. Однако ни федеральное правительство, ни Европейская комиссия ничего в этом направлении делать не собираются. Но если потребление газа не снизится, а месторождения газа в Нидерландах, Нижней Саксонии и Норвегии иссякнут, то мы будем вынуждены увеличить импорт газа.
— Зеленые против «Северного потока — 2», так же как и украинцы, прибалтийцы, поляки и Европейская комиссия. У них нет на это причин?
— Я считаю европейскую политику весьма противоречивой. Мы создали газовую сеть, которой могут пользоваться многие — с газопроводами и терминалами для сжиженного газа. Газовый рынок ликвиден, и никто тут не может стать объектом шантажа. Европейская комиссия пытается сейчас затормозить строительство финансируемого частным капиталом «Северного потока — 2», подчас прибегая к методам, противоречащим международному праву. В то же самое время она использует европейские деньги, чтобы построить южный газовый коридор — на радость господину Алиеву, азербайджанскому автократу. В ключевой точке этого газопровода будет сидеть господин Эрдоган и решать, сколько газа пропустить к нам. Добрый автократ, злой автократ — это неумная игра.
— До сих пор основной транзит газа идет через Украину. Не противоречит ли здравому смыслу, что ЕС с одной стороны тратит на поддержку Украины миллиарды, а с другой стороны закрывает для нее один из самых важный источников дохода?
— Этот аргумент справедлив лишь в незначительной степени. Украина получает не все доходы от транзита, а лишь малую их часть, а именно налоги, которые платит эксплуатирующий трубопровод Нафтогаз. Газ будет идти через Украину и в будущем, потому что при общем объеме экспорта газа Газпромом в 200 миллиардов кубометров даже двух «Северных потоков» будет недостаточно. Украина может стать хранилищем газа для Европы. Но для этого Нафтогаз должен начать вкладывать деньги в газовую инфраструктуру. Трубы на Украине приходят в негодность.
— У ваших однопартийцев другая точка зрения. Они выражают солидарность с Украиной и отвергают инвестиции в ископаемые источники энергии.
— Но через Украину будет идти меньше газа, если Европа сократит свое потребление газа, как того требуют Зеленые.
— Вы говорите как правая рука Герхарда Шрёдера, представителя российского госконцерна Газпром.
— Что за ерунда! Когда это Шрёдер выступал за сокращение потребления газа и нефти? Меня самого ужасно напрягает тот факт, что Европейская комиссия практически ничего не предприняла, чтобы сделать Европу независимой от поставок газа. Усилия комиссии направлены лишь на диверсификацию, на поиск новых поставщиков. Я совершенно не буду возражать, если Газпром обнищает в результате того, что Европа понизит потребление газа — путем улучшения теплоизоляции домов и более экономичного расхода энергии.
— Немецкий союз охраны природы (NABU) борется против строительства трубопровода. Это не наводит вас на какие-то мысли?
— Послушайте, будучи министром по охране окружающей среды, я добился принятия судебного законодательства, на основе которого NABU подал сейчас жалобу в суд. Я очень рад, что Союз прибег к именно этому средству. Но за свою политическую жизнь мне пришлось убедиться в том, что не все битвы можно выиграть. На посту федерального министра по охране окружающей среды я протестовал против «Северного потока — 1» и предупреждал об опасности вмешательства в морскую среду. Но для судебного решения этого оказалось недостаточно. Сейчас собираются строить второй газопровод параллельно первому. Сомневаюсь, что теперь аргументы экологов сработают лучше.
— То есть вообще не стоит бороться за охрану акватории моря?
— Конечно, стоит. С экологической точки зрения вредно любое вмешательство в окружающую среду. Но законодательство в области экологии таково, что оно признает право на ведение хозяйственной деятельности. Суды обязаны лишь позаботиться о том, чтобы минимизировать ущерб от такой деятельности для окружающей среды. Полностью запретить реализацию подобных проектов можно лишь в редчайших случаях. Бороться нужно за другое — за снижение спроса на газ.
Михаэль Баухмюллер (Michael Bauchm;ller), Констанце фон Буллион (Constanze von Bullion)
S;ddeutsche Zeitung, Германия
