ЭЛЕГИЯ ЧЕТВЕРТАЯ
Удлиненные тени событий и вещей, голосов, чаепитий поздних, голуби, вещие сны, черный грохот гражданской войны.
Ах, не граждане мы – горожане, мяли кожу, ковали, дрожали над младенцами –вдруг дифтерит? Как же ярко Венера горит,
там лишь ангелы, дети малые, ни Дзержинского нет, ни Троцкого, там на елках иголки алые, там в музеях картины Бродского,
водопады, ручьи, лечебная лабуда, файвоклок, пирожного благоухание, словом, волшебная философия невозможного.
Все исчислено и измерено. Толку нет от мертвого мерина – травяной мешок, волчья сыть – ни стреножить, ни воскресить.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
