отрывок
"Бывало, плетусь домой, портсигар пуст, от рассветного
ветерка горит лицо, как после грима, каждый шаг отдается гулкой
болью в голове, и вот, поворачивая так и сяк мое плохонькое
счастье, я дивлюсь, я жалею себя, я чувствую уныние и страх. В
самом деле: человеку, чтобы счастливо существовать, нужно хоть
час в день, хоть десять минут существовать машинально. Я же,
всегда обнаженный, всегда зрячий, даже во сне не переставал
наблюдать за собой, ничего в своем бытии не понимая, шалея от
мысли, что не могу забыться, и завидуя всем тем простым людям
-- чиновникам, революционерам, лавочникам, -- которые уверенно
и сосредоточенно делают свое маленькое дело. У меня же оболочки
не было. И в эти страшные, нежно-голубые утра, цокая каблуком
через пустыню города, я воображал человека, потерявшего
рассудок оттого, что он начал бы явственно ощущать движение
земного шара. Ходил бы он балансируя, хватаясь за мебель, или
садился бы у окна, возбужденно улыбаясь, как пассажир, который
в поезде вам вдруг говорит: "Здорово шпарит!" Но вскоре, от
всей этой шаткости и качки, его стало бы тошнить, он сосал бы
лимон и лед, ложился бы плашмя на пол, и все -- понапрасну.
Движение остановить нельзя, машинист слеп, а тормоза не найти,
-- и умер бы он от разрыва сердца, когда скорость стала бы
невыносимой."
