Свершилось.
Я дописал наконец роман “Der Kamerad”, начатый еще прошлой осенью.
Роман из жизни – фактически из собственный жизни, инициированный невеселыми событиями моей биографии – впрочем, веселых я уже давно не жду.
Я начал писать его давно, и текст пошел легко, очень легко. За какой-то ничтожный срок я написал 9 листов. А потом все застопорилось.
Я работал над другими вещами, я писал короткие рассказы ХХХ, получая за них деньги, я занимался черт знает чем, хотя «Камрад» лежал в компе не просто почти дописанный, а уже расписанный поэпизодно до последней фразы. Оставалось всего каких-то 20 с небольшим главок – но я никак не мог ЗАСТАВИТЬ себя обратиться к ним и завершить произведение, хотя не выношу ничего незавершенного в принципе.
И друзья мои уже перестали спрашивать, когда наконец я закончу роман – решив, видимо, что я его похоронил.
Я уже сам начал побаиваться этого, и мне было чертовски жаль, ведь в «Камраде» - в написанной его части было столько отличных сценок, столько прописанных диалогов; я вложил в него столько труда, добиваясь того, чтобы роман был именно таким. как я задумал – своего рода сиквелом “Drei Kameraden” Ремарка на материале современной России и с другой стороны – своего же рода антивариантом всем вам известной «Хрустальной сосны».
Но текст не шел, и я знал, что он не пойдет, даже если я пристегну себя за ногу к батарее и буду сидеть так, пока не допишу.
Но пример «Камрада» доказал мне, отрицающему бога, но слепо признающего карму, что НИЧТО НИКОГДА не делается ПРОСТО ТАК.
Ведь «Камрад» - это роман о гибели человека. Не в прямом смысле, а в переносном – об одиночестве человека, который еще жив, но практически уже умер для жизни и общества.
Толкнуло к написанию именно предощущение моей собственной социальной смерти. Хотя в сравнении с нынешним я был еще жив.
Потом все приостановилось.
Но тем временем…
Тем временем менялась моя жизнь, причем далеко не к лучшему.
Все покатилось в пропасть, все распалось, рассыпалось в прах, не осталось ничего незыблемого, не осталось даже самой малой надежды на лучший исход в будущем.
И вот когда я ощутил, что вот-вот обратится в прах последний оплот, удерживающий в ненужной жизни: когда стала рушиться моя семья…
Иными словами, когда жизнь, почти год казавшаяся просто темным туннелем, полным дерьма, с постепенно снижающимся сводом, вдруг вывела на открытой пространство, и я уперся лбом в выщербленную бетонную стену для расстрелов, поняв, что наконец зашел в полный ТУПИК, из которого нет выхода…
Вот тогда я ощутил в себе готовность и потребность вернуться к «Камраду» и дописал его за каких-то несколько дней.
Последние главы получились настолько страшными, что мне самому жутко перечитывать их сейчас.
Но роман ДОЛЖЕН был быть именно таким, именно к стене для расстрелов должно было вести все его, легкое вначале содержание.
А осенью, когда я еще был ЧЕЛОВЕКОМ, а не нынешним ничтожным куском говна, я бы НЕ СМОГ написать эти последние главы с такой безысходностью, как получилось теперь.
Так что все делается к лучшему в этом лучшем из миров.
