Фридман и Шпильман - снайпер и пианист

Вчера впервые после написания романа "Снайпер" вновь посмотрел один из самых любимых своих фильмов - "Пианист".
Историю талантливого еврейского музыканта, чудом спасшегося при тотальном уничтожении местного гетто, пережившего великое Варшавское восстание евреев (безымянным героям которого посвящен мой роман), еще бОльшим чудом уцелевшего во время восстания польского, когда Варшава была превращена с сплошные руины.

И после войны, постаравшись стереть из памяти страшные детали прошлого, снова вернулся к музыке. В которой прожил до 88 лет.

Я очень люблю этот фильм, хотя и полностью противопоставляю Владислава Шпильмана своему Айзику Фридману.

Шпильман - еврей-страстотерпец, каких в общей иудейской массе большинство. Он ни во что не вмешивался, он позволил мудрому - хоть и омерзительному на первый взгляд - начальнику "еврейской полиции" вырвать его из рук эсэсовцев, заталкивавших в поезд на Аушвиц его отца, мать, сестер и брата. Вырвать прямо от дверей скотного вагона, направляющегося на тупиковые пути крематория, и спасти для МУЗЫКИ как действительно великого музыканта. Он даже сумел выбраться из-за стены малого гетто (в котором содержались неуничтоженные евреи, использовавшиеся немцами для работ) ДО начала восстания. Он словно поставил перед собой цель: любой ценой выжить, чтобы снова ИГРАТЬ. И был по-своему прав: искусство НЕ ДОЛЖНО умереть ни при каких обстоятельствах.

С этой точки зрения сама фамилия "Шпильман" - "Человек, который играет" показательна для реально существовавшего героя.

Фридман - антагонист Шпильмана.
Сейчас я понимаю, что выбор фамилии главного героя совершен мною подсознательно. Поскольку хотя с еврейской точки зрения это истинно иудейская фамилия, означающая принадлежность человека к матриархальной линии, начинающейся от женщина по имени Фрида... Но если отстраниться от еврейской сути и попытаться воспринять фамилию героя космополитически - НЕ по-немецки, а на некоем, не вполне правильном, но подсознательно ясном международном языке, в котором смешались и немецкий и английский, и еще что-то, то ассоциация со словом "Фридман" однозначно "Свободный человек".

Фридман свободен в своем волеизлиянии.

Он принадлежит к тому мизерному, сохранившемуся на нынешний день ГЕРОИЧЕСКОМУ иудейскому меньшинству, которое берет свое начало, вероятно, от воинов Иисуса Навина или даже от него самого, и проявляется в наши дни то неистовым генералом Бен Гурионом, то хладнокровным конструктором оружия Узиэлем Галом.

Можно спорить, конечно, что Шпильман был талантливее. Что он был ГЕНИАЛЬНЫМ музыкантом. В то время как Фридман представлял собой не более чем развитого стандартного, хорошо обученного еврейского мальчика советских времен.

Не буду спорить, кто был талантливее и ДОРОЖЕ для музыки - реальный Шпильман или выдуманный мною Фридман - хотя последний, если вы читали роман внимательно имел в полагающееся скрипачу время огромные достижения, которые загубил на корню крах советской системы.

Скажу только, что они просто разные.

Шпильман - музыкант.
Фридман - борец.

Шпильман - особенно в гениальном исполнении Эдриена Броуди представляет нам прямо-таки идеальный образ мирного, но стойкого еврея, носителя культуры, пассивного борца за свою жизнь, но не борца в большом.

Фридман - которого Броуди не смог бы сыграть при всем старании - есть полная противоположность. Это БОРЕЦ, благодаря наличию которых в еврейской нации все-таки уцелели люди, подобные Шпильману.

Мы не знаем, что творится у него в душе, когда он оставляет скрипку и берет в руки снайперскую винтовку, но можем догадаться, какой обвал тоски поражает мировосприятие человека, полжизни отдавшего музыке и осознавшего тупик на середине пути.
И метаморфоза Фридмана НЕ ЕСТЬ предательство музыки и искусства вообще, нет.

Просто Айзик Фридман поменял инструмент, вместо скрипки взяв винтовку, к которой относится с такой же бережной чуткостью, как и к прежнему орудию своего труда.

И поменял искусство. Бывшее когда-то непоколебимо востребованным искусство созидать и ПРОСВЕТЛЯТЬ прекрасным он сменил на оказавшееся гораздо более нужным искусство УБИВАТЬ.

И в заключение я хочу сказать, что они дороги мне оба: реальный, беззащитный пианист Влад Шпильман и созданный мною грозный скрипач Айзик Фридман.

Это - две ипостаси иудейского народа, без каждой из которых народ не смог бы выжить.

Ам Исраэль хай !

Другие статьи в литературном дневнике:

• 11.05.2009. Фридман и Шпильман - снайпер и пианист