За Пушкина не молится никто.
Его цитируют, в театре исполняют.
Экранизировали «наше всё» в кино,
но в храме свечки за него не ставят.
По-снайперски он целился в строку
и флотом плыл его гусиный почерк.
Он русскому был предан языку
все ясны дни и пасмурные ночи.
Ноябрь холодом повсюду задышал.
Его душа псалтыри от нас просит,
минует ночью Грибоедовский канал
и по Неве плач жалобно разносит.
Да, в Питере, в Михайловском, в Москве,
его везде, конечно, чествуют и помнят.
Летят стихи и кружатся в листве,
и многолетний дуб пускает свои корни.
В столице полночь, на бульваре Пушкин
стоит в одежде бронзового кроя.
Но всё же где-то есть у нас церквушка,
где душу его словом успокоят.
