НВГогольоМЮЛермонтоветихии новой жизни и раздаются вопросы, которые дотоле не раздавались; а потому ни в ком из них еще нет самоцветности. Их даже не следует называть по именам, кроме одного Лермонтова, который себя выставил вперед больше других и которого уже нет на свете». Однако оценка Гоголя была неожиданной. Он признавал, что в поэзии Лермонтов не успел найти себя: «Ни одно стихотворение не выносилось в нем, не возлелеялось чадолюбно и заботливо, не устоялось и не сосредоточилось в себе самом; самый стих не получил еще своей собственной твердой личности и бледно напоминает то стих Жуковского, то Пушкина; повсюду — излишество и многоречие». Но при этом делал неожиданное признание: «В его сочинениях прозаических гораздо больше достоинства. Никто еще не писал у нас такой правильной, прекрасной и благоуханной прозой». Гоголь называл Лермонтова «будущим великим живописцем русского быта» — человеком, который сумел увидеть реальную жизнь и внутренний мир человека глубже, чем кто-либо до него. Подводя итоги, Гоголь сказал о Лермонтове одно: в стихах он еще повторял Пушкина, но в прозе — превзошел всех. И именно эта мысль остается одной из самых спорных оценок в русской критике до сих пор. © Copyright: Ирина Завадская-Валла, 2025.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
