Правда Михаила Ямщикова
Михаил Ямщиков (по крайней мере, насколько известно лично мне) давно живёт в США. Тем не менее, он любит Россию больше чем сто тысяч иных живущих в России вместе взятых. И знает обо всех наших делах не хуже нас самих. Кроме того, он является редактором русской, эмигрантской газеты "Русское небо". Ниже воспроизвожу два его весьма показательных материала, не теряющих своей актуальности (я бы даже сказал: горькой и трагической актуальности) практически никогда.
Михаил ЯМЩИКОВ
ИНЖЕНЕР РАБИНОВИЧ
Предчувствие последних времён витает в воздухе даже в самый солнечный и безмятежный день. Возможность выбора неумолимо сократилась до двух цветов: черного и красного. Черный: обессиленной, обескровленной, изнасилованной России сдохнуть, исчезнуть, кануть в черную бездну небытия. Красный: страшный цвет беспощадного русского бунта, чьи знамёна будут высвечены багровым заревом полыхающих особняков и окрашены человеческой кровью.
Прочие альтернативы рассеялись, рассыпались в прах - нелепые и уродливые конструкции, возведённые дрожащими от возбуждения пальчиками дилетантов-теоретиков и поднаторевших в искусстве разрушения интернациональных практиков. «Пятьсот дней», «демократизация через приватизацию», «рыночная саморегуляция экономики» - все эти сменяющие друг друга гарвардские схемы бывших капээсэсовских журналистов и идеологов, купленных оптом и в розницу в доперестроечные и перестроечные времена. Или «врастание во власть». Или вот это: «национальное примирение». Кого и с кем? Обобранного - с грабителем? Жертвы - с насильником? «Кавказского пленника» - с бородатым тюремщиком-бандитом?
Уже неважно, кто принимал все эти игры за чистую монету, а кто с самого начала знал, какая на самом деле идет игра. Это уже неважно, потому что время игр, похоже, прошло. Возможность выбора сократилась до двух цветов. Черного и красного.
Какой из них лучше? Бессмысленный и безнравственный вопрос. Слово «лучше» к этой ситуации неприложимо. И даже мрачный кремлёвский шутник, некогда отпустивший знаменитую шутку о правом и левом уклоне («Оба хуже»), будь он жив, сейчас повторил бы те же самые слова. Думаю, что на сей раз без тени иронии.
Оба хуже.
Предпочесть ли медленное, страшное, постыдное умирание России? Позволить ли опившимся крови стервятникам с еще большей жадностью рвать ее мясо, а могильным червям вгрызаться в еще дергающееся в конвульсиях тело? Но ведь никакого вопроса здесь нет ни для русских, ни для «русскоязычных». Для русского такой вопрос чудовищен, а «русскоязычные» в большинстве своем уже ответили слаженным «Да!», несущимся и изнутри России, и из-за её границ.
А какой же безумец встретит на ура призрак ужасающего, космического бунта? Ведь багровые знамена его будут пропитаны кровью прежде всего - русской. И, скорее всего, кровью лучших сынов русского народа.
Оба хуже.
И будь прокляты на века все те, кто поставил некогда великую страну перед таким чудовищным выбором. Будь прокляты все те, кто высосал из нее жизненные соки, кто убивал саму ее живую душу, вымазывая грязью русские святыни, русскую культуру, русскую историю - и даже сам русский язык, который они всей ржущей и хохочущей оравой слаженно превращали в какую-то тошнотворную помесь местечкового жаргона и американской деляческой фени. Будь прокляты те, кто бросил под ножи озверевших чеченских упырей сотни тысяч стариков, женщин, детей и неоперившихся мальчишек-солдат. Будь прокляты те, кто из Кремля и Останкино стрелял этим мальчишкам в спину. Будь прокляты те, кто добивал и добивает миллионы россиян голодом, холодом, безработицей и непрекращающимися унижениями. Будь прокляты те, кто предавал и предает братьев и союзников России внутри страны и за ее границами: осетин, абхазов, сербов, белорусов. И русских - в ставших вдруг закордоньем российских окраинах.
Будь прокляты все, делающие деньги на крови.
Когда их чёрная кровь хлынет на землю измученной страны, они не будут оплаканы. И не потому лишь, что у России недостанет слез после всех пережитых и грядущих мук и страданий. Кто же станет скорбеть о кучке подонков, кровопийц и нелюдей, отвалившихся наконец от изгрызенной шеи едва живого народа?
Да ведь и кровь-то их будет - капля в море. Багровые знамёна бунта будут пропитаны кровью прежде всего - русской...
Но не дает покоя одна мысль. Любой, даже доведённый до крайнего отчаяния человек не может не думать об этом - если он все еще человек. Взметнувшаяся до самых небес волна народного гнева - не похоронит ли под собою невиновных? Не о банкирах, не о телепроститутках, не о серых кремлевских кардиналах, не о ненавистниках России речь. Речь - о вашем товарище по работе. Вашем сослуживце. Вашем соседе. Речь об инженере Рабиновиче.
О нём - и С НИМ - я и хочу сегодня поговорить.
Вы не похожи на тех, что жили с нами бок о бок, улыбаясь и - если было нужно - заискивая. Тех, что жили рядом с нами, а уехав, вдруг взорвались страшным, нечеловеческим фонтаном злобы и ненависти к нам, к стране, где они родились и росли, ко всему - будь то культура или история - что с этой страной связано. Значит, эти злоба и ненависть всегда были с ними. Они улыбались, они шутили, они - если было нужно - заискивали.
И ненавидели. Ненавидели. Ненавидели
Вы не похожи на них. В ваших глазах нет ненависти - лишь усталость. Даже сейчас, когда можно открыто ненавидеть никуда и не уезжая - ненавидеть с жёлтых страниц газет, газеток и газетёнок, с заляпанных желчью ненавидящих и кровью ненавидимых экранов телевизоров. Вы пожимаете плечами - вы никогда не умели так. И не хотели этому учиться.
Нет, вы не учились ненависти, просиживая дни и ночи над людоедскими откровениями талмудических учебников «этики». Ненависти к не-еврею у вас нет. Правда, вы слышали с самого раннего детства: «Учись! Надо учиться как следует! А то после школы загремишь в армию, и всю жизнь пахать будешь в работягах - как ЭТИ.»
«Этими» были люди за окном, в сторону которого ваша мама делала широкий жест. Ненависти, пожалуй, не было и в этой маминой фразе. Необходимость учиться - разве это плохо? Мама не говорила вам, что ЭТИХ нужно ненавидеть - вряд ли она сама ненавидела их. Но ЭТИМ как бы от роду полагалось влачить незавидное существование работяг и «пахарей». Которые тоже, вроде бы, люди. Но вроде бы - и не совсем.
Конечно, вы не делали таких серьёзных выводов из маминых слов. Вы были ребёнком. Поэтому слова эти просто западали вам в душу, податливую как пластилин. Потом вы стали взрослым, вы стали отцом, но и тогда, когда вы слово в слово повторяли сказанное своему сыну, вы не думали о ненависти или презрении к «недочеловекам». Ведь вы никогда не были расистом или нацистом - нацистами были чудовища со свастиками на рукавах, жаждавшие уничтожить ваш народ. Вы просто передавали сыну незатейливую мудрость, некогда впитанную вами. В конце концов, необходимость учиться - разве это плохо?
Кстати, говорили ли вы сыну о том, что чудовища со свастикой были остановлены ЭТИМИ - за окном? И что именно ЭТИ заплатили за победу чудовищную же цену - измерявшуюся не только в десятках миллионов погибших, но и в необходимости для ЭТИХ впрягаться в нечеловеческую чёрную работу, восстанавливая страну на пепелище войны? Вы были уверены, что об этих жертвах он узнает в школе. А дома можно было поговорить о болячках собственных - тем более, что о еврейских болячках, как вам казалось, и школа, и общество говорили до обидного мало. Вы восполняли этот пробел.
Но ведь и в этом ненависти не было, верно? Просто своя рубаха ближе к телу. Теперь ваш сын на «исторической родине», а дочка в Соединенных Штатах, и еврейские болячки - реальные и фантастические - давно затмили для них боль всего остального мира. Они возмутятся, если кто-то попробует напомнить им о кровавой большевистской мясорубке, перемоловшей миллионы русских, украинцев, башкир, чувашей - потому что око за око, и кто-то должен был заплатить за кишиневские и бердичевские погромы. Им не надо рассказывать об уничтожении русской деревни - они с ваших слов помнят о процессе кремлёвских врачей. И уравнять десятки жертв с десятками миллионов, а сотни уничтоженных деревень с парой распотрошённых перин тети Песи оказывается не так уж трудно. Потому что своя рубаха - ближе к телу.
Но вы не учили их ненависти.
И вы никогда не участвовали в ненависти. Более того, вы переживали. Вы переживали, когда видели нарастающее и агрессивное хамство людей, которых привыкли считать «своими». Вы переживали, глядя на бесстыдные и людоедские антраша этих «своих» на костях юных солдатиков, сгинувших ни за понюх табаку в страшной чеченской бойне. Вы морщились при виде хасидских плясок в сердце России, в Кремле - и не потому только, что ханука никогда не была для вас таким уж великим праздником. Вы скорбно качали головой, наблюдая очередное шоу очередного хазанова с вымазыванием всей России, всего русского народа дерьмом - на очередном гусинском или березовском телеканале. Вы скорбно качали головой и говорили: «Ну зачем они так...»
Вы говорили это своей жене. И кроме неё никто этого не слышал.
Но даже и это ваше неодобрение звучало своеобразно. «Ну зачем они так ПОДСТАВЛЯЮТСЯ...»
За стенами своей квартиры вы не касались этой темы. Ни на работе, ни во дворе, где вели нескончаемые шахматные баталии с постаревшими, как и вы, соседями. Вы оправдывали себя в этом: вы не хотели плохо говорить о СВОИХ.
Но ведь это значит, что мы для вас всегда были и остаемся - чужими...
Вы убеждали себя, что сказать правду - пусть даже вашу маленькую индивидуальную правду - о всероссийских хамах, грабителях, ворах, подонках из «ваших», набивающих всё новые мешки всё новыми пачками измазанных кровью банкнот значит лить воду на мельницу антисемитизма. Вы не хотели погромов.
Погромов?
Когда «ваши» - уезжающие и остающиеся - добрый десяток лет толковали о погромах, которые вот-вот разразятся, вы, соглашаясь, скорбно кивали головой. Думали ли вы потом, пусть даже без жены, наедине с собой - действительно ли изливалось на вас такое море ненависти? Самое страшное, что вам довелось когда-либо услышать в свой адрес, было мрачное «Яв-в-врей...», брошенное вам в спину постоянно подвыпившей дворничихой. Но что на самом деле звучало в её словах? Ненависть - или обида и скорбь? Тут ведь говорила не только бутылка портвейна, но и трое братьев, отец и жених, не вернувшиеся с фронта, и память о нескончаемой череде поездов, уносивших западноукраинских - а впоследствии и минских, киевских, харьковских, московских - «ваших» на восток, подальше от пекла войны. В далекий Ташкент. Который, как известно, город хлебный.
Признайтесь - вы ведь лгать не любитель - что она и есть самая страшная погромщица, с которой вас сводила судьба.
Впрочем, её боль - это её боль. А у каждого - своя боль и своя рубашка. Которая к телу ближе. Но тогда получается, что те странные весы, на которых миллионы жизней легко уравновешиваются парой распотрошённых перин, все-таки изобрели не ваши дети.
Я листаю книгу бывшего полковника разведки. Чья это разведка для вас, инженер Рабинович: своя или чужая? Полковник, во всяком случае, для неё уже чужой. Полковник Моссада пишет страшные, шокирующие вещи. И бывшие соотечественники полковника с телеэкранов публично призывают с ним расправиться. А демократическая западная страна, где он родился и ныне живёт, делает вид, что ничего не видит и не слышит. Полковник смелый человек, потому что знает: его даже для видимости не будут защищать.
Полковник пишет страшные, шокирующие вещи. В израильской разведке, рассказывает он, работает всего несколько сотен человек. Но паутина, которой Моссад опутал всю планету - вовсе не легенда, придуманная врагами или самими моссадовцами. Просто, как пишет Виктор Островский (так зовут бывшего полковника), агентом Моссада является КАЖДЫЙ еврей в мире.
Даже если сам еврей о том ничегошеньки пока не знает.
И это самое страшное из всего, что говорит Островский.
«На следующий день Ран С. прочитал лекцию о "сайяним", уникальной и очень важной части работы Моссада. Сайяним - или помощники - должны быть на 100% евреями. Они живут за границей, и, хотя не являются гражданами Израиля, ко многим из них можно найти подход через их родственников в Израиле. Например, израильтянина, имеющего родственника в Англии, могут попросить написать письмо о том, что предъявитель письма представляет организацию, главная цель которой - спасение евреев в диаспоре. И не может ли британский родственник ему чем-нибудь помочь?
Во всём мире - тысячи сайяним. В одном только Лондоне 2000 активных помощников и еще 5000 в списке. Они выполняют самые разные функции. Скажем, сайян, работающий в прокате автомобилей, может помочь Моссаду взять машину напрокат, не заполняя соответствующую документацию. Сайян, имеющий дело со сдачей квартир, может найти нужное жильё, не вызывая ничьих подозрений. Сайян в банке одолжит необходимые деньги даже глубокой ночью. Сайян-доктор обработает пулевое ранение, ничего не сообщая полиции - и так далее...
Допустим, для операции резиденту нужно прикрытие - магазин электроники. Один звонок сайяну, и тот немедленно доставит 50 телевизоров, 200 видеомагнитофонов - всё, что необходимо - с его склада в помещение резидента. И в тот же день у вас магазин с товаром на 3-4 миллиона...
В одном можно всегда быть уверенным. Если еврей знает, что речь идёт о Моссаде, он может и не согласиться работать с вами - НО ОН НИКОГДА ВАС НЕ ВЫДАСТ. В вашем распоряжении оказывается абсолютно безопасная система вербовки, предоставляющая в ваше распоряжение миллионы евреев - на выбор...».
Никогда не выдаст... Почему, инженер Рабинович? Потому что СВОИ? Но значит, страна, против которой эта разведка работает, страна, в которой живёт этот обрабатываемый Моссадом еврей - для него ЧУЖАЯ?
Я почти уверен, что никакой моссадовский резидент не стучался в вашу дверь. Скорее всего, и не постучит. Но если - что сделаете вы? Опять-таки, уверен, что сотрудничать с ним вы откажетесь - я уже говорил, что в порядочности вашей не сомневаюсь. А дальше? Ведь Островский не врёт. Именно этот фрагмент опальной книги - о тотальной системе сайяним - вызвал колоссальный скандал в израильском кнессете и немалые напряжения между Израилем и его западными партнёрами. «Если еврей знает, что речь идёт о Моссаде, он может и не согласиться работать с вами - НО ОН НИКОГДА ВАС НЕ ВЫДАСТ».
Значит ли это, что вы, инженер Рабинович, не согласитесь работать с иностранным резидентом, агентом, разведчиком, шпионом - но вы ПОЗВОЛИТЕ ему и дальше с полной безопасностью вести свою деятельность (и ведь явно не про-российскую) в ВАШЕЙ стране?
Или все-таки страна эта - чужая?
Но ведь и это невозможно представить. Будь оно так - вы давно бы уехали вслед за детьми, а не сидели бы на прежнем месте в вашем московском, питерском, ростовском, воронежском дворике, передвигая шахматные фигуры на пару с соседом, с которым вы, вместе старея, играете с уже незапамятных времён...
И всё же, и всё же, и всё же... Откройте газету. Включите телевизор. Да посмотрите, наконец, в окно - ведь вы же смотрите в него каждый день! Разве вы не видите, что стало с нашей - НАШЕЙ С ВАМИ - страной? Что с ней делали и делают каждый день? Какую судьбу для неё готовят?
Так почему же под смертным приговором России стоит и ВАШЕ имя?
Я читаю в ваших глазах немое возмущение и немой укор: «Как вы могли ТАКОЕ подумать? Что все эти мерзости - от моего имени? Что вся грязь, выливаемая на Россию и на русских негодяями из «наших» - от моего имени? Что все планы и даже требования раз и навсегда превратить Россию в кучку колониальных княжеств с вымирающим потихоньку населением - от моего имени? Что вся ложь и гнусь, все издевательства над историей русского народа, его культурой, его верой, его Церковью, его прошлым и будущим - от моего имени?»
Я понимаю ваше возмущение. Но я скажу вам, как я мог подумать о вас такое. Подонки из «ваших», озвучивающие и реализующие все эти гнусности, выступают не от своего лишь имени. «Еврейские интересы требуют... Еврейские интересы должны быть обеспечены... Еврейские права должны быть раз и навсегда установлены...» Иногда это следует из контекста. Часто - звучит и открыто. И тогда они заявляют, что представляют еврейство России и всего мира. А значит, и вас, инженер Рабинович.
И я ни разу не слышал, чтобы вы их в этом опровергли - вслух.
Негодяй, сознательно обрекающий тысячи и даже миллионы людей на нечеловеческое существование - есть негодяй. Пусть в его жилах течёт кровь сорока поколений русских пахарей - мне на это плевать. Он негодяй, и за все его преступления - будь он проклят.
Мерзавец, одним движением сановного пальчика лишивший мою маму накопленной за долгие годы пары «гробовых» тысяч, мерзавец и есть. Пусть в его жилах течет наиголубейшая кровь Рюриковичей - мне на это плевать. Он мерзавец, и за содеянное с моей мамой и миллионами таких, как она - будь он проклят.
Вы слышите, инженер Рабинович? Почему же при имени любого мерзавца, вора и подонка из «ваших» вы МОЛЧИТЕ, потупив взор?
Ведь вы же - в отличие от всех помянутых «пахарей», «рюриковичей», «левитов» и «коэнов», которые без различия кровей есть лишь мразь - ведь вы же ЧЕЛОВЕК! А значит, есть же у вас и ЧЕСТЬ, и СОВЕСТЬ, и СТЫД!
ТАК ПОЧЕМУ ЖЕ ВЫ МОЛЧИТЕ?
Ни один - даже доведённый до распоследнего отчаяния - человек не может не думать о невинных жертвах. Будь то в самом пекле, в самом эпицентре самого страшного бунта – но и там только нелюдь может позволить себе, весело поигрывая топором, не заботиться о том, КАКАЯ кровь, ЧЬЯ кровь брызнет из-под его лезвия. Даже в близящиеся последние времена.
Я не верю - не хочу верить! - что живя в России все ваши долгие и почтенные годы, деля со всеми горький хлеб, выпеченный для России двадцатым страшным столетием, вы были и остались чужим. Может ли быть так, что нынешняя боль России, её горечь и унижение - для вас ничто, «чужие рубахи»? Может ли быть так, что в то время, когда корчится в муках многомиллионная страна - НАША С ВАМИ страна - вы перебираете лишь еврейские обиды, еврейские болячки, лелеете лишь еврейские надежды, радуетесь лишь еврейским успехам и плачете лишь над еврейскими неудачами и бедами?
Я не верю и не хочу верить, что это так. Но это вопрос веры. Что же до знания - я не знаю ответа на эти вопросы. Его знаете только вы.
Но вы молчите.
Источник: http://www.rus-sky.com/publicist/articles/017.html
Михаил ЯМЩИКОВ
НЕЗАМЕНИМЫЕ или ДЕНЬ ОТДЫХА
Мне хочется поделиться с читателями одной статьёй. Статья, правда, не первой и даже не второй свежести (опубликована она была сорок с лишним лет назад), но актуальности своей не потеряла, как вы сами убедитесь, по сей день.
Статья эта (эссе? фельетон? ода?) была напечатана в газете «California Jewish Voice» («Еврейский голос Калифорнии») и принадлежала перу некоего дантиста, доктора Элии Эпштейна. Который тоже не с бухты-барахты помчался к письменному столу, но с благородной и просветительской целью: дать мощный и сокрушительный еврейский отлуп некоему юдофобу и жидоеду, чьё анонимное письмо было опубликовано той же самой газетой. (Относительно авторства письма догадок мы здесь строить не будем, хотя многочисленные истории с «осквернениями еврейских кладбищ», «поджогами синагог», «свастиками в подъездах», где виновниками оказывались не самые гойские негодяи, на кое-какие мысли невольно наводят. Но, повторяю, в данном случае нас интересует не само письмо, а бескомпромисный и гордый ответ на него.)
Опус д-ра Эпштейна строился на известном в логике и философии принципе reductio ad absurdum (сведение к абсурду) - или, во всяком случае, так бравому доктору казалось. Он, подбоченившись, заявлял своему (примем на веру, что реальному) оппоненту: ах, вы хотите мир без евреев? Ну так я вам покажу этот мир. Сможете ли вы прожить в нём хотя бы один-единственный день - ДЕНЬ БЕЗ ЕВРЕЕВ?
Эту самую фразу взял несгибаемый доктор, да в заголовок статьи и бабахнул - «The Non-Jewish Day», «День без евреев». А уже ниже поместил настолько ужасающую картину враз осиротевшей планеты, что у чувствительных читателей, особенно принадлежащих к тому же незаменимому роду-племени, мурашки до сих пор по спине бегают.
Но непреходящая актуальность произведения воина-дантиста не только в этом. Как и не в том факте, что по сей день там и сям можно встретить ссылки на эту статью Э.Эпштейна (и нередко - саму её, воспроизводимую вновь и вновь). Актуальность её в том, что тот же самый аргумент тысячекратно и ежедневно приводится в качестве финального и победного: А КУДА Ж ВЫ БЕЗ НАС? «Вы» - Россия, Америка, Испания, Польша, Югославия? Да и вся планета, в конце концов! Кто на свете всех умнее, всех красивей и добрее? По определению? By default?
Но поскольку иной жидоед на вот это «по определению» не клюёт - как не клевал и сорок лет назад - д-р Эпштейн мощными мазками изобразил страшную картину «обезъевреевшего» мира. Выжить ли в таком хоть день?
Давайте вместе и посмотрим. Итак, слово несгибаемому калифорнийскому дантисту.
Я прочитал ваше письмо, полное ненависти ко всему еврейскому народу и желания исключить еврея из вашей жизни. Мне интересно знать, осознаёте ли вы, какой вакуум образовался бы, если бы конструктивная роль, сыгранная евреями в победном марше цивилизации, была стёрта.
Поскольку вы жаждете уничтожить всех евреев <Мы уже приняли на веру авторство письма - примем и то, что аноним-жидоед был и впрямь редкостный монстр>, вы, естественно, не можете пользоваться чем-то еврейским, или даже чем-то отдалённо относящимся к еврейской предприимчивости, еврейским открытиям и еврейскому творческому гению. Предположим, что желание ваше исполнилось, что вы готовы вступить в новую эру. Давайте посмотрим, как это у вас получится.
Одеваясь утром, вы к своему неудовольствию обнаружите, что часть вашей одежды изготовлена швейной индустрией, которая в большинстве своём является еврейской, и в которой владельцы-евреи дают работу как евреям, так и не-евреям. <Евреям, надо полагать, за швейной машинкой - гоям в офисе... Но это ладно. Загадкой остаётся лишь, как же одевалась несчастная Европа, когда все главные закройщики ещё сидели в штетлах-местечках. А равно и то, как по сей день одеваются, например, Китай с Японией, где ни швейная индустрия, ни какая-нибудь другая евреям пока не принадлежит... Неужели так и живут - без штанов?!>
Делая свои ежедневные покупки, вы обнаружите, что различные отрасли промышленности, рынки и сети магазинов связаны с еврейским трудом <В оригинале эти два слова так рядом и стоят, честное слово.> и предприимчивостью, которые и создают деловую жизнь города, давая работу тысячам людей. <Да вот как оно и в России ныне. Раньше-то, известное дело, безработица была ужасающая. Только Березовские с Гусинскими и выручили... Спасибо, радетели.>
Итак, вам приходится оставаться дома, где вы пробуете занять себя хоть чем-то. Но вы не можете обратиться к музыке. <Дыши ровнее, читатель. Чуть ниже эту тему скромняга-автор разовьёт в цветах и красках.> По сути дела, вам придётся исключить из вашей жизни весь мир музыки <И это ещё не всё, скоро перейдём и к деталям.>, потому что этому искусству многие евреи отдали свой гений и свои таланты. В своей книге «Знаменитые музыканты-евреи» Гдаль Салеский называет примерно 400 всемирно признанных музыкантов - а их во много раз больше в оркестрах, театрах, на радио и телевидении, в кордебалете. <??? Но так уж оно в оригинале - а из песни, известное дело, слова не выбросишь.>
Вам нельзя будет слушать симфоническую музыку. Ваш слух был бы оскорблён восхитительной музыкой Мендельсона, Энеско, Гершвина, Равеля, Сен-Санса, Шенберга или Бернстайна. <Вот так: и нет более симфонической музыки. Оставим в покое тот ускользнувший от внимания лютующего дантиста факт, что и Мендельсон-Бартольди, и Сен-Санс были христианами, а значит - изменниками великому еврейскому делу. Но ситуация и впрямь получается трагическая. Потому что разве ж мыслимо заменить Бернстайна и Гершвина на каких-то Вивальди, Баха, Генделя, Гайдна, Шуберта, Шопена, Бородина, Рахманинова?> Опера тоже оказывается под запретом. Здесь вас ждала бы волнующая музыка Бизе, Оффенбаха, Мейербеера или Рубинштейна. <Конец и опере. Оно и очевидно. Если уж нет Оффенбаха с его оперетками и канканом, то кто же будет слушать примитивные оперы Моцарта, Верди, Чайковского, Вагнера?> Великолепные голоса Яна Пирса, Ричарда Такера, Александра Кипниса, Игоря Горина, Альмы Глюк и Розы Райсы для вас должны умолкнуть. <Опять трагедия. Великие, должно быть, были голоса. Большинства которых и в многотомной энциклопедии не оказалось. В отличие от Энрико Карузо, Марио Ланцы, Марии Каллас - или современных нам гоев: Паваротти, Доминго, Каррераса, Архиповой.> Вы предпочитаете инструментальную музыку? Но тогда вам пришлось бы слушать Пятигорского, Фейерманна, Горовица, Леванта, Ахрона, Хейфеца, Цимбалиста, Йоахима, Ауэра, Менухина. Так что и здесь не получается. <Опять-таки оставим в стороне тот немаловажный момент, что исполнители, т.е. интерпретаторы, и композиторы, т.е. творцы - все-таки по определению личности не одинакового калибра. Но неужто не слышал воодушевлённый еврейским величием дантист о виртуозах менее кошерного происхождения: о тех же Шопене, Листе, Падеревском, Рахманинове? Ну что ж делать - стало быть, придётся без инструменталистов. Не слушать же, в самом деле, какого-нибудь Вэна Клайберна, Найджела Кеннеди или Пабло Казальса...>
А если вам захочется выйти из дома и найти отдохновение в музее, так это тоже окажется невозможным. Там вас будут окружать имена Эпштейна, Антокольского, Модильяни, Шагала, Макса Банда, Гроппера и Уильяма Эрла Зингера. И это всего лишь немногие имена из тех, что внесли свой вклад в мир искусства. <Картина становится всё более ужасающей... Как? Нет булыжников Эпштейна? Нет Гроппера? Нет Шагала??? Шагала, с его летающими местечками, летающими евреями и летающими местечковыми козами??? О ужас! Понятно, что жалкая мазня Рафаэля, Эль Греко, Брейгеля, Да Винчи, Гойи, Моне, Сезанна этой потери возместить не сможет... >
По мере того, как тянется день, вам становится всё более одиноко. В кино вы пойти не сможете. Там вы обнаружите такие названия и имена, как Метро-Голдвин-Майер, Уорнер Брос, Фокс и Лоев, несущие людям образование <!!!> и развлечение с помощью множества еврейских актёров и актрис. <Несли, несли в массы и образование, и культуру... Будучи и сами той культуры просто-таки титанами. Вот как пишет об этом Хаим Бермант в своей книге «Евреи» (Лондон, 1977): «Самуэль Голдвин, основатель Метро-Голдвин-Майер, был продавцом одежды. Уильям Фокс, основатель Твентис-Сенчури Фокс, занимался бизнесом в химчистке. Гарри Кон, владелец Колумбии, до того работал кондуктором автобуса. Братья Уорнер (Варнер) имели велосипедный магазин. Маркус Лоев, ещё один основатель Метро-Голдвин-Майер, был меховщиком. Меховщиком был и Адольф Цукор, основатель Парамаунта.» (стр.91). И тут же Хаим Бермант добавляет многозначительную фразу, которая проясняет многое в нынешней Америке: «Почти все они были иммигрантами, но вместе взятые, они сделали больше для формирования американской ментальности и американских вкусов, чем все церкви и даже школы». Так что образование и впрямь несли - и донесли-таки, что ныне видно и невооруженным глазом.>
Хотите включить радио или телевизор? Но как можно? Там вы наткнётесь на имена Эдди Кантора, Бенни Гудмэна, Джорджа Джессела, Эла Джонсона, Милтона Берла, Джека Бенни - и так далее, до бесконечности. <Опять-таки правда. До бесконечности. Можно включить телеящик хоть в Америке, хоть в России. Ничего, что диктор картавит, а комик хохмит на уровне давно не чищенного общественного туалета - «моя станция, кого захочу, того на экран и выставлю». А кого захочет, скажем, Абрамыч? По логике - скорее всего, Соломоныча. Потому как не портить же каким-нибудь Иванычем такую славную кошерную компашку...>
В поисках места, где можно было бы спастись от еврейского влияния, вы идёте в библиотеку. Но книжные полки набиты еврейскими именами и еврейскими темами! Вам придётся отбросить Гейне, Спинозу, Унтермейера, Ломброзо, Фейхтвангера, Вассермана, Бергсона, Гейзе - и так далее, и так далее. <Страшная картина интеллектуальной и духовной пустыни... Мыслимо ли, отбросив таких гигантов пера, тянуться к жалким графоманам типа Данте, Сервантеса, Шекспира, Гете, Пушкина, Достоевского, Гессе, Фолкнера?>
...Вы, вероятно, до сих пор были бы британским подданным, если бы Хаим Саломон не помог американской революции финансово - как помогал он Джефферсону, Монро и Мэдисону в их финансовых затруднениях, тем самым обеспечивая победу для Америки. <Ну, отчего же так скромно... Что ж одной американской революцией ограничиваться? Потом ведь еще и в России кое-какая случилась, где счёт жизней не на десятки тысяч, а на десятки миллионов шёл. И тоже ведь не без благородной помощи разнообразных «Хаимов» и «Саломонов»: Шиффа, Куна, Лоеба, и так далее, и так далее, и так далее...>
...Но день без евреев продолжается. Уже темнеет, и вы хотите включить свет. Не делайте этого. Открытие и использование электричества связано с именем Штайнмеца, работавшего над ним вместе с Эдисоном.<Ф-ф-фу... Ну хоть в конце фразы всплыл Эдисон... Ладно уж там, все эти Ладыгины да Яблочковы, но Эдисона в Америке не помянуть было бы крутовато. Так что, скрепя сердце, помянул - но как бы в соавторах. Поскольку всё равно изобретение получается самое что ни на есть еврейское. По той же логике, по какой Петр Первый является изобретателем рентгена. Почему? А потому, что нередко Меньшикову говаривал: «Я тебя, Алексашка, насквозь вижу!»>
Наш день без евреев подходит к концу. Размышляя обо всех притеснениях, обо всех ужасах и убийствах, которым подобные вам христиане подвергали евреев в течение последних 2000 лет, вы начинаете испытывать беспокойство. <Интересная, но не новая трактовка истории. По которой именно христиане учиняли антиеврейские побоища, с самого первого до самого двадцатого века включительно - и никак не наоборот. Ни спланированных и спровоцированных иудеями массовых казней христиан в Иудее и Риме в первом веке, ни гигантской многомиллионной бойни в России в веке нынешнем - ничего этого история д-ра Эпштейна не рассматривает. А раз не рассматривает, то как бы ничего такого и не было вовсе.> Ваша дремлющая совесть пробуждается. Вы слышите голоса: «Каин, что сделал ты с братом своим?» <Вот мы уже и братья... Талмуд, правда, нас всех, от китайцев до новозеландцев, вообще к другому биологическому виду относит, но... Но всё равно приятно.> Вы обращаетесь за наставлением ко Всемогущему Богу. А, нет - этого делать нельзя! Идея монотеизма была дана вам евреем Авраамом <??? Мне-то казалось, что Завет Господень был заключен с ним, Авраамом - а не так, чтобы он, Авраам, сам чего-то там ходил да раздавал... И... как-то не получается он евреем. Даже вот и Тора - Пятикнижие - о том же говорит. Родился-то Авраам самым халдейским халдеем, в городе Ур. В халдейском, опять-таки, городе.>, а позднее выкристаллизовалась в Десяти Заповедях, данных Моисею. <Ну уже то хорошо, что хоть Моисею что-то дано было свыше. А мог ведь - по доктору Эпштейну - и сам придумать. Еврейский гений - известное дело, преград не имеет.>
Вы даже не сможете читать свою собственную библию <В оригинале именно так, с маленькой буквы> или обращаться за утешением к Иисусу. В конце концов, Иисус был евреем, и он, конечно же, спросит вас: «Что вы сделали с моим народом?» <Ну, тут бы вообще следовало ограничиться лаконичным «no comment». Поскольку в одну фразу столько сюрреализма упаковано, что и на сотне страниц не распаковать. Нет смысла напоминать, как Господь характеризовал этот самый «свой народ» - желающие могут обратиться к Евангелиям. И как этот «Его народ» и тогда, в первом веке, и в течение последующих пары тысячелетий относился ко Христу. Известно - а и мы к теме этой непременно обратимся - в каких ужасающих выражениях говорит о Христе, о Божьей Матери, о Церкви Христовой Талмуд и целый ряд других иудаистских источников. Но интересно отметить поразительное постоянство в тактике. При всей ненависти ко Христу и христианству - мгновенное и, как кажется «тактикам», неотразимое использование христианских же мотивов в споре с оппонентами. Бьёт эдакий «тактик» вас по физиономии - и тут же вопит: «А заповедь? Подставить другую щеку? Чему вас, понимаешь, в вашей церкви учат только?» И доволен «тактик». Срезал. Но только мы с вами должны твердо знать, что и в этом случае - как и практически во всех прочих - врёт негодяй и передёргивает. Сдача ему в таковском случае полагается полная. От всей души. Желательно ещё и с довеском - за бесстыдство.>
Вот таким мощным, прямо-таки бетховеновским... пардон, оффенбаховским аккордом и заканчивает доктор Эпштейн свою оду незаменимому племени, без которого, выходит, цивилизация не просто скукожилась бы, а вообще без остатка улетучилась, заодно швырнув неблагодарное гойское человечество вниз по эволюционной лестнице к мохнатым австралопитекам.
И вот лично меня - а может и тебя, читатель - умиляет страсть зубного врача к цветистым эпитетам («великолепный», «волнующий», «восхитительный»), а равно и к постоянному употреблению магического и торжественного словосочетания «еврейский гений». Но на память отчего-то приходит совсем другой еврей, Станислав Ежи Лец, который (в отличие от калифорнийского трибуна-дантиста) был наделён изрядной долей самоиронии. Отчего, видимо, и поместил среди своих «Непричёсанных мыслей» и такую:«Я самый умный, я самый красивый, я самый добрый. И я сам всё это придумал.»
Впрочем, не будем несправедливы. С.Е. Леца мог доктор Эпштейн и не знать. В конце концов, где Краков, а где Лос-Анжелес. Но вот другого своего современника (правда, отнюдь не соплеменника), Генри Луиса Менкена, пламенному патриоту еврейства знать полагалось бы. Г.Л. Менкен был, как пишет Академическая Американская Энциклопедия, «...вероятно самым влиятельным американским редактором, эссеистом и социальным критиком первой половины ХХ века. Едкий сатирик и смелый стилист, Менкен...» - ну и так далее, в целом понятно, о ком и о чём речь. И вот знать-то Менкена полагалось бы даже Эпштейну, но... Может быть, знал, да не любил - что вполне вероятно, тем более, что поклонников Менкена среди евреев по пальцам можно было пересчитать (и не без оснований, надо заметить). А может и так, что, как у пламенных еврейских публицистов принято, пишут они страстно и помногу, сами при этом не читая ни черта. Так что и такой вариант с писчим дантистом вполне возможен.
Всё-таки небольшой фрагмент из Менкена даже и Элии Эпштейну осилить стоило бы. Тем паче, что фрагмент этот - из «Тетрадей» знаменитого публициста - впрямую к обсасываемой дантистом теме относится. К тому, то есть, насколько реально велик «великий еврейский гений», и кто на весах культуры весит больше - Гершвин с Оффенбахом или просто Бах (Иоганн Себастьян, или хоть и любой из его сыновей). И вот вам та же проблема, но уже в освещении Менкена:
«Еврейская теория о том, что «гои» завидуют выдающимся способностям евреев, из фактов не выводится никоим образом. На самом деле большинство «гоев» не согласится с таким утверждением, а в качестве доказательства укажет на то, что еврей никогда не берёт «первых призов»: он вынужден довольствоваться вторыми. Ни один еврейский композитор и на версту не приблизился к уровню Баха, Бетховена или Брамса. Ни один еврей никогда не мог достичь уровня выдающихся художников планеты. Ни один еврейский учёный не сравнился с Ньютоном, Дарвином, Пастером или Менделем. В последней группе кажущиеся исключения типа Эрлиха, Фрейда или Эйнштейна и есть исключения кажущиеся. Эрлих сделал вклад не столько в обнаружение биохимических фактов и истин, сколько в биохимическую теорию, которая в большей своей части весьма сомнительна. Фрейд на девять десятых шарлатан, и есть серьёзные основания полагать, что и Эйнштейн не навек воодружён на постамент... Но реальна ли неполноценность еврея или нет, люди в большинстве принимают её как факт. «Гой» не считает еврея более способным, чем не-еврей. В лучшем случае, он признаёт, что еврей изворотливее в достижении мирского успеха. Но и это он справедливо отнесёт на счёт его агрессивных методов, а не на счёт его якобы выдающихся способностей.»
А вот теперь хочется не столько о бьющей через край гордости «певца еврейского гения» сказать, сколько о моменте совершенно, диаметрально противоположном: о странной его... скромности. Да, именно скромности - ибо, называя десятки выдающихся еврейских имен (словно среди еврейских имен бывают другие), он ни словом не обмолвился о титанах, в сравнении с которыми меркнут достижения любых гоев. Даже таких способных, как Гитлер или Чингис-хан.
Где же пламенный революционер и палач товарищ Троцкий? Где выдающийся интернационалист и людоед товарищ Зиновьев? Милый и скромный шеф Петроградской чрезвычайки товарищ Урицкий? Где товарищи Ягоды, Френкели, Берманы - проектировщики и создатели невиданной (и непревзойденной!) в истории системы лагерей смерти? Палачи казачества товарищи Свердловы? Палачи Украины и Москвы товарищи Кагановичи? Славные борцы с религией (конечно же, православной, поскольку многие из их брата Пурим с Песахом отмечали неизменно, а стало быть, к их собственной религии эта борьба отношения не имела) товарищи Ярославские? Бесстрашные еврейские мстители, палачи Ипатьевского дома товарищи Юровские и Голощёкины?
Конечно, список тут оказывается настолько внушительным, что «Еврейскому голосу Калифорнии» понадобилось бы пухлое приложение - но ведь ни одного имени из этого ряда, любезный доктор Эпштейн? Нет, я без задней мысли - просмотр так просмотр, с кем не бывает. Но просмотр, согласитесь, интересный...
Но... не будем цепляться к мелочам. Давайте видеть большую картину. А именно так - глобально - её и оценивая, должен я сказать, что вариант, начертанный одухотворенной рукой Элии Эпштейна, меня вдохновляет. И даже очень.
Да вы и сами представьте себе такой день - день отдыха. Ни бойких журналюжек, танцующих на трупах русских солдат в Чечне и сербских детей в Белграде. Ни записных хохмачей, со всех телеканалов мажущих Россию дерьмом. Ни пронырливых гешефтмахеров, закрывающих наглухо уже не просто заводы, а целые города. Ни «волшебников-экономистов», махом лишающих последнюю старушку последних накопленных «гробовых» рублей. Ни борзописцев, подвизающихся на ниве «литературного экскремента» и тиражирующих на весь белый свет собственное духовное убожество пополам с матом. Ни жабы Мадлюки, ни остекленевшего Коэна, ни сального Бергера. И ни капли ядовитой лжи со страниц всех Таймсов (от Нью-Йорка до Лос-Анжелеса) или с каналов Эй-Би-Си, Си-Эн-Эн, и так далее по алфавиту.
Как вам такой день? Мне - так даже очень. Можно даже и на ту жертву пойти, чтобы в отсутствие Оффенбаха ограничиться Моцартом. Как бы оно тяжело ни было.
Только кажется мне, что одним таким днём дело вряд ли ограничилось бы. Потом ведь и второй такой день захочется, и третий. Оно ведь не так уж может и страшно оказаться - даром, что без Шагала. Или даже Хазанова.
Михаил Ямщиков
Два слова напоследок
Особо чувствительные индивиды из того же, что доктор Эпштейн, роду-племени, могут, прочитав написанное выше, забиться в истерике и поднять вселенский вопль. Советую со столь бурными эмоциями чуточку погодить. (Хотя с каких это пор упомянутым господам для истерик и воплей поводы надобны стали...)
Статья доктора Эпштейна - статья не новая, но «вечно живая» - ныне находится на сайте... еврейских фашистов. Да, господа, на сайте той самой JDL, Jewish Defence League - Лиги Защиты Евреев - которую даже ФБР сквозь зубы было вынуждено признать расистской и террористической организацией. Которая в 1970-е, с воплем «Отпусти народ мой!» устраивала взрывы и провокации всюду, где появлялись советские спортивные и культурные делегации. (Во время одного такого взрыва погибла секретарша известного импрессарио, Сола Юрока.) Которая всячески ратовала за убийство израильского премьера Рабина - а когда это убийство действительно произошло, устроила пляски и на улицах, и на Интернете...Которая свято чтит память двух печально известных еврейских фашистов - рабби Меера Кахане и убийцы десятков палестинцев, врача (!) Баруха Гольдштейна. Для особо недоверчивых - вот, пожалуйста, конкретный линк к статье Эпштейна:
http://www.jdl.org/revisedday.html
Обратите внимание на адрес: WWW.JDL.ORG. Вот это самое оно и есть.
Почему еврейским фашистам и расистам так пришлась по душе статья уже отошедшего в мир иной (написал бы «в мир лучший», но кое-какие сомнения на этот счёт у меня есть) калифорнийского доктора? Да ведь очень просто. В статье этой он мыслит и чувствует вполне в унисон с головорезами из JDL. Он, как завзятый расист, утверждает: вы не проживёте и дня без евреев. Имеется в виду, что без испанцев, вьетнамцев, алжирцев - это нет проблем и всегда пожалуйста. А вот без евреев - ни за что. Ни дня.
Согласитесь - откровенно расистское заявление.
Так вот расистам мы и сочли необходимым возразить.
Другие статьи в литературном дневнике:
