Я прочитал это пару недель назад,
но помню до сих пор. Безукоризненная стилистика, великолепный язык. Судите сами:
"...Рядом с Кешкой с левой стороны идёт Ингла – гибкая, как весенняя тала, сероглазая девчонка, стриженная под мальчишку, в стоптанных ботинках, штопанных кофейного цвета чулках, коричневой юбчонке до колен, в полинялой с остатками синевы сатиновой блузке, которую оттопыривает, как две дульки, грудь. С Инглой Кешка подружился благодаря тому, что остался на второй год в пятом классе. Их посадили за одну парту и, постепенно, открывая себя друг для друга, они сблизились. Тогда-то Кешка и узнал, почему Ингла называет себя Инглой. Родителей Инглы арестовали после её пятилетия. Отца увели сразу, а матери позволили одеть и собрать дочь, и до окончания обыска в квартире они были вместе, понимая, что видятся в последний раз, и от этого, изнемогая в страдании без слёз, источали и ненасытно впитывали, прощаясь, родное тепло. Мать, держа её на руках, обжигая дыханием, шептала: "Запомни, доченька, ты Ирина Николаевна Гладышева. Ирина Николаевна Гладышева. Ты Ингла, доченька. Ингла". И она запомнила.
Кешка и не заметил, как и когда Ингла проникла в его душу, став необходимой, и поселилась в ней навсегда. Наверное, так нужен только очень родной человек, но чувство "родной" тогда ему было незнакомо, он от рождения не испытывал его. А когда в укромном месте Ингла доставала из кармана вельветовой курточки или из-за пазухи завёрнутый в тряпицу хлеб, припасённый для него, Кешке становилось горячо и сладко. Протягивая хлеб Кешке, Ингла смотрела на него так, как смотрит на любимое дитя мать, но это сравнение придёт к нему позже, когда он впервые увидит женщину, кормящую грудью ребёнка. "Ешь, Кешка, ешь. Ты должен вырасти сильным, и найти своё счастье", – в эти мгновения ему хотелось обнять Инглу, прижаться к ней крепко-крепко, и чтоб она касалась сухой ладошкой его щеки и гладила её, как иногда она это делала. Кешка брал хлеб, разламывал напополам, и они, не торопясь, ели, мечтая в разговорах, как станут взрослыми. Зачем же, зачем, было спешить стать взрослым и искать счастье, когда оно было рядом?.. Ингла специально ела медленней, и остаток своего хлеба заставляла съесть Кешку.
Однажды Кешка решил поймать синицу в подарок Ингле. Она была внимательна к животным, особенно к птицам, и здорово умела копировать голоса некоторых из них. Зима тогда была вьюжной, студёной и Кешке казалось, что птицы голодают и легко пойдут на приманку в ловушку. Сначала Кешка сходил на кухню и попросил у тёти Груни Поливановой, главной поварихи детдома, горсточку крупы.
– Иди, иди Забадаев! Ходите тут, попрошайки, мешаете работать. Иди, не стой, а то вызову воспитателя, тогда увидишь…
Потом Кешка, потея от страха, украл фанерную коробку в библиотеке. Спрятавшись за конюшней и приделав на коробку проволокой картонную крышку, зарыл приготовленное в снег. Вечером вырезал палочку под крышку, выпросил у девчонок юрок ниток на тягу и заготовил хлебных крошек. Хлопоты оказались напрасными. Синицы даже не садились на ловушку, а вот сорока побывала, полюбопытствовала, что там внутри, и, пострекотав, улетела. Кешка, таясь в засаде – лёжа до озноба в сугробе, выстыл и несколько дней проболел. Но потом он всё-таки поймал синицу. Помог случай: Назаров Санька, его одноклассник из домашних, играя в перышки, проиграл Кешке тридцать перьев "Звёздочка" для письменной ручки; Санька слово держал, но с отдачей долга тянул. Кешка надавил и Санька в расчёт за проигрыш дал ему на три дня свою хозяйскую, козырную ловушку и спичечный коробок замороженных короедов на приманку. В тот же день, сбежав с уроков, Кешка поймал синицу и когда нёс её, то впервые почувствовал силу, способность защитить не только себя, но и Инглу.
Подарок Ингла приняла без радости. Нежно баюкая синицу в руках, приговаривала:
– Ах ты, моя сестричка бедненькая! Хорошенькая моя, ну что ж ты так дрожишь? Я ж не причиню тебе зла. А ты, Кешка, не поранил её, не мучил?
– Нет… Я же тебе нёс её.
– Запомни Кешка, никогда-никогда не лови птиц! Всё живое должно жить и быть свободным, – и выпустила синицу на волю..." © Суслики, Василий Григорьев.
Уважаемому Василию Григорьеву (http://www.proza.ru/avtor/terentych) - моя искренняя признательность и восхищение.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
