Хрюк любил усилием воли выбираться из кресла и добираться до окна, когда было лето. Теперь, осенью, он смотрит в окно с расстояния, из кресла, из-под пледа, который сохраняет остатки тепла его уставшего тела. Он смотрит на верхушку дерева, на которой живописно шевелятся листья, ещё почти полностью зелёные.
Мурзик, наоборот, стоит вплотную к оконному стеклу в рубашке с короткими рукавами и смотрит на совершенно ещё летний зелёный сад. Под фонарём танцуют ночные бабочки и какая-то мошкара. Он даже открывает окно, чтобы впустить в комнату более прохладный вечерний воздух, и до него доносятся звуки увеселительной музыки - не настоящей, но и не слишком противной, как раз подходящей к этому южному вечернему саду. Не хватает только запаха табака. и Мурзик закуривает.
