Повесть о юбилейном банкете. Обед в Орешнике

Глава 2.2  Обед в Орешнике. 
 
   Том Ленорман прилетел в Нирванду 16-го апреля утренним рейсом. До Орешника он доехал на такси за несколько минут. В последние дни по всей Палабрии прошли дожди, и небольшой, утопающий в яркой чистой зелени городок в двадцати километрах от моря выглядел нарядно и празднично. Все виллы разной архитектуры, светлые, очень аккуратные. Без бьющей в глаза роскоши, контрфорсов и башенок.

   Том знал, что родители Маргариты, Рената и Гарри Эвен, купили участок еще в 2001 году, когда  Орешник только начинал свое славное существование. Они называли эту покупку «сделкой миллениум». Упоминалась какая-то история, связанная с «багом2000», но подробности им с Ритой неизвестны, да и финансовые вопросы он с тестем не обсуждал.

   За семь лет городок, насчитывающий всего 6000 жителей, стал одним из наиболее привлекательных элитных поселков Палабрии. Ничего удивительного, пять минут до моря, и при этом не на самом берегу. Заботливо сохраненный лесной массив, давший название «деревеньке», чистый воздух. А стремительно взлетевшие цены на землю и высокий муниципальный налог обеспечили однородность населения. «Владельцы заводов, газет, пароходов»? Не совсем, но нерядовые врачи, опытные юристы, главный инженер морского порта и хозяин Кантри-клаба Нирванды – в соседях.

   Том расплатился с таксистом, взял большой чемодан и пошел к воротам. Калитка гостеприимно распахнулась ему навстречу. Том рассмеялся: семидесятилетний тесть явно развлекался, наблюдая за его прибытием, и открыл дверь еще до того, как Том позвонил.

   Рената, невысокая, полноватая 65-летняя женщина с пышными вьющимися светлыми волосами и Гарри, выше среднего роста, худощавый, седой, очень коротко стриженный и с элегантно небритым лицом, составляли гармоничную пару. Они встретили зятя на пороге, расцеловали. Все-таки не виделись с осенних праздников.

   Том полюбовался розовым цветущим миндалем и белой пеной яблонь, сообщил, что на его взгляд цвета простоваты, и пообещал обязательно вырваться в конце мая, с Вадькой и его новеньким Никоном: пурпурный цветущий гранат выглядит куда как  более изысканно. Или зимой, когда японский апельсин покрывается плодами…
  Гарри поморщился: можно без примитивизации? кумкват, пожалуйста. Но приезжать они могут в любой момент и без звонка, ключ под ковриком…

   Тому Ленорману очень нравился стиль отношений в семье Ренаты и Гарри. Он, увы, сильно отличался от холодной атмосферы дома его собственных родителей. Для всех Эвенов  характерно глубокое взаимное уважение и неукоснительное соблюдение правила «сначала помоги, потом суди», и Том старался, чтобы в его собственной, пока небольшой, семье господствовали те же принципы.

      Джеф Ленорман, был почти на двадцать лет старше жены Альмы, матери Тома и Жаклин. Он занимал солидный пост в региональном подразделении  Министерства финансов. Альма работала медсестрой в детском отделении городской больницы. Дом в Гамме Джеф унаследовал от своего отца вместе с солидными деньгами. Зарплаты родителей с лихвой хватало и на нормальную жизнь, и на образование детей, и на содержание виллы. «Дедовский» капитал вложен в надежные государственные ценные бумаги и неуклонно увеличивался.

   Когда Том родился, у сорокатрехлетнего Джефа было уже больное  сердце. Можно сказать, здоровым Том и его младшая сестра Жаклин отца и не знали. Джеф казался мягким и податливым, но за внешностью Винни-Пуха скрывался властный, нетерпимый и скрытный человек.

   Отец не возражал, когда Том выбрал, как он иронически подчеркивал, гуманитарную стезю. Но не из признания литературного таланта сына, а просто потому, что отсутствие математических способностей не скроешь, а чем-то зарабатывать на хлеб придется. С Жаклин еще хуже, та рвется на сцену, а годится только для четвертой линии кордебалета или вообще в миманс. 

   Инфаркт случился ночью, когда Альма была на дежурстве. Том жил с женой Маргаритой и годовалым сыном на съемной квартире. Жаклин спала и ничего не услышала. Спасти отца не удалось.

   Железный характер и несокрушимая логика Джефа Ленормана проявились и в завещании, которое он изменил за год до смерти, после того, как врачи предупредили о серьезной опасности.
    «Дедовский» капитал делился на три части: 50% жене Альме и по 25% детям. Пенсионный фонд завещан  исключительно супруге. Пока все просто. Старый накопительный фонд, который Джефу, поступившему на государственную службу, открыл работодатель много лет назад, наследуют Альма – две трети и Том - треть. Новый, пятилетний, с небольшой суммой – Жаклин и единственный внук Вадим Ленорман поровну по достижению ими совершеннолетия. Уже не вполне понятно. А уж как Джеф распорядился домом!

   Он завещал виллу жене. Но с условием: как только у Альмы появится постоянный спутник, даже до официального заключения брака, право собственности переходит к Тому без выплаты какой-либо компенсации матери. Дочь Жаклин сможет получить 33% его стоимости по состоянию на момент выдвижения требования. Налог на наследство и прочие издержки выплачивается из старого, отошедшего Альме и Тому фонда.
   Кроме того, как госслужащий Джеф Ленорман имел стандартную страховку жизни, по которой бенефициантами являлись жена и дети в равных долях с одноразовой выплатой.

   Завещание было составлено сухим официальным языком, и Джеф счел необходимым  написать для туповатых по его мнению наследников разъяснительное письмо.

   Месяца через три, когда прошел первый шок и боль утраты немного притупилась, Ленорманы попытались разобраться, чем же они владеют, на каких условиях и, наконец, внимательно прочитали это письмо - приложение.

   Вилла Ленорманов должна принадлежать только Ленорманам в течение не менее ста лет, - писал Джеф. Такое условие поставил отец Джефа, и Джеф обещал. Документально условие не оформлено, в те времена достаточно было дать слово. То есть еще минимум пятьдесят лет хозяином дома обязательно должен быть Ленорман. Жена Альма после его смерти выйдет замуж, в этом нет никаких сомнений, она еще молода и очень привлекательна. В этот момент Дом перейдет к Тому Ленорману. Содержание фамильного домовладения в надлежащем виде требует немалых вложений, именно для этого Том получает ту самую треть старого фонда. А «дедовский» капитал лучше без острой необходимости не трогать. Умнее (и это ключевое слово!) сохранить для внуков, продолжателей гордой уважаемой фамилии.

   Жаклин обязана закончить экономический факультет  со специализацией «налогообложение». Учеба дисциплинирует ум, кроме того, легкомысленная девочка станет на четыре года старше. Только тогда она сможет получить долю «дедовских» денег, претендовать на компенсацию за дом и изъять часть из общего с внуком Вадимом фонда. И еще одно условие - закладывать виллу Том не  имеет права. Эти условия оговорены в самом завещании, но он уверен, наследники их не уловили. А «дедовские» деньги лучше не трогать вовсе.

   Когда Том дочитал до этого места, восемнадцатилетняя Жаклин недобро усмехнулась:
- Получается, чтобы ты получил дом, а я – за него компенсацию, мама должна выйти замуж?! Папа явно перемудрил, достаточно было бы одного условия: забыть о деньгах, пока нам не исполнится лет по сто.
   Альма не могла сдержать слез, Том комментировать не стал и грубый тон сестры не одобрил.

   Жаклин все-таки начала учиться в колледже, а для Альмы и Тома ничего не изменилось. Ни «дедовские», ни другие деньги они не тронули: Альма, поскольку ее  зарплаты и отцовской пенсии им с Жаклин хватало, Том – в предвидении выплаты неизвестно какой, но явно немаленькой суммы сестре, а Жаклин просто не смогла ничего получить, хотя и попыталась.

   Только страховку им выплатили без промедления. Жаклин купила почти новую Рено Клио, Том заплатил квартирную аренду за год. Остальное пойдет за университет, Ритка сможет не брать у родителей. Машина у них есть, менять сейчас глупо: Фиаты не стареют.

   Том объяснил Маргарите — в принципе, они достаточно обеспеченны. Непонятно только, когда можно будет хоть немного взять для переезда из Альфы в более приличный район. А впрочем, им еще долго учиться, а отсюда до университета пешком…
  Рита поцеловала мужа и ответила, что выходила замуж за голодранца с перспективой.
- Так уж голодранца, папа в Минфине работал!
- И поэтому ты в девятнадцать лет сбежал в Альфу и меня с собой прихватил…  Как жили, так и продолжаем. Вот когда придет время Мурзу школу выбирать, начнем думать. Интересно, какие мы с тобой будем в двадцать пять?.. 
- Ты – красивая, я – знаменитый, Вадька – здоровый. И я точно знаю, как мы напишем завещание: все мое – твое, все твое – мое. А после нас – все Вадьке и его сестренкам-братишкам поровну и безо всяких условий.

   Прошло четыре года. Вадиму исполнилось пять лет, и он не без удовольствия ходил в обязательный детский сад. Ростом он вымахал выше всех и поэтому пользовался немалым уважением мальчиков и вызывал интерес у девочек.

   Жаклин Ленорман защитила диплом, получила все свои деньги, свободу и, ни секунды не сомневаясь, уехала с друзьями в путешествие: Гоа, Таиланд, Бали. Никакие увещевания на нее не подействовали: она взрослая, свободная, отцовские требования выполнила. Все. Гуд бай, Палабрия, пока-пока.

   Оставшись одна в огромном доме, Альма стала уговаривать Тома и Риту переехать к ней. Переезд нарушал Ритины планы: Вадим в садик при школе ходил в Альфе, а в первый класс придется идти в Гамме, в какую-то другую школу и с незнакомыми детьми. А поскольку сын - ребенок декабрьский, предполагалось отправить в школу пятилетним, не терять же год.  Парень, конечно, будет выше всех в классе, это немного улучшит его положение, но все же…
Все это Рите не нравилось, но и Тома можно понять. Он очень не хотел оставлять мать совсем одну. Так и до депрессии недалеко.

   Навещать Альму часто они не могут, дни буквально расписаны по минутам, без жесткой организации просто ничего не успеть! Том работает на кафедре, редактирует печатные материалы для Художественной галереи и пишет для выходящего в Армилоне нового журнала «Наука и искусство». По определенным дням забирает Мурза из садика.

   Рита занята докторатом, пропадает в городском управлении полиции, исправительном заведении и даже психиатрической больнице, пока в качестве исследователя – шуточка ее мамы Ренаты. «Причины и механизмы индивидуального преступного поведения и их корреляция с уровнем образования» - Рита продолжает работу, начатую еще на четвертом курсе и ставшую основой магистерской диссертации. И при этом, естественно, работает на кафедре психологии в родном университете. Очевидно, ходить в гости и заниматься психологической разгрузкой свекрови просто некогда. С родителями и сестрой Александрой Рита общалась в основном по телефону в рабочее время. Короче говоря, Маргарита согласилась переехать.

   Вилла Ленорманов просторная, но какая-то безалаберная. Внизу две слишком большие комнаты: огромная гостиная с обеденной зоной и набором мягкой мебели перед телевизором и вторая, без определенного назначения, бывшее любимое место отдыха Джефа. Хорошая кухня, служебные помещения в задней части дома и недавно пристроенная ванная с туалетом. На втором этаже четыре просторные комнаты. Каждое помещение само по себе удобное, но дом в целом – негармоничный.

    Том и Рита заняли бывшую спальню Тома, а детскую устроили в единственной гостевой. Комната Жаклин держали закрыта, комнатой Альмы оставалась большая родительская спальня.

   Рита плохо представляла, как они будут жить вместе. Вадим нормальный ребенок, не буйный, но и не тихоня. Да ему по возрасту положено носиться где ни попадя и приставать с вопросами. Еще и котенка какого-нибудь затребует… Школы, конечно, сравнивать нельзя, для Вадима прямой выигрыш в качестве преподавания. Но садик-то при школе в Альфе, предполагался плавный переход в школу со товарищи…  И Рита придумала: она обучит сын двум-трем приемам дзюдо, это сразу определит расстановку сил. А дальше – ребенку придется шевелить мозгами.  Еще одно, придется купить вторую машину, но это не проблема. «Ладно, - сказала Рита, - попробовать можно». Они перебрались в Дом Ленорманов в июле 1997-го.

   А в конце 1998-го Жаклин попросила мать приехать к ней. Она не только вышла замуж за новозеландского фермера с Северного острова, «ну я же писала, Брайан Стоун», но и родила близнецов, двух девочек. И ей просто необходимо мамино присутствие. Если мама захочет, она даже прекрасно сможет устроиться на работу по специальности, тут, неподалеку. 

   Альма Ленорман уехала. Взяла неоплачиваемый отпуск и отправилась помогать дочери. И меньше чем через год вышла замуж за недавно овдовевшего владельца педиатрической клиники в Гамильтоне. Планировала Жаклин такое развитие событий или нет, трудно сказать. Весьма вероятно. В любом случае через семь лет после кончины Джефа Ленормана, к концу 2000 года, ситуация разрешилась.
   Пятидесятитрехлетняя Альма нашла любовь, хоть и на другом конце «глобальной деревни».
   Жаклин получила круглую сумму за виллу в далекой Палабрии. На эти деньги ее супруг Брайан Стоун произвел усовершенствования на ферме и выбился в лидеры по производству экологически чистой молочной продукции, чем еще более упрочил финансовое положение семьи.
   Том стал единственным и полноправным хозяином виллы Ленорманов, и никакие будущие выплаты неизвестных размеров над ним больше не висели. У доктора психологии, офицера полиции Маргариты Ленорман появился свой дом. 

   - Гарри, где вы там застряли? – Рената вернулась на крыльцо, - у меня рыба в духовке! Перестоится, высохнет, катастрофа! Том, готовность пять минут.
- Рена, извините, я мгновенно в душ и за стол, - Том схватил чемодан и поволок его на второй этаж, в комнату, называвшуюся «Нормандия».

   На втором этаже большого дома расположены четыре спальни, две – для дочерей и две гостевые. На стадии разговоров и обсуждений Гарри собирался обойтись одним этажом: дело к старости, время ковры убирать, а не лестницы строить. Для себя они в любом случае все организуют на одном этаже, а девочки, если захотят, потом, после них, достроят хоть три. Но по здравому размышлению Рената и Гарри изначально сделали серьезное вложение и построили отличную виллу с пятью спальнями. И две комнаты сами собой получили имена «Нормандия» и «Лагардия». Том усматривал в этом факте сочетание старческой сентиментальности с инфантилизмом, но благоразумно помалкивал. Спальни-то отлично спланированы и обставлены с учетом вкусов и занятий дочерей и их мужей. В «Лагардии», конечно же, явно слышалась фамилия Леонида и Александры Гарди. «Нормандия» отстояла от Ленорманов подальше, но ассоциативная связь все же имелась.

   Том быстро принял душ, переоделся и сбежал вниз с десятиминутным опозданием, которое ему тут же простили. Тем более, он так выразительно потянул носом и даже потер руки в предвкушении обеда!
   Ароматы в столовой витали и вправду замечательные. Том на долю секунды замешкался с определением, как бы поточнее выразиться, «дивный аромат» или «офигеть», и Рената, уловив замешательство, проницательно заметила:
- Здорово, да? Шотландский лосось, не хухры-мухры! Плюс маринад «сайке-мисо». Я тут недавно услышала определение «бхагавато», думаю, как раз подходит!
- В смысле «божественно»? – засмеялся Гарри, - давайте есть, наконец! Я три дня вокруг хожу, пока оно у тебя маринуется!
- «Оно» -  это кто?  - прищурилась Рена.
- Оно - это твой лосось. А вот хадзиками все-таки отсутствует, несовершенен изыск-то!
    Том жевал свежий тархун, нацеливался на рейхан с молодой темно-розовой редиской и с удовольствием наблюдал за пикировкой.
- И вино не по канону, зато хорошее, - Гарри жестом сомелье показал бутылку Тому и сразу открыл, не дожидаясь даже кивка «клиента».
- Церемонии закончены, хватит валять дурака, тут такая рыба стынет! – сказала Рената и положила каждому солидный кусок филе. Накрыла серебряной крышкой блюдо, стоящее на подогретой керамической плате, и подняла бокал.
- За тебя, Том, - произнесла Рена.
- За наших Ленорманов, - одновременно с ней сказал Гарри.
   Рыба оказалась, действительно, необыкновенной, и ее экзотический «японский» вкус прекрасно оттенялся легким французским вином «Жакер». Гарри не считал себя знатоком, пили Эвены очень редко, да и то предпочитали хорошее пиво, но тут угадал.
- Просто искал некрепкое и нерезкое, - объяснил он через некоторое время, - в самом маринаде полно алкоголя, и сакэ, и что-то сладкое…
- Ты откуда знаешь? – удивилась Рена.
- Так попробовал! Нельзя же такие эксперименты на самотек пускать! А вообще, что первично: ассортимент в нашем потрясающем магазинчике или сам рецепт?
   Гарри взял опустевшие тарелки, подставил под щедрую руку дающего:
- Положи нам, пожалуйста, еще. Получилось…  как ты сказала?
- Бхагавато. Да, вкусно, мне тоже нравится. На здоровье. Первичен же шотландский лосось. А все эти японские штучки мне давно хотелось использовать. Интересно же!

   Надо сказать, доктор Рената Тайгер - Эвен, в недавнем прошлом ведущий инженер в очень секретном институте, о котором кроме названия «Сокол» ничего не известно, автор двух десятков изобретений и трех книг, гордилась кулинарными достижениями больше, чем успехами на научном поприще. Точнее – умением готовить быстро и вкусно. Она с раннего детства жила в состоянии цейтнота, и уже в университете ее стали называть «гением организованности».

   В шесть лет Рената пошла сразу во второй класс. Через пару месяцев выяснилось, что при небольшом усилии она вполне смогла бы потом перейти в четвертый. Но тут на пути не лишенных тщеславия родителей встала учительница. Да, девочка обгоняет сверстников, но для нее будет неполезно до самого двенадцатого класса быть на два года младше одноклассников. «Отдайте ребенка на балет, в музыкальную школу и начните учить языку. С младых ногтей научится распределять время и силы, привыкнет ценить каждую минуту». Совет опытного педагога приняли.

   Шесть лет занятий в балетной студии обеспечили склонной к полноте девочке отличную осанку и плоскостопие. И в кружке современного танца два последующих года она чувствовала себя уверенно.

   Слух у Рены оказался заурядным, чувство ритма – ничего особенного, зато память – блестящей. И, кроме того, девочка оказалась очень музыкальной. Достаточно, чтобы держаться в музыкальной десятилетке на хорошем среднем уровне, но не более. Если в общеобразовательной школе Рената лидировала и в точных, и в гуманитарных науках, то здесь она все время слышала сверстников, которые играли лучше нее, пели чище, побеждали в конкурсах и даже сами сочиняли музыку. Этот факт оказал на девочку серьезное воспитательное влияние.

   Кроме того, рука у нее мягкая, растянутая, но маленькая. И Ренате могли бы оказаться недоступны многие произведения, например, «Ноктюрн для левой руки», который ей отчаянно хотелось сыграть. Молодая, амбициозная и очень любящая детей и Скрябина преподавательница предложила аккорды в дециму арпеджировать. Педсовет этот прием одобрил, Рена прекрасно исполнила и заодно накрепко усвоила: нерешаемых задач практически не существует, если не идет в лоб, можно обойти сбоку.

   С изучением языка произошел курьез. Эту миссию возложили на двоюродную бабушку, мадам Валери, «настоящую француженку». Методику Валери применяла совсем простую: хочешь что-нибудь получить – мороженое, пойти погулять - попроси, используя уже знакомые слова, выкручивайся, как хочешь. А Валери  поможет, ошибки исправит и тут же продиктует еще десятка два новых выражений. Потом из всех выученных слов они складывали стишок и распевали его на какую-нибудь популярную мелодию.

   Иностранные языки в пятидесятые годы начинали изучать в четвертом классе. Рената потирала руки в предвкушении. По-французски она уже легко изъяснялась, читала, умела писать. Значит, освободится время для книжек! Да хоть и для кукол. Ей же не придется учить слова, как другим детям! Клево…
    
   Учительница, мадам Адриенн, поговорила с  девочкой, дала прочитать отрывок из Рабле, выслушала стишок. И настоятельно рекомендовала маме продолжать обучение французскому там же, где Ренаточка уже начала, а здесь заниматься во второй половинке класса, английской. Тогда к окончанию школы… Дальше расплакавшаяся Рената не слушала. «Ты, наверное, говоришь лучше нее, - успокаивала мама, - вот она и не захотела, чтобы ты над ее топорным произношением смеялась. Ничего, английский тоже распространенный в мире, пригодится…»

   Конечно, дело обстояло ровно наоборот. Когда мадам Адриенн услышала сочный, колоритный марсельский говор с вкраплениями корсиканского диалекта, она пришла в ужас. Ее французский – это чистый литературный язык 16-го округа Парижа, и переучивать в течение восьми лет наглую девчонку со стоящими дыбом светло-рыжими волосами… Ну уж нет, пусть учит любой другой язык, хоть санскрит. Вообще-то для ее возраста словарный запас и владение идиомами впечатляют…  Нет, санскрит.

   В университет Рената поступила в семнадцать лет. Она выбрала Инженерный факультет с новой специальностью «Электронное приборостроение». После второго курса за выдающиеся достижения в науках получила освобождение от платы за обучение и вышла замуж…

  …Обед подходил к концу. Том подробно объяснил, почему Вадим не приедет. Идет весенняя серия игр, а в конце мая – два экзамена. Парень вошел в ритм, отрывать на неделю нежелательно. И как они с Ритой поняли, американцы прилетели без внуков, а приедут ли внучатые племянники со стороны Ренаты – под вопросом.
- Ничего,  - ответила Рената, - мы планируем собрать всю юную и не очень бранжу летом. Вадьку вы не привозили к нам уже пять лет, может, приедет отдохнуть. И Асины внуки тоже…
- А как он один дома справится? – спросил Гарри.
- Прекрасно справится. Злата накормит, а форму постирать он в состоянии.
- Дама сердца у него есть? – продолжал расспрашивать Гарри, - по телефону и даже по скайпу как-то на эту тему не побеседуешь.
- А, вот вы о чем, - рассмеялся Том, - побойтесь Бога, парню пятнадцать! И ежедневные тренировки. Не до того. А подруга есть.
- Из какой семьи? – заинтересовалась Рената.
- Старая палабрийская аристократия, с твердыми принципами, живут в Бете. Девочка хорошо воспитана, нам с Ритой она нравится. Славная, спокойная. Ее подружка, Вадькина одноклассница, привела на ту самую вечеринку, 27-го. Мы рассказывали, сыночек попросил вечером уйти и не мешать….
- Про день рождения рассказывали, а о девочке нет,- заметила Рена.
- Ну да, Вадим заявил, они все сами организуют, - продолжил Том. – Злата испекла огромный бисквит, а Рита  два вечера взбивала крем и собирала торт с вишней. И все. 27-го мы уехали к Саше около восьми. Ребенок позвонил в два ночи и милостиво позволил вернуться. Все чисто, убрано-вымыто, представляете? И даже мистер Бен, сосед, не нашел причин пожаловаться! Каникулы, через три дня Новый Год, балы в обеих школах… 
Вот тогда у них с этой рыженькой Мариеленой что-то и началось. Уже четвертый месяц, для нашего длинного сердцееда нетипично.

   Все умиленно посмеялись, Вадима любили, его достижениями в любой области гордились.

   Потом Гарри поинтересовался, как дела у Альмы и Жаклин, как успехи племянниц. Том ответил односложно, мол, все в порядке, спасибо, все здоровы, ждут прибавления семейства. Стало понятно, тесных контактов с мамой и сестрой у него нет. Бывает.

   Рената получила заслуженные комплименты, новый рецепт утвержден и зафиксирован в OneNote. Кофе-чай в этом доме сразу после обеда не пили, часа через полтора Гарри сварит. И есть еще испеченное утром овсяное печенье с изюмом и орехами, оно легкое, как раз подойдет, после такого-то обеда!
   
   Кабинеты Гарри и Рената  устроили на первом этаже в двух смежных комнатах. То есть супруги находились рядом, при открытой двери могли переговариваться, но друг другу не мешали. Рабочая комната Гарри намного больше, и в ней установили самую современную бегущую дорожку и узкую шведскую стенку. В этом же углу стоял свернутый длинный неширокий коврик. Кабинеты так и назывались, Большой и Малый.

   Тому нравилась жизненная установка Эвенов старших. Как их ни уговаривали остаться на работе, они вышли на пенсию точно в срок. И если Гарри все-таки продолжает давать телефонные консультации и дистанционно поддерживает свои программы, то Рената со свойственной ей решительностью сказала «баста». И уже три года пишет и публикует замечательные детские сказки со встроенными загадками и задачками. Яркие, умные, интересные книжки с отличными иллюстрациями, выполненными сестрой Ренаты, Агатой, быстро стали популярны в Палабрии. Их полюбили воспитательницы детских садов и учителя младших классов и одобрили в Министерстве образования. А однажды в серьезном ток-шоу ведущий процитировал стишок про котов, отмечающих Год Собаки!

   Гарри и Том расположились в Большом кабинете и закрыли дверь в Малый.
- Ну-с, с чего же мы начнем? – спросил Гарри.
- Давайте начнем с конца. Чего там в рыбе не хватало? Вы какое-то залихватское слово произнесли, - сказал Том, устанавливая на письменном столе цифровой диктофон,-  во, новенький купил, Sony, чтоб ни одного обертона не упустить!
- Молодец, уважаешь профессию. А про рыбу… Вкусно, факт. И цвет какой красивый, получился, скажи? Я уж не говорю о вине.

Гарри рассмеялся и с расстановкой произнес «под запись»:
- На вашей рыбе, мадам, не хватало «хадзиками»… А что это такое, я не представляю. Подсмотрел рецепт, пока Ната его изучала, а там рекомендуется украсить каждый кусок этим самым. Ты видел  украшение? Не видел, ни хадзиками, ни какого-нибудь другого. Не в ее стиле. Вот и все гейши-рикши.

   Гарри взял со стола два файла, зеленый и розовый.
- Ну, давай начнем. У нас четыре спокойных дня. Все, о чем я готов поведать неблагодарному человечеству, здесь.
   Он взял зеленый, тонкий, листов на десять:
- Это «Система», как я мог бы попытаться ее изложить. А это, – Гарри поднял розовую папку за угол, слегка встряхнул, не меньше пятидесяти документов разного формата, - кратчайшая история Эвенов, объясняющая, например, откуда «у парня британский прононс», или с какого перепугу твоя жена подалась в копы.
- Секунду, - остановил его Том, - я все-таки лишний раз проверю хваленую продукцию, не дай Бог…
   Он надел наушник, поманипулировал диктофоном, прикрыл глаза, послушал и доложил:
- Идеально.
   Открыл большой блокнот, вытащил ручку и спросил:
-  А можно я сначала пару вопросов задам? У меня тоже есть план, не жесткий, не детальный, конечно, но некое развитие сюжета предусматривающий. Я, знаете ли, любопытный. Хоть и деликатный, хе-хе!
   Гарри рассмеялся и махнул рукой, соглашаясь:
- Хорошо. Но прими во внимание, я бы хотел сначала поговорить об Эвенах, я – весь оттуда, соответственно и Система.
- Да, сэр, принято. Начинаем?
   Гарри кивнул, и Том включил запись.

             Продолжение  http://www.proza.ru/2013/02/28/1263