Банные дни

После возвращения в Москву из эвакуации мы каждую пятницу всей семьей ходили в баню. До 1948 года мы ходили в баню на Самотеке, это были самые дешевые бани. Но добираться туда с нашего Большого Каретного переулка было неудобно. Приходилось дважды пересекать Садовое кольцо. Конечно движение в те годы было не такое интенсивное, как теперь. Но все равно, по Садовому кольцу автомашины, причем в основном грузовые, шли в восемь рядов, по четыре в каждом направлении, и надо было внимательно следить за знаками постовых регулировщиков. Светофоров на улицах Москвы тогда было немного. С 1948 года, когда мы стали жить лучше, стали ходить в Сандуновские бани.

Для меня, девочки, поход в баню каждый раз становился событием. Моя бабушка, мама и обе тети, мамины сестры, с сумками, в которых лежали полотенца и чистое белье, и я с собственным тазиком выходили по Большому Каретному, потом по Колобовскому переулкам на Петровские линии, шли затем на Трубную площадь мимо Дома Колхозника, поворачивали на Неглинку и затем вверх в гору напротив Рахмановского переулка. Вот и Сандуны.

Само слово «баня» каждый раз вызывало у меня и неприятные, и приятные ассоциации. Идти до бани всей семьей было интересно. В гардеробе сдавали пальто, получали номерки и поднимались на второй этаж, в предбанник. Часто бывало, что свободных номерков не оказывалось, тогда приходилось стоять на улице в очереди в гардероб. В предбаннике занимали большую скамейку, покрытую белой простыней, раздевались, складывали платье и белье в тумбочки, запираемые на замки, ключи от тумбочек сдавали банщицам и, голые и босые, входили в банное помещение.

А дальше для меня начинался кошмар. В первый момент я не могла дышать, да и не видела ничего. Огромное высоченное помещение с каменными полом, потолком и стенами. Со стен и потолка стекает охлажденная вода. В густом горячем тумане осторожно двигались голые женщины всех возрастов с тазами, наполненными горячей водой. Бесконечные ряды каменных полок. Сколько народу мылось одновременно – трудно сказать, может сто, а может быть двести или еще больше. На два ряда полок полагались краны с горячей и холодной водой. Обычно места вблизи кранов были заняты, и сначала надо было высмотреть свободное пространство на полке, занять место. Это обычно полагалось делать мне с бабушкой. Мама и тети в это время начинали искать свободные тазики-шайки. Затем начиналось самое трудное: встать в очередь у кранов, налить в шайку воды нужной температуры и с полной шайкой по скользкому полу дойти до занятого места. При этом то и дело всем под ноги купающиеся опрокидывали шайки с уже грязной водой. Теперь можно и помыться.

К этому времени мои глаза уже все видели, уши слышали, и легкие начинали дышать легче. Сначала мама мыла меня. Главная задача – промыть мои густые волосы. Мама не доверяла мне мыть голову самой наверное лет до двенадцати. На это были веские причины. В Москве хозяйничали вши, и если хочешь иметь косички – подчиняйся маме. Самое неприятное в этой процедуре было то, что мама мыла мне голову очень горячей водой. При этом вода и мыло попадали мне и в рот, и в нос, и в уши. Я этого очень не любила, но терпела.

С удивлением я узнала из недавнего разговора с дочерью, что она тоже страдала, когда я мыла ее чудные косы в детстве очень горячей водой. Как же я могла так поступать, непонятно!

Вспомню тут один забавный эпизод, имевший место в 1963 году. У моей двухлетней дочери были замечательные длинные волнистые волосы. Промыть их оказывалось довольно сложной процедурой. И вот однажды в ГУМе я увидела в отделе детских резиновых игрушек очень интересную новинку производства таллинского завода – шапочку для мытья головы маленьким детям. Два проволочных кольца, внутреннее по размеру головки, а между ними резиновая полосочка. Вот и все приспособление. Одеваешь ребенку такую шапочку, забираешь вверх все волосы и можешь мыть их сколько угодно. Ребенок играет себе, а вода с волос стекает за его плечами. Ни в уши, ни в глаза, ни в рот не попадает. Проблема мытья Тамариной головы была решена.

Через три года родился сын. У Женечки тоже оказались густые волосы, а шапочка к тому времени порвалась. Сколько ни бегала я по различным магазинам, найти ее в продаже не смогла. И тогда моя мама решилась написать в Таллин письмо директору завода резиновых игрушек. Она выразила директору огромную благодарность за заботу о детях и просила его выслать нам наложенным платежом две таких чудных шапочки. Я с большим сомнением отнеслась к маминой инициативе и вскоре забыла об этом письме. Каково же было наше удивление, когда через месяц мы получили из Таллина маленькую посылочку. В ответном письме директор, тронутый мамиными добрыми словами в свой адрес, прислал ей в подарок две просимые шапочки, хотя при этом объяснил, что завод – это не торговое предприятие, и своими изделиями не торгует. Очень милое письмо. Я его сохранила.

Возвращаюсь к рассказу о бане в Сандунах. Все остальные процедуры после мытья головы доставляли мне только положительные эмоции. Пока мама мылась сама, я могла пойти под душ. Душ я обожала. Несколько открытых душевых кабинок у одной стены, небольшие очереди, и вот я под душем. Блаженство, но меня недовольно торопят жаждущие душа голые женщины. А вот и мама приходит за мной. Мокрые, разгоряченные, выходим в предбанник. Боже, как здесь, оказывается, холодно! Скорее взять полотенце, высохнуть, остыть, расчесать волосы (опять отрицательные эмоции!) и вновь два удовольствия: взвеситься на весах и выпить стакан газировки с сиропом. Теперь можно и в обратный путь. С легким паром!