Эдельвейс для любимой

  После жаркого дня на склоны Чегета опустилась прохладная августовская ночь. Над Баксанским ущельем гирляндами повисли мириады  мерцающих стрекозами звёзд. В траве стрекотали кузнечики, в воздухе будто плавали «фонарики» светлячков.
   Ильяс бросил в тлеющие угли сухую ветку можжевельника. Выбрасывая в небо золотые искры, заплясало оранжевое пламя и осветило загорелые лица парней и девушек, одетых в анораки и штормовки.
   -  Не раздумывало любящее сердце, - продолжил Ильяс старую горскую легенду. - Отважился юноша достать эдельвейс с самой высокой вершины гор и преподнести его гордой красавице как залог своей любви!  Долго, с огромными трудностями взбирался он на гору. Очень опасен был его путь. Но увидел он, наконец,  заветный цветок! Принёс неприступной гордячке и навсегда покорил её сердце! С тех пор эдельвейс считается символом мужества, отваги и доказательством преданной нежной  любви...
   
   Проводник Ильяс был местным жителем из посёлка Терскоп, он знал каждую тропинку в этих горах, знал множество интересных историй.
 Кто-то из ребят выдохнул:
  - Красивая легенда!  Спасибо тебе, Ильяс. Ты отличный рассказчик!
Все захлопали в ладоши, разом заговорили.
  - А теперь вы, Аркадий Давыдович, миленький, спойте нам ещё что-нибудь на сон грядущий! - стали просить девчонки инструктора и руководителя туристической группы.
  - На сегодня, мои дорогие,  концерт окончен! - возразил Аркадий. - Завтра рано всех подниму,  предстоит сложное восхождение. Если за день управимся, засветло вернёмся в лагерь.
   Он встретился взглядом с Ритой.
  - Одну песню спойте, а то не уснём! - лукаво улыбалась ему эта необыкновенно красивая кареглазая девушка.
  Аркадий взял гитару. Запел негромким, но приятным баритоном незнакомый ребятам романс.  А Рита, не спускавшая с Аркадия восторженных глаз, знала, что это для неё он написал чудесную песню!
   
  Когда лагерь уснул, она пришла к нему в палатку.
Недовольно хмыкнув: «Опять!..», Ильяс взял спальник и вышел.
  А утром, хмурясь и глядя в сторону, проводник буркнул:
  - Зачем девчонке голову морочишь, Аркадий? Она ж тебе в дочки годится! Сколько лет тебя знаю, сколько горных троп  с тобой исходили, скольких твоих студентов к альпинизму приобщили, а таким я тебя никогда не видел! Что жене и сыну скажешь, когда в Москву возвратишься? Как в глаза им посмотришь? Совсем с ума сходишь!
 
  Аркадий промолчал. Может, и сошёл с ума...  Но ни его, ни Риту не смущала  почти двадцатилетняя разница в  возрасте. Они уже твёрдо решили не расставаться! Их не пугали возможные  неприятности. Вполне могла оборваться карьера Аркадия как преподавателя, а Риту могли отчислить с пятого курса. Но в стране начался хаос: развалился некогда могучий Союз. Институтской общественности было не до «аморалок»! Конечно, если бы жена написала жалобу в местком (Аркадий с Леной работали на одной кафедре), то «меры», наверное,  приняли бы.
 
  Но Лена никому не пожаловалась. Не устроила скандала: без истерики, слёз, достойно и сдержанно отпустила мужа «на все четыре»...  Не чинила ему препятствий,  когда он через год с молодой женой и с годовалой дочерью засобирался на постоянное местожительство в Германию. Как она жила в те нелёгкие  девяностые годы, как одна поднимала  их сына Костю, Аркадий не знал...
 
  Дочка Аркадия и Риты училась в Гамбурге, жила с молодым человеком. К отцу с матерью в Дюссельдорф наведывалась нечасто.  А между родителями, словно чёрная кошка пробежала! Риту раздражал заметно постаревший, обрюзгший супруг. От прежнего  спортивного  красавца-мужчины остались одни воспоминания! Она  работала в доме престарелых. А он днями и ночами писал стихи, играл на гитаре и требовал к себе повышенного внимания!
   - Дорогой, нам надо пожить раздельно, - однажды решительно заявила  она. - Я от тебя и от твоих песен устала смертельно!..
   
  Сейчас Аркадий вспоминал счастливую сказку - то, незабываемое лето на Чегете. Вспомнил, как, едва не сорвавшись с опасной скалы, он добыл для Риты редкий на Северном Кавказе загадочный, символический цветок - эдельвейс. Подарил ей в знак преданной любви! А сколько стихов, песен он посвятил любимой у ночных костров в горах! Тогда Рита любила слушать его песни...
 
   Волнующие  фрагменты из прошлой жизни настолько захватили Аркадия, что он даже дым костра ощутил... 
    Тьфу ты, напасть!..  Это же на кухне сгорела яичница!
    Залив водой пропавший завтрак, Аркадий распахнул окна. Настроение  окончательно испортилось. Впрочем, есть совсем не хотелось, жить - тоже...         
    Он уныло окинул взглядом своё новое жилище. Продавленный диван, доставшийся от прежнего жильца. Неразобранные коробки, узлы, сваленные посреди однокомнатной квартиры... 
   
   Две недели он «выдерживал характер», терпеливо ждал, что Рита одумается, позовёт назад. Не выстоял, вчера вечером позвонил ей сам:
    - Может, хватит уже меня испытывать?
    - А я и не испытываю, - сказала Рита. - Мы разошлись навсегда! И я должна тебе сообщить, чтобы ты знал...  У меня давно есть другой мужчина. Кстати, мой ровесник. Работающий и самодостаточный.
   - Как ты могла?! - задохнулся Аркадий.
   - Но ведь ты тоже когда-то смог! - словно пощёчина, прозвучал ответ. - Не звони мне, Аркадий.  Устраивай свою жизнь без меня. Желаю счастья!
   
  Вновь и вновь переваривая вчерашний разговор, копаясь в воспоминаниях о далёких счастливых днях, Аркадий двигался по своей «однушке», как в дурном сне.  Обходя узлы и коробки, он вышел на балкон. В сквере напротив деревья медленно роняли пожелтевшие листья. Осень... А впереди зима и одиночество...
   
  «Опять эти дряхлые голубки здесь маячат! - раздражённо подумал он, завидев на аллее примелькавшуюся ему за две недели пару. -  Не лень им друг с друга пушинки снимать?!»
    Он тоскливо наблюдал за тем, как престарелый джентльмен, бережно поддерживая свою подругу под руку, заглядывает ей в лицо и что-то оживлённо рассказывает. Та улыбается благодарно и нежно.  И вдруг Аркадий отчётливо понял, что его бесит в этих, в общем-то, совершенно милых и приятных на вид немолодых людях: да он же отчаянно  завидует чужому счастью!
   «А ведь я мог бы вот так же с Леной спокойно и безмятежно гулять по осеннему парку, ни о чём не переживая. Вместе встречали бы старость...» - вдруг подумал он и вздрогнул от неожиданно пришедшей мысли.
   
  Любил ли он когда-либо свою первую жену?  Лена бесспорно его любила. А вот он, скорее всего, просто привычно пользовался её любовью и преданностью. Они учились на одном факультете, на одном курсе. Аркадий интенсивно занимался спортом. Участвовал в ответственных состязаниях. А Лена все годы учёбы тянула его: конспектировала для него лекции, писала курсовые и рефераты.
   Позже, когда они поженились и работали в одном институте, когда у них появился Костя, все бытовые заботы и проблемы легли опять же на хрупкие плечи Елены. 
 
  Каждое лето Аркадий уезжал со студентами в горы. С какой радостью встречала она его, когда он возвращался! Вся светилась счастьем! А он ни разу не привёз и не подарил ей эдельвейса...  Даже не подумал об этом ни разу!
   Стремительно, будто его толкнули в спину, Аркадий вернулся в комнату.  Распихивая ногами ненавистные узлы, он подбежал к телефону, рывком схватил трубку и с бешено бьющимся сердцем набрал номер своей бывшей квартиры в Москве.
   
  Ответил звонкий детский голосок: «Алё!»
  Уже через минуту Аркадий догадался, что разговаривает с собственным внуком, сынишкой Кости! Узнал, что малыша зовут Аркашей (выходит, в честь деда назвали!), что ему пять лет, что папа его на работе, старшая сестричка в школе, а мама в булочную ушла, скоро вернётся...
   
  - А бабушка твоя, бабушка Лена где? Аркашенька, деточка, позови, пожалуйста, её к телефону! - срывающимся голосом попросил он.
  - Бабушки Лены нет, - ответил словоохотливый ребёнок. - Она умерла. Папа говорил, что она умерла от тоски! Теперь мы с сестричкой в её комнате живём. Там, на стене висит большой портрет наших бабушки Лены и дедушки Аркадия! Но я их никогда, никогда не видел. Дяденька, а вы кто?
   - Я...  Я давний знакомый вашей семьи, - с трудом сдерживая рыдания, прошептал Аркадий и положил трубку...

  27.09.13.