Бабушкин кедровник

 
     Последние дни августа. Скоро в школу. Васька с Федькой сидели на берегу реки и от безделья бросали в воду камешки.
     - Слушай, - встрепенулся вдруг Васька. – У меня мысль. Давай сходим за кедровыми шишками!
     - Ага, заблудимся еще. Мы с папой в том году ходили. Так я, только с тропы сойду, сразу же не знаю, в какую сторону идти. Все деревья кругом одинаковые.
     - А мы не в большой кедровник, а на том берегу. Там блудить-то негде, почти насквозь просматривается.
     - А-а…  Это где еще поляна посередине? Туда можно. Только вдвоем, наверно, скучновато будет. Может, Витьку возьмем с собой?
     - Да ну его, маменькиного сыночка! «Дайте пожалуйста», «извините, пожалуйста», «девочек за косички дергать неприлично», - передразнил Васька.
     - И совсем он не маменькин сыночек. Когда маленький Сережка с мостика упал и тонуть начал, Витька первый прыгнул его спасать.
     - Ха-ха, спасатель! А сам плавать толком не умеет. Если бы дядя Коля их за шиворот не вытащил, оба бы, наверно, утонули.
     - Но ты-то хорошо плаваешь, ты же рядом стоял…
     - Я что, дурак что ли?  А если бы Сережка в воде меня за руки схватил?  Вместе бы на дно ушли…  Ладно, зови, если хочешь. Твой сосед все-таки…  Собираемся у моста.
     Через четверть часа все трое, с рюкзаками за спинами, были в сборе.
     - Оружие взяли? - спросил Васька.
     - А как же! – Федька, кивнув, тут же предъявил для доказательства первоклассную рогатку. – И боеприпасов полный карман.
     - А у тебя? - уточнил Васька у Витьки.
     - Я с рогатками не хожу, - краснея, ответил тот.
     - Эх… Говорил же тебе Федька, - прищурился Васька. – Ну да что теперь?.. Время. Индейцы отправляются в поход! Я – Чинганчук. А вы?
     - Я – Соколинный глаз, - провозгласил  Федька.
     - А я сам по себе, - смущенно  пролепетал Витька.
     - Понятно, - промолвил  «Чинганчук». – Бледнолиций среди индейцев…  Тронулись!
     И, махнув рукой: следуйте за мной! – храбро вступил на мост.
Пути от деревенского моста до намеченной цели – километра два. Сам кедровник небольшой,  почти круглый, около трехсот метров в диаметре. Один его  конец примыкает к дороге, в середине – небольшая полянка. Вокруг  кедровника и вдоль всей дороги – на многие километры по этому берегу реки – мелкий осинник да березняк.
     До места добрались без приключений: «каманчи» не напали, и племени  «дакота» поблизости не оказалось. Васька, как и подобает «вождю»,  первый шагнул в сень кедровника и направился к поляне.
Кругом стоял настоящий гвалт. Десятки кедровок с керканьем перелетали с дерева на дерево. Сорвав  длинными клювами  шишки, неслись они потом с ношей к своим излюбленным  пенькам, колодникам или просто садились под кедр добывать орешки. Если шишка падала, птица не кидалась за ней, а срывала новую.  Набрав же в клюв добытых орешков,  и улетев куда-то их прятать, пернатые редко возвращалась к оставленному плоду.  Поэтому на земле рядом с вылущенными  шишками  валялось множество ополовиненных, только начатых, а то и совершенно целых. Витька тут же принялся собирать их в свой рюкзак.  Однако «вождь упорно, как будто ничего не замечая, продолжал двигаться вперед.
     - Ребята! – взмолился Витька. – куда вы бежите? Здесь вон сколько…   Сразу наполним рюкзаки.
     - Только бледнолицые собирают брошенное врагом, - произнес  «Чинганчук», презрительно взглянув на него, - а краснокожие срывают трофеи после боя с деревьев. Соколинный глаз, готовь оружие, а то нам противник ничего не оставит! – и, остановившись, пульнул из рогатки в пролетающую пичужку, но та ловко увернулась. - Сейчас мы их разгоним. Разгалделись, как у себя дома!
     - Так они и так дома, - пробормотал Витька.
     - А ты помалкивай, бледнолиций, - одернул его «вождь». – Пли!
     Двое «краснокожих» дружно вступили в бой с численно превосходящим «противником». «Бледнолиций» уныло плелся сзади, собирая паданцы в рюкзак и переживая за птиц. К его радости, многочисленные выстрелы не достигали цели, - кедровки были слишком вертки.  Более того, стрельба производила обратный, предполагаемому, эффект: птиц вокруг появлялось все больше и больше. А когда  боевая тройка достигла поляны, там, похоже, собрались все местные длинноклювые обитательницы. Они устроили такой шумный прием, что хоть уши затыкай!
     Вот тут «Соколинный глаз»  наконец и доказал, что его не зря так называют, - метким выстрелом он попал одной из кедровок прямо… в хвост. Два выбитых перышка плавно упали на землю. Испуганная птица мигом нырнула в гущу леса.
     С гордым видом победителя «воин» нагнулся, чтобы поднять трофеи. Что-то пребольно ударило его по спине. Федька ойкнул и поднял голову.  И тут же получил еще один сильный удар но уже по лбу. В следующее мгновение добрый десяток птиц с шишками в клювах, словно пикирующие бомбардировщики, атаковали их с Васькой. «Противник» от обороны перешел к активным действиям, и редко выпущенная «бомба» падала мимо цели…
     Сломленные таким дружным натиском «краснокожие», вереща, бросились под защиту деревьев. На полянке остался только, удивленно хлопающий глазами,  «бледнолицый». На него птицы внимания не обращали  - видно чувствовали: не опасен… 
     Прошло какое-то время. Обратив неприятеля в бегство, кедровки по угомонились.
     - Ну что, делаем вылазку? - прошептал «Чинганчук.
     - Давай, - кисло отозвался  «Соколинный глаз».
     С опаской поглядывая по сторонам, они вернулись на поляну. Кедровки снова сердито загалдели, но повторного нападения пока не предпринимали.
     - Да ну их, - буркнул Васька. Потом, как бы оправдываясь, добавил. – Сначала нужно шишек нарвать… Я сейчас залезу вон на тот молодой кедр и палкой по сшибаю. Глядите, сколько там…  Но ты, «Соколинный глаз», на всякий случай прикрой меня с тыла.
     Найдя палку подлиннее и покрепче, Васька отважно полез на дерево.
К слову, лазить по кедрам, которые помоложе, - не то, что по большим. Ветки у первых начинаются почти от самой земли. Правда, они при этом намного тоньше и слабее, но если вставать на них поближе к стволу, то даже взрослый, а не то что ребенок, может забраться на верх.
     «Чинганчук» уже долез до середины кедра, когда над ним на ветку опустилась длинноклювая пичужка. Подергав хвостиком, она уронила на голову Васьки добрую порцию помета.
     - Федька, она на меня что-то брызнула, - завопил верхолаз. - Стреляй в нее!
     Хотя можно было и не кричать: бдительный «Соколинный глаз» уже целился.  Залп – и метко пущенный не знающей промаха рукой камешек угодил точно… между лопаток «Чинганчуку». Васька взвыл, выгнулся… И, как подстреленный глухарь, ломая сучья, рухнул на землю. Следом, больно ударив его по хребту, упала палка.
     Злой, весь исцарапанный, с разорванной штаниной, накинулся он на  Федьку:
     - Ты куда стреляешь, не видишь, что ли? Еще Соколинный глаз называется.  Заяц ты косой, а не Соколинный глаз!
     - Сам под руку верещит, а потом еще и ругается, - промямлил, не найдя других оправданий, Федька.   
     - Чего это вы здесь так разгалделись? Поспать не даете! – послышалось вдруг с противоположной стороны поляны, и все трое, вздрогнув от неожиданности, повернули как по команде головы на голос…  Кто это?  Из-под разлапистого кедра, как из под земли, поднялся невысокий старичок, и, опираясь на палку, направился к ним.
     - Так что за шум?  Что за споры? - вновь спросил он, подойдя к удивленным ребятам.
     - Ты, дедуля, иди своей дорогой, мы здесь сами разберемся! - грубовато выпалил пришедший в себя «Чунганчук».
     - Иди так уж это ты, мальчик, а я у себя дома, - ответил спокойно, но с обидой старичок.
     - Как это дома? - опешил Васька.
     - А вот так. Живу я в здешних лесах. Кто меня лешим называет, кто лесовичком. Мне все равно как, лишь бы уважительно….
     - Ну, ты, дедуля, и брешешь. Горазд сказки рассказывать! - расхохотался не желающий менять тона, недоверчивый «краснокожий».
     - Вася, - тихонько попросил его  смутившийся Витька. – Не надо, пожалуйста… Не хорошо так со старшими….
     - А ты помолчи, маменькин сынок, - огрызнулся Васька. – Не с тобой разговор!
     - Брешу, говоришь? – подал голос старичок, - Брешут собаки… Ну, раз не веришь, - не верь. Дело твое.
     - Вот-вот, дедуля. Сразу в кусты, - пошел в наступление Васька. – А ты докажи, что ты лесовик!
     - Что тебе доказывать, язык попусту мозолить? Сейчас в трех соснах заплутаешь, так сам поймешь…
     - Ага.  Хорошо, что здесь кедры, а не сосны! - ехидно подметил  «Чинганчук».
     - Ну, в кедрах, так в кедрах, будь по-твоему! – кивнул старичок. – Вы топайте, ребята, топайте. А я на середочке полянки прилягу вздремну, уж больно мох там нарос мягок…
     - Желаем тебе хорошенько выспаться, дедуля! - помахал рукой Васька и, хохотнув, твердым шагом направился к тому месту, где они совсем недавно зашли на поляну. За ним, чуть помедлив, молча, последовал Федька.
Витька все еще стоял, переминаясь с ноги на ногу и опустив голову.
     - А ты чего же не идешь? - спросил у него старичок.
     - Вы, пожалуйста, извините нас, дедушка… как–то не красиво все получилось… - промолвил, покраснев до ушей, тот.
     - Ничего-ничего. Ступай себе милый. На тебя я не в обиде, - услышал Витька в ответ. И, чуточку приободренный, он попрощался со странным старичком – нужно было догонять товарищей. Друзья тем временем давно скрылись из виду…
     - Вот старый хвастун! – бодро шагая, приговаривал Васька, -                                      Заплутаешь в трех кедрах… Скажет же такое!  Да здесь только дурак заблудиться может.  Если на дорогу сразу не попадешь, значит  выйдешь к березнику. Иди кромкой кедровника в любую сторону, все равно на дороге окажешься, чего проще!
     - Вась, а мы что-то долго идем, - забеспокоился Федька.
     - Это только кажется, что долго. Да вон и просвет!
     Они прибавили шагу и вскоре очутились точно… на том месте, где встретили старичка – «лесовичка».
     - Мальчики, вы по что домой не торопитесь? – насмешливо спросил знакомый голос с середины поляны. – смотрите затемняете. А ночью тут волки рыщут, медведи бродят…
     У Васьки мороз прошел по коже. У Федьки посерело лицо. «Краснокожие» чуть ли не бегом бросились вон. И через несколько минут неожиданно догнали топающего в одиночестве Витьку.
     - Ребята! – обрадовался тот. – Спасибо, что вы обо мне не забыли.  А я уж подумал…  Извините, пожалуйста.
     Федька молча глянул на Ваську и в замешательстве отвел в сторону заполыхавшее лицо.
     - Еще насмехается этот дедуля… - пробурчал посрамленный  «Чинганчук». – А что, Федя, и вправду здесь ночью могут быть волки и медведи?
     В его тоне уже не было недавней уверенности.
     - Волки, навряд ли. Что им тут делать? Хотя – все может быть, - угрюмо отозвался Федька.
     - А вот медведи запросто, - вставил со знанием дела Витька, - они орехи любят.
     - Ребя, пошлите побыстрее! – жалобно пискнул струхнувший «вождь.
     И снова они шли. Долго. Не туда. И никак не могли найти выхода из кедровника…  На Ваську было жалко смотреть, он чуть не плакал. Федька крепился, как мог. Несмотря на то, что у него тоже на душе кошки скребли.  Все-таки им налегке идти было проще, чем Витьке. Тот, - с полным рюкзаком, - даже вспотел. А тут еще сучек в ботинок попал.
     - Вася, Федя, подождите. Мне надо мусор из обувки вытряхнуть, - попросил он, присаживаясь на пенек.
     - Догонишь, не велик барин, – буркнул  Васька, не сбавляя хода.
     А Федька остановился.
     - Ты чего? – удивился «Чинганчук».
     - Я Витьку буду ждать, - хмуро ответил «Соколинный глаз». – Хочешь, иди один…
     Ваське идти вперед одному не улыбалось.
     - Да ты что, Федюня?  Да он догонит нас, Феденька! А если не догонит, - ну и что?  Выйдем сами – позовет взрослых…  Не пропадет. Найдут.
     Федька молчал.  И лишь презрительно смотрел на своего «вождя».
     - Феденька, да вон же выход! Погляди, - завопил, указывая рукой, Васька.  – Мы только дойдем до края и подождем! Айда, а?
     Метрах в двадцати, и правда, сквозь ветки обозначился желанный просвет.
И Федька дрогнул…
     - Ладно, - подумал он. – Может, и в самом деле надежнее подождать там.
     - Витя! Мы здесь! Иди сюда! - крикнул он и двинулся за Васькой.
     А тот, не дожидаясь никого, уже летел вперед.  И как всегда первый, бегом выскочил на… поляну. Тут уж, наконец, «Чинганчук» не выдержал. Он просто разрыдался:
     - Дедушка, родненький, отпусти нас. Прости, мы больше не будем…
     - Вот с  этого и нужно было начинать, - строго промолвил появившийся вдруг, снова как из-под земли, старичок. – А где же вы третьего потеряли?  Ага, вон и третий поспешает! - Улыбнулся он.
     Действительно, к ним, пересекая поляну, бежал Витька. Мальчик был без рюкзака. Что же с ним приключилось?
     Оказалось, что, когда Витька закончил возню с ботинком, а потом поднял голову, то буквально в нескольких шагах от себя увидел просвет. Он тут же кинулся туда и оказался на дороге! Конечно, Витька сразу же стал громко звать Ваську с Федькой. Чего он только не делал: и кричал и свистел.  Все было бесполезно. Никто не отозвался.    
     - Чего они, не слышат, что ли?! - Вконец расстроился паренек. И вдруг сам услышал в отдалении приглушенный Федькин крик. 
     - Может, там что-нибудь случилось!  Может, им помощь нужна! - подумал он и, скинув рюкзак, побежал на голос. Так вот и появился мальчик на поляне…
     - Эх вы! Стоите тут, помалкиваете, будто глухие! – с обидой произнес он, подходя к ребятам. – А я горло деру…  Там – дорога!
     - Дорога, говоришь? – усмехнулся старичок. – А что же ты в таком случае домой по ней не ушел, а сюда кинулся?
     - Как же я товарищей одних брошу? – округлил глаза Витька. – Что я потом в деревне скажу?
     - Так, так, - хихикнул лесовичок, - а вот, некоторые товарищи, точнее один товарищ, как раз был не против, кажется, тебя в лесу на нынешнюю ночку оставить…
     У повесившего ниже плеч голову Васьки уши враз покраснели до такой степени, что на них, пожалуй, получилось бы яичницу пожарить.
     - Ну, ладно, - крякнул довольно леший. – А теперь, когда, как я понял, мои полномочия полностью и всеми признаны, отвечайте, мальцы-сорванцы, почему  вы моих подданных обижаете? Кедровки жалуются: их бабушки кедровник посадили, он им в наследство достался, а гости незваные-нежданные их из родного дома пытаются выгнать! Было такое?
     - Дедушка, простите нас, пожалуйста! Мы больше не будем, - опять запричитал Васька.
     Федька молча, с хмурым видом вытащил свою первоклассную рогатку и просто забросил ее подальше. А Витька спросил:
     - Скажите, дедушка лесовичок, как же птицы смогли кедровник посадить?
     - Так вот и смогли! – хитро прищурился леший. – А ты что же, внучек, думаешь, он сам вырос на пустом месте?  Нет, милый! Ваши папы, наверно, не помнят, а дедушки должны помнить, Как в этих местах бушевал страшный пожар.  Выгорело кругом на многие версты. Только река не дала огню перекинуться на другой берег, где ваша деревня находится…  Так вот. До пожара здесь тоже был кедровник, причем намного больше теперешнего, - и деревья стояли столетние! Жаль его, конечно. Но не об нем речь…  Если покороче – то дело обстояло так.  Случился в следующий после пожара год в том кедровом бору, что на вашем берегу, обильный урожай на орех. Делая запасы на зиму, некоторые кедровки по старой памяти носили прятать их сюда, на пепелище.  Потом каких-то пичужек ястреб поймал. Какие-то – просто позабыли про часть своих кладовых, да и где все упомнишь, ежели за осень каждая отдельная птичка больше чем в сотне мест закапывает свою добычу! Ну а весной оставшиеся в земле зернышки дружно взошли… Вот так и появился этот кедровник.
     - Теперь понятно. А березы, какие птицы рассаживают? – поинтересовался Витька.
     - У березы семена не птицы, а ветер разносит. Зимой поземку видели?  Вот она, эта поземка, упавшие семена вместе со снегом да по чистому полю может далеко унести… После, когда снега таять станут, вешние воды вдобавок к ветрам расстараются… Так рассаживается не только береза, но и осина, и многие лиственные деревья. И еще у них есть одно особое свойство.  Когда их жестоко ломают, вырубают или пожар губит их ствол и крону, но остаются целыми корни – от этих здоровых корней восстает к жизни многочисленная поросль! Вот так-то. Ладно, заговорился я с вами. Идите домой, больше вас не держу.Вечереет уже.
     Сказав это, лесовичок зевнул, шагнул в сторону и – исчез. Будто его и не бывало.
     - Ага. Ушел и даже дорогу не показал, - затянул старую песню Васька.
     - Не ной! – одернул его Федька. – Витек, вперед! Веди, как знаешь.
     Не прошло и пяти минут, а они уже стояли на дороге.
     - Ну, а теперь – айда. В самом деле, темнеть начинает, - сказал Витька, подхватывая оставленный рюкзак.
     Около моста он остановился:
     - Ребята, давайте, шишки разделим. А то, что вы, порожняком придете?
     - Правильно! – обрадовался Васька.
     - Да, неудобно, как-то, - смутился  Федька. – Ты набрал, тащил, а мы на готовенькое.
     - Чего неудобно? – фыркнул Васька. – Брось скромничать! Зато ему меньше нас от птиц и от дедули досталось! - и начал торопливо складывать в рюкзак часть уже разделенных Витькой шишек.
     - Нет. Я лучше сам схожу, наберу! – Решил окончательно Федька.
     - Пойдем вместе, - предложил Витька.
     - Годится! - улыбнулся Федька.
     - Вы что, в самом деле, собирается в кедровник?! - опешил Васька. – Обалдели! Меня туда теперь калачом не заманишь!
     - А тебя никто и не приглашает! - отрезал Федька.