Трасса, которой нет

Пролог

       - Ну что, еще сделаем круг? – спросила жена нас с дочкой, - До прихода шатла еще минут пятьдесят – успеем.
       - Ой! Сегодня накатались, может, спустимся до "Mittelstation" (средняя станция), а оттуда вниз? Как раз успеем, – предложил я.
       - Да, меня устраивает, - поддержала дочка. - Пойдемте на подъемник, как раз до "миттеля" ехать вниз минут десять, немного переведем дух.
Мы зашли внутрь станции, довольно быстро сели втроем в кабинку, оставив лыжи снаружи кабинки в специальных ячейках, и она плавно двинулась с самого верха горы вниз, к средней станции.
        Сюда, на "Штубай Глетчер" мы приезжаем вот уже четвертый сезон подряд. Как-то с самого первого раза именно этот горнолыжный курорт всем нам очень понравился. Мы много, где были до Штубая, но именно тут все совпало: и замечательная зона катания, и прекрасный отель, который держит одна семья, и организованный шатл-микроавтобус от отеля до горы, и все, все, все пришлось каждому члену нашей семьи по вкусу. Дочка вообще категорически не хочет менять курорт и пробовать поехать в другие места.
        В этом году нам вообще повезло: вот уже четвертый день "катухи", а погода нас исключительно балует – солнце, тепло. Мы жадно катались, дорвавшись до гор, до воздуха, который можно, кажется, даже пить. Как хорошо, что впереди еще пара дней наслаждения.  А сегодняшний день был на редкость удачным. Мы много катались, успели без очереди пообедать и сейчас спустимся вниз, пройдем трассу и, сев в шатл, отправимся отдыхать в отель.
        Глаза закрывались сами. Я не мог даже сопротивляться, решив, что до средней станции могу и подремать…

***

       … Я нашел себя сидящим в полном одиночестве в кабинке, видимо на самом верху горы. Странно, но подъемник не двигался, а двери кабинки были открыты. Не хватало звука работающих подъемных машин, которые приводили канатную дорогу в движение. Было слышно только свист ветра, да скрип раскачивающихся других пустых кабинок.
       "Как я тут очутился? Куда делись мои девочки – жена и дочка. Не могли они меня оставить в кабинке одного. Мы ехали вниз, может я не успел выйти. Вон, снаружи кабинки, только мои лыжи. А потом отключился и сделал полный круг… Нет, как-то странно. Вот и телефон вне зоны приема… Мои стали бы сразу звонить мне… И почему никого вокруг, ни других горнолыжников, ни  обслуживающего персонала?.. Вообще, даже после закрытия подъемников, обязательно проходит патруль с проверкой… Чушь! И подъемник не работает… И станция выглядит незнакомо… Короче, надо выбираться… Наверняка, мои уже места себе не находят… Где я? Как я сюда попал?"
       Я вылез из кабинки, забрал лыжи и вышел из стации, куда приходит подъемник. Вообще не могу ничего узнать. Станция явно давно заброшена. Кабинки, вместе с механизмом проржавели. Стекла выбиты, кругом запустение. Вроде станция, как на любом другом курорте, но совершенно не похожа на наш Штубай.
Чуть ниже располагался бар. Таких в горах много. Горнолыжники, поднимаясь сюда, могут тут выпить и перекусить. Кстати, странно, но погода тут совершенно иная, чем там, где катались мы. Тут вместо яркого солнышка, белоснежного искрящегося снега и отдающего в фиолетовый цвет неба все было серым и хмурым, никакого солнца в помине, сплошные тучи и сильный ветер.
       Я решил, что именно в баре можно найти людей и спросить, как отсюда выбраться.  Лыжи я оставил возле бара, рядом с началом какой-то трассы, палки воткнул рядом. Бар оказался также заброшенным. Свет не горел. Тихо. Неприятно тихо. Никаких признаков жизни я сразу не обнаружил. Столики пустые. За барной стойкой никого.
"Хотя, нет, вон, за тем дальним столиком сидит человек в горнолыжном костюме и шлеме, положив голову на скрещенные перед ним на столе руки в перчатках. Вот такой же заблудившийся, как и я. Ну да ладно, вдвоем быстрее разберемся…"
      - Эй! Приятель! Что это за место. Никак не пойму. Может, поможете выбраться, а то меня моя семья, наверное, уже заждалась…
       Голова в шлеме и в маске оторвалась от стола и незнакомец заговорил:
      - Если хочешь увидеть своих родных, у тебя есть единственный шанс: пройди трассу за десять минут. А Она за тобой последит. Время пошло… - незнакомец в горнолыжном обмундировании снова сложил перед собой руки на столе и опустил на них голову в шлеме.
      - Эй! Постой. Я чего-то не понял, какую трассу… Ты вообще о чем, приятель? – я тронул его за плечо, и моя рука почувствовала под курткой пустоту. Я дернул этого странного человека за плечо, голова, закрытая «виндстопером»* и маской запрокинулась. Я невольно потянулся к маске, скрывающей лицо… Под ней была пустота. От неожиданности я отдернул руку. И в этот момент за барной стойкой заиграла музыка, и знакомый с детства голос запел:
        "Сгину я, меня пушинкой, ураган сметет с ладони. И в санях меня по галопом, повлекут по снегу утром. Вы на шаг неторопливый, перейдите мои кони. Хоть немного, но продлите путь к последнему приюту… Чуть помедленнее кони. Чуть…"**
За окном неожиданно завыл ветер, потемнело.  Над барной стойкой зажглось табло: 09:59. Начался обратный отсчет. Я все еще стоял в недоумении, не понимая и не осознавая, происходящего. Может я продолжал бы так стоять, как вкопанный в этом странном месте, загипнотизированный мелькающими секундами на табло, и пытающийся ответить хотя бы на один из сотни вопросов мелькающих в моем сознании, если бы не резкий звук.
        Что-то черное вплотную и очень быстро приблизилось к окнам, заслонив и без того скудный свет за окном. Огромная масса давила в окна, и они не выдержали. Внутреннее помещение бара стало стремительно наполняться снегом. Снег поглотил столики, барную стойку, человека - невидимку в горнолыжном обмундировании…
       "Мы успеем. В гости к Богу не бывает опозданий. Так что ж там ангелы поют такими злыми голосами, или это колокольчик весть зашелся от рыданий или я кричу коням…."
        Это была огромная лавина. Она пожирала все на своем пути. Единственным выходом было – бежать, пока и меня лавина не поглотила. Дверь была открыта. "Бегом!" – приказал я себе. Бег в горнолыжных ботинках, как впрочем, и ходьба, весьма забавное зрелище со стороны, но не при данных обстоятельствах. Я вырвался на улицу. Натянул маску, закрыл лицо виндстопером, защищая его от колючего ветра. Сунул руки в перчатки. Увидел свои лыжи и палки, успел себя похвалить, что не ослабил клипсы на ботинках. Инстинктивно, но очень быстро, оббил ботинки о заднюю часть креплений, освобождая подошву ботинок от налипшего снега.
Защелкнул крепления, схватил лыжи, успел заметить начало трассы, отмеченного вешками, оглянулся назад, увидел, что лавина задержалась, пожирая бар, мысленно прося, чтобы она ушла по правой от меня лощине. И по старой нашей с друзьями, традиции, крикнул:
      - Попадали! – сильно оттолкнулся палками, покатился по незнакомой для меня трассе в неизвестность, подгоняемый страхом и невозможностью осознать, как все это могло со мной произойти.
      "Только бы успеть набрать скорость, чтобы опередить лавину. Не увидишь своих – хрен тебе! Это мы еще посмотрим…"  Короткие дуги, спасибо хорошим карвинговым лыжам***, позволили быстро набрать приличную скорость. Трасса в своем начале имела вполне ощутимый градиент и почти от самого верха уходила круто влево. Видимость оставляла желать лучшего. Самая плохая для "катухи" погода, когда вокруг тебя все бело-серое. Снизу снег, и при таком освещении плохо различимы бугры и ледяные накаты, а сверху серое низкое небо и снег. Получается, что катишься в серо-белой пелене. И через некоторое время теряешь представление, где верх, а где низ.
       Только неожиданные удары лыжами в невидимые кочки, болью отдающие в коленях, возвращали к действительности. От сосредоточенности уже через некоторое время стали ныть ноги и свело руки, которые сильно впились в ручки лыжных палок - единственную осязаемую опору горнолыжника.
      "Не теряй вешки", – подумал я, пытаясь разглядеть следующее обозначение трассы, – "Вариантов не много – только вниз. Уходить от лавины и молиться, чтобы трасса вывела. Ведь я не фрирайдер, так, простой "горнопляжник" с почти двадцатилетним опытом и любитель ухоженных трасс. По целине ходить почти не умею, а пригодилось бы… "
      Чуть притормозил, чтобы разглядеть метку на вешке.
      - Какого черта! – крикнул я вслух. Вместо привычных цифр, обозначающих номер трассы и известных цветов, обозначающих степень ее сложности, на этих вешках серого цвета красовалась устрашающе-неприятная рожица. А на ближайшем ко мне склоне горы выпукло мерцали, вылепленные из снега цифры табло: 06:32. И вот, что удивительно - обратный отсчет продолжался.
       - Что за место такое! – а за спиной раздался жуткий хруст, боковым зрением успел различить, что на предыдущем выкате показался передний край лавины. "Не ушла в бок, зараза…"
И снова продолжался судорожный спуск. "Только не терять ритм: дуга вправо, дуга влево, вправо, влево... Держи руки и корпус. Пытайся угадать рельеф трассы. Ни чего не вижу! Только бы не могул…"
        И тут, за следующим поворотом начались бугры. Одни бугры, как будто слепленные своими основаниями друг с другом. Учитывая, что вылетел я на них с довольно приличной скоростью, то первые два проскочил по инерции, а на третьем лыжи воткнулись под неудобным углом, и я загремел, перевернувшись несколько раз и больно ударившись боком о бугор. Правая лыжа от удара, отстегнулась и задержалась между двумя буграми, а я все еще сползал по инерции ниже по склону…
       Лавина начала стремительно приближаться. Я вскочил и неловко запрыгал на верх к правой лыже, изо всех сил опираясь на палки. "Успеть, только успеть пристегнуться…" Лавина притормозила и, как бы осматриваясь, искала… меня.  Мне даже показалось, что ее фронт превратился в гримасу, очень похожую на ту, что я уже видел на вешках. Лыжа никак не хотела пристегиваться. Стоять между буграми было крайне неудобно.
      - Давай! Ну, давай же!
В этот момент мне показалось, что лавина увидела, если это вообще возможно, меня, раскорячившегося на склоне и беспомощно тыкающегося в крепление.
      - У-у-у-хх! – прокатилось над трассой, и вместо рожицы, я увидел новые значения отсчёта времени: 05:15. Остатки рожицы изобразили оскал. Лавина начала неотвратимое движение в мою сторону. 
       Внутри меня все екнуло. И только щелчок крепления вернул надежду. Я, что есть силы, оттолкнулся от склона палками и пошел вниз, обходя бугры по краю, работая только коленями. Они ныли и просили подождать, остановиться, дать суставам передохнуть, но звук лавины и животный страх подстегивали. Уклон, и без того достаточно крутой, временами превращался почти в отвесный.
      "Ну, где-то же должен быть выкат, ровная ухоженная трасса, там, где можно скользить в привычном ритме или пойти скоростным…"
Бугры закончились также внезапно, как и начались. Впереди была ровная трасса, которая после небольшого перепада ушла вниз, а затем резко поднялась вверх, куда меня вынесло, и превратилась в ровный склон не выше уровня синей трассы.
      "Впадина, позади меня должна хоть ненадолго задержать лавину, а у меня будет время оторваться и, может, дать уставшим ногам отдохнуть".  Трасса в этом месте была ровной и можно было, не делая дуг, пройти ее на скорости, встав в стойку, расставив лыжи и присев. Скорость возросла, и только ветер засвистел в ушах. Я по-прежнему ориентировался только по вешкам. И спиной чувствовал, что смог обогнать лавину… Только рожицы на вешках стали еще устрашающе-недовольными. 
      "Мне надо ее пройти – эту трассу, такую странную и опасную. Просто надо… "
Теперь я увидел таймер прямо под ногами: 04:27. "Где же просвет, где финиш у тебя?" Я по-прежнему шел скоростным, ощущая, что ноги выше колен начинают от большой нагрузки гореть изнутри.
"Господи! Дай мне сил! Ножки, не подведите. Может скоро отдохнём…  "Лыжики" на вас надежда… "
      Постепенно скоростной участок стал ощутимо сужаться, трасса сделала пару поворотов, сначала вправо, а затем влево, и после неожиданно стала совсем узкой, огибая склон. Сквозь дымку можно было различить  по обеим сторонам трассы мелькающие деревья. Трасса стала уже, и пришлось резко снизить скорость, чтобы, делая небольшие дуги, оставаться в ее пределах, а не вылететь с нее вниз.
      Заметно потемнело, и снег пошел сильнее. Удерживаться в этом желобе было очень трудно, а учитывая, что ноги после "могула" и длительного скоростного спуска вообще стали деревянными и непослушными, каждое движение отдавалось в теле болью.
      Поворот, еще один. Прошел совсем по краю над обрывом. Вынесло в новый поворот, прямо навстречу ратратку****, который двигался по этой же трассе, только вверх по склону. Машина занимала почти всю трассу, но почему-то все сигнальные огни на ней были выключены, не звучала даже предупредительная сирена. Только чудом, непослушные ноги вынесли меня вверх, над трассой,  в глубокий снег, так чтобы мы смогли разъехаться.
    - Козел! Глаза открой! – это была первая реакция, на смену которой пришла мысль, что ратрак - это жизнь, это означает, что я не один на склоне, а есть еще кто-то живой, это - знание гор и спасение, на нем можно уйти от лавины, грохот которой еще минуту назад снова стал нарастать. Лавина по-прежнему преследовала меня.
     "Она за тобой присмотрит", – так, кажется, сказал человек-невидимка в баре, -  "Она – это лавина. Она живая!"  Эта мысль привела меня еще в больший ужас. "Она не присмотрит, она вышла на охоту на одинокого лыжника, на трассе, которой нет".
      Ратрак в своем величии медленно полз вверх по склону, мимо меня:
      - Эй! Стойте! Стойте! – кричал я ему, но когда кабина поравнялась со мной, я отчётливо увидел, что в ней никого нет. Ратрак шел сам по себе, никем не управляемый. Эдакий ратрак-призрак. Только на приборной панели горели зеленые цифры:  03:03. Затем он скрылся из виду за поворотом, только шум двигателя был слышен, там вверху трассы.
      Я стоял в оцепенении, от мысли, что запросто мог попасть ратраку под гусеницы, и от того, что никого тут нет, а скоро стемнеет и мне никогда не выбраться отсюда. Никогда не увидеть своих девочек. Ведь именно такое было условие этого спуска…
      Из ступора меня вывел шум столкновения лавины и ратрака. Несколько секунд шла борьба, затем шум двигателя стих, а по склону, на котором я все еще стоял, переводя дыхание и давая отдохнуть ногам, покатились снежные комья.
      Я не стал жать и вновь покатился вниз. В сгущающийся мрак неизвестности. "Нет, мы еще поборемся!" – кричал я про себя трассе, - "Если ты еще до сих пор меня не убила, я обязательно доеду до финиша. А значит выиграю!".
      Трасса вновь стала шире, но под снегом появился лед. Лыжи на поворотах проскальзывали по нему, сильно вибрируя, заставляя изо всех сил напрягать мышцы, чтобы удержаться на склоне. Я заметно устал и чувствовал, что движения мои уже не так точны и быстры, от этой странной гонки. Спиной чувствовал, что лавина продолжает погоню. Надо катиться дальше. Вешка. Вешка. Снова вешка. Нога неудачно попала на лед, и меня снесло вниз, я пытался остановиться, но безуспешно, только потерял равновесие и упал. Проехав на боку метров пятнадцать-двадцать, пока больно не ударился обо что-то твёрдое.
      Это были сломанные лыжи, воткнутые крест-накрест в снег. На одной лыже оторвано с мясом заднее крепление. Поверх другой лыжи был нахлобучен горнолыжный шлем, пробитый в нескольких местах и разбитая маска. Мрачная и зловещая картина.  Под лыжами на снегу лежали бессмысленно сложенные перчатки без больших пальцев на обеих руках.
      "Бедолага. Очень похоже на памятник погибшему горнолыжнику. От сюда надо быстрее рвать… Нет никакого желания остаться тут вместе с ним… раздавленным лавиной "
      Я снова поднялся на ноги и, сориентировавшись по вешкам, продолжил движение. Через несколько секунд стало еще темнее. Лыжи несли меня вниз по склону. Вокруг была такая пелена, что я еле различал вешки с противными рожицами.  Потом вешки пропали и появились сразу две за небольшим бугром, но стояли так, что мне необходимо было пройти между ними. Я резко притормозил, чтобы понять дальнейший путь, как в спину мне ударил большой снежный ком, а за ним другой. Рядом опустились еще несколько круглых кусков снега.
     "Лавина, похоже догоняет… Или ты решила поиграть со мной в снежки… Это не смешно!" – успело промелькнуть в голове. Комья снега стали валиться чаще, и мне послышалось в завывающем ветре, что кто-то загоготал.
     Я нырнул между вешками, но что-то удержало меня от желания делать зигзаги. Набрав немного скорости, я продолжил движение. Только изменившийся звук под лыжами, насторожил меня. Под ногами  сильно и очень гулко хрустел снег, совсем не так, когда едешь по склону. Скорее всего, я попал на деревянный мостик, сверху покрытый снегом. Туман на мгновение развеялся и  я увидел, что нахожусь на небольшой полоске без ограждения, шириной сантиметров восемьдесят, справа и слева от которой ничего нет, а внизу бездонная пропасть. 
     Ноги сами начали притормаживать, но скорость не падала, а наоборот возрастала, вместе с углом наклона зыбкого мостика. Кто-то там, позади меня приподнял доски.  "Лавина решила позабавиться". В это же время вокруг вновь появились комья снега. Единственный выход – снова встать в стойку для скоростного спуска и уповать, что не соскочу в пропасть и, ноги не подведут. 
    "Должен же быть у этого моста конец!" Только через несколько страшных секунд звук под  лыжами снова стал привычным. Мост закончился. От страха совсем не хотелось думать, как все могло закончиться.
    "Один плюс, мостик задержит лавину. Ей не перебраться…" – подумал я. В ответ на мои мысли где-то сзади раздалось разочарованное: "У-у-у-у".
Трасса сделала новый вираж,  снег прекратился, но я попал в плотный туман.  Судя по тому, что на виражах, где я еле разъехался с ратраком, росли деревья, в отличие от верха этой странной трассы, окончание трассы было недалеко. Вешки в тумане были почти неразличимы. Мне показалось, что одна из них стояла метрах в двадцати от меня. Я двинулся к ней, стараясь соблюдать максимальную осторожность, постоянно думая о пропасти, там, где был мостик.
     Дуга. Еще дуга. Вешка. Злобная рожица на ней. Дуга. Лыжи ударились во что-то твердое, сначала слева, а на следующей дуге уже справа. "Узко" – мелькнула мысль.
   - Эй! – крикнул я. Эхо отразило мое "Эй". Значит, я скольжу между скал. Воздух тут плотней.  Через несколько минут стало чуть светлей. Туман слегка развеялся. Видимо я выбрался из этого узкого коридора.  Еще несколько виражей и я выбрался на пологий выкат. Прямо к вешкам. Ниже уже были различимы опоры подъемника.
"А там глядишь и финиш", – подумал я.
     За мной послышался характерный звук скользящих по снегу лыж. Я оглянулся и в этот момент кто-то резко, подняв при торможении о склон волну снега, остановился. Это был тот самый горнолыжник-невидимка.
   - Если хочешь увидеть своих родных и вернуться, следи за временем. Осталось  совсем немного, а трасса еще не закончилась. Не успеешь – ты мой, навсегда… - он резко рванул в сторону и растворился в тумане.
И тут я посмотрел на вешку, что была рядом. Вместо уже привычного оскала противных рожиц, на ней красовалась цифра. Только она обозначала бесконечность. И тут где-то внизу ударил колокол. А вместо знака бесконечности на вешке замелькало: 0:59, 0:58, 0:57…
    "Тут что-то не так…. Если идти по трассе, то она будет вечной, мне не успеть… Трасса, как я уже отчетливо понял, как будто читала мои мысли. Только я подумал о могуле, и сразу начались бугры, потом я думал о ровном склоне и возможности идти скоростным, и сразу трасса мне это позволила и так далее. Но тут меня предупредили, осталось меньше минуты и правила изменились…  А если катить дальше, то я останусь тут навсегда. И не увижу своих девочек. Ну уж нет. Пропадать, так с музыкой…  Значит… значит…"
    И тут я сделал то, что не ожидал сам от себя. Я сошел с трассы, идя по целине, напрямую туда, где виднелась опора подъемника. Сквозь белесую завесу я увидел бледное пятно солнца, скрывшегося за  облаками.  Скорость нарастала. Колокол бил все нервней и сильнее… "Один прыжок, и я успею. Давай, трасса, которой нет, – прими напоследок мои условия… ".
Это был трамплин. Последнее, что я почувствовал, как лыжи отрываются от земли…

Эпилог

     - Просыпайся!  Мы уже подъезжаем, – меня за плечо трясла жена.
     - Ну, пап, ты даешь. Только сели в кабинку, так ты отрубился. Мы даже на "Mittelstation" не стали тебя будить. Тем более что к нам никто не подсел, - сообщила дочь.
     - Господи! Как я рад вас видеть… - только и смог сказать я, понимая, что меня наполняет невыразимая радость.
     - Всего-то двадцать минут спуска на подъемнике с самого верха, ты нас не видел. Ты хоть выспался? Вот, а могли бы сделать еще круг, но не стали тебя будить… Та-а-а-к, вот и станция, готовимся… - сообщила, улыбаясь, жена. - Подождем внизу, возле станции, шатл из отеля будет минут через пятнадцать, двадцать.
     Двери кабинки открылись и мы, прихватив лыжи и палки, вышли. Дальше к остановке шатла необходимо было пройти по пандусу. Каждый шаг давался мне с трудом.
    - Пап, а ты чего хромаешь и за бок хватаешься? – спросила дочка.
    - Не знаю.. может, ударился…
    - Так ты не падал сегодня?
    - Падал… во сне… - ответил я и поймал на себе внимательный, очень внимательный взгляд жены.
    - А-а-а, – протянула дочка. – Догоняйте.  Я быстрее пойду вниз.
Вскоре пришел наш микроавтобус, мы загрузили лыжи, разместились внутри. Дочка, как обычно по дороге к отелю, вытащила наушники и воткнула их в телефон, попутно сообщив нам:
    - Все, я слушаю музыку…
    - Так все же, что с боком? – спросила жена.
    - Ты не представляешь, где я был, ну пока … спал…
    - Хорошо я в отеле посмотрю. Не нравится мне, что ты даже на спинку прислониться не можешь…
    - Я потом тебе расскажу, сначала сам переварю. Могу только сказать, что никогда не был так счастлив, что я с вами…
Помолчали. А потом жена, спросила:
    - Так все же ты ее прошел? Ну, сам знаешь, трассу, которой нет… Пустой ратрак, мостик над пропастью, ущелье, памятник горнолыжнику…  В какой момент сообразил, что надо не боясь сойти с трассы?
И не обращая внимания на мой недоуменный взгляд, продолжила:
    - Говорят, каждый горнолыжник может попасть на трассу, которой нет ни на одной карте, ни одного курорта. Байки гласят, что это горы так нас испытывают. Ты справился.  Значит, теперь все будет хорошо….
* Виндстопер – в данном случае элемент защиты лица и горла горнолыжника от ветра.

** Песня в баре - В.С. Высоцкий "Кони привередливые".

*** Карвинговые лыжи - это горные лыжи, которые используют спортсмены и любители для спуска с горы по дугообразной траектории. Передняя и задняя части таких лыж шире, чем середина.

**** Ратрак -  специальная снегоуплотнительная машина на гусеничном ходу, используемая для подготовки горнолыжных склонов и лыжных трасс. Также ратраки могут использоваться для транспортировки или спасательных работ в соответствующей местности.