Семейный конфликт

У добрых супругов две души, но единая воля.
Сервантес.

 После долгих мытарств Николай Кудинов наконец-то устроился на работу. Когда-то, в подростковые годы, он освоил профессию деревообработчика и преуспевал в ней. В голодные тридцатые годы, когда Советская власть устроила исторический эксперимент с «добровольным объединением крестьян в коллективные хозяйства», молодое семейство Кудиновых подалось за лучшей долей в Сибирь. В небольшом селении Усолье-Сибирское Николай, имевший диплом техника-строителя, подрядился землемером, но работа была малодоходной, и семья бедствовала.  Затем судьба забросила Кудиновых  в столицу Бурятии Улан-Удэ, где Николаю удалось по протекции устроиться в Бурятское отделение потребительского кооператива под пафосным названием «Артель Ленинградского ответственного труда». Ответственная работа артельщиков заключалась в обслуживании всех предприятий Бурятии по производству и продаже водки.

Новичка-кооператора с женой Татьяной и двумя детишками отправили в отдаленное село Окино-Ключи Троицко-Савского аймака. По прибытию Татьяна встала на  учет в местной комсомольской организации, где ее, не давая опомниться, избрали секретарем. Николай тоже не терял времени даром. Он подобрал помещение для торговли, получил в аймаке двести ведер водки, и дело пошло. Население по достоинству оценило старания кооператоров ответственного труда и за ценой товара не стояло. Артель процветала, вместе с ней пошли на поправку дела Кудиновых.  Николай стал уважаемым человеком на селе.

Все бы хорошо, но успешная деятельность Ленинградской артели осложнила общественную обстановку на селе, активизировались пьяницы и дебоширы, эти темные пережитки прошлого. Вопиющий случай произошел в Окино-Ключах, где опьяневший переселенец пытался надругаться над буряткой бальзаковского возраста. Пьянчуга завалил жертву под забором ее же дома и стал срывать с нее одежды. Разобравшись в намерениях насильника, атакованная женщина сдалась на его милость, но тот от перепоя физиологически утратил способность осуществить задуманную акцию. Эта пустопорожняя затея так и осталась бы без отягощающих последствий, но насмешливые шушукания сельчан  заставили оскорбленную женщину обратиться с заявлением в милицию за защитой попранной чести. Народный суд определил романтику любовных похождений наказание лишением свободы сроком на десять лет, хотя и констатировал, что обвиняемый не добился цели по «независящим от него обстоятельствам».

Татьяна, которая по долгу службы и зову сердца  вела отчаянную борьбу за трезвый образ жизни окинцев, видела, что ее благие усилия легко перечеркиваются ответственными поставщиками сорокаградусного зелья. Семейные и кооперативные интересы вошли в противоречие. Супруги не впервой заводили разговор на щекотливую тему:
- Коля, ты бы снизил объем продажи, а то пьянчуги совсем распустились, - начинала блюстительница общественного порядка.
- Таня, ты же знаешь, у меня план, и его надо выполнять, - объяснял артельщик.
- У тебя план, а у меня выговор за плохую работу по воспитанию молодежи, - отчаивалась активистка.
- От выговора никто не умирал, а вот без жратвы – сплошь да рядом.
- Ты хоть по выходным не продавай водку на селе. Организуй лавку где-нибудь в другом месте, - просила Татьяна.

Следуя пожеланиям жены-комсомолки, Николай перенес воскресную торговлю в соседнее местечко, где располагалась здравница «Кузница здоровья». Кузница исправно ковала здоровье отдыхающих, пока им не стал доступен веселящий напиток, поставляемый Ленинградскими артельщиками. Прежде отлаженный режим оздоровления трудящихся начал давать сбои. В одну из коротких летних ночей подвыпившие любители увеселительных мероприятий затеяли шумное гульбище, нарушая покой отдыхающих.  Потревоженные граждане пытались угомонить возмутителей ночной тишины, но те и не думали умерять свой пыл. Перепалка между противоборствующими сторонами продолжалась до рассвета, но утром состоялось примирение, инициатором которого, как ни странно, стала женщина преклонного возраста, больше других возмущавшаяся  шумной гулянкой.

- Мальчики, возьмите молоко, а то мы уже уезжаем. Я его у чистоплотной бурятки покупаю, корова у нее на клевере пасется. Чудо, а не молоко! Вы и желудки поправите, небось, болят они после водочки, - глаза женщины, звавшейся Данаей, светились добром и лаской.
- Спасибо, мамаша! В желудке и впрямь словно кошки нагадили. Ты уж прости за то, что мы ночью пошумели. Так ить, праздник у нас, годовщина кооперативного товарищества «Красный чеботарь», - извинялся Ипполит, председатель товарищества.
- Бог простит. Знамо, дело молодое, с кем не бывает? - молочница передала Ипполиту трехлитровую банку коровьего снадобья.

Ночные бузотеры, мучившиеся похмельным синдромом, пили дареное молоко, что называется, от пуза. Действие напитка сказалось не более чем через час. Красные чеботари, один за другим, начали резво вскакивать и сосредоточенно разбегаться по сторонам. Едва вернувшись из неведомых мест, они вновь принимали страдальческое выражение и набирали ускорение в известном им направлении. Стало ясно, что дружки разбегались по одной и той же нужде.

Из всех страдающих касторовым недугом в наиболее неприглядном положении оказался сам Ипполит. При первых симптомах брюшного недомогания он устремлялся на берег речушки, что протекала за улицей Моцарта. Трудно было представить более убогую улицу, тем не менее, гордое имя гениального композитора украшало ряды полуразвалившихся и скособоченных домишек, среди которых и размещалась здравница.   «Где эта чертова Даная?» - возопил Ипполит, вернувшийся из очередной отлучки с позеленевшим от мучений лицом, но той уже и след простыл. Автобус с отбывшими отдыхающими давно пылил по проселочным дорогам, удаляясь от «Кузницы здоровья» в сторону Улан-Удэ.

Молочная история стала достоянием общественности. Оказалось, что ей предшествовал другой, не менее забавный случай. Накануне ночного загула сотрудников «Красного чеботаря» чистоплотная бурятка сидела на дойке жвачной парнокопытной, вернувшейся с выгула на клеверных полях. Рогатая животина благодушно отпускала белый целительный продукт, пока кусачие слепни не заставили ее дрыгнуть задней ногой, торкнув копытом по ведру с надоем.  Доярка успела подхватить наполовину опорожненную тару и отставила ее за спину, оберегая от обеспокоенной коровы. Убедившись, что четвероногая подопечная успокоилась, хозяйка обернулась за ведром, и ей предстала умилительная картина! Две смышленые овцы, оценив обстановку, припали к парному молоку и пили его, не отрываясь, в свое удовольствие.  Хозяйка бузнула ближайшую любительницу молока по раздувшемуся боку, и овцы потрусили прочь, весело помахивая короткими хвостами.

Закончив неудавшуюся дойку, раздосадованная бурятка поставила молоко в сторону, решив наутро слить его в поросячье пойло. С рассветом к ней наведалась отдыхающая Даная и выпросила некондиционный продукт «для технических целей». В это самое молоко Даная добавила щедрую порцию касторки и одарила им ночных  недругов. Дар оказался поистине данайским.

Вскоре в администрацию «Кузницы здоровья» пришло грозное предписание из Культпросвета прекратить распространение спиртных напитков на территории оздоровительного учреждения. Пришлось Николаю сворачивать деятельность «Ленинградской артели ответственного труда» на обветшалой улице, где унылый ансамбль догнивающего деревянного зодчества носил имя великого Моцарта.

Через месяц Таня получила новое взыскание по комсомольской линии «за неудовлетворительную работу по воспитанию у сельской молодежи пролетарского самосознания».  Стало ясно, что нарастающий конфликт между семейными интересами и строгой общественной моралью требует своего разрешения. «Вот она, борьба противоположностей, и никакого единства между ними, - раздумывал Николай, склонный к философствованию.

Николай Кудинов оставил калымную работу и перебрался с семьей в Иркутск, город на противоположной стороне Байкала, где устроился начальником строительного участка на заводе тяжелого машиностроения имени Валериана Куйбышева.  Так кооперативное движение потеряло отличного активиста ответственного труда.