Знаки судьбы

            Ну, конечно, именно тогда всё и началось, с той злополучной сессии, на которую Ольга так и не поехала, потому что…
 
            Она просто говорила: «Больничный лист», без комментариев. Ей было обидно, что все смеялись, узнав подробности.

            Даже врач-травматолог, вначале потихоньку гыгыкал, а потом наплевал на врачебную этику и не  удержался: «Впервые в моей практике такая экзотическая причина получения травм».

            Так и сказал – экзотическая. Хотя, если разобраться, действительно, причина редкая.

            Дело в том, что Ольгу задавила лошадь. Представляете, в 70-е годы двадцатого века, в самом центре Литовской столицы – лошадь.

            Это ж сколько надо было бегать по Вильнюсу, чтобы отыскать там случайно уцелевшую представительницу гужевого транспорта. И именно в тот момент, когда заморенная кляча вдруг взбрыкнула, вспомнив резвую молодость, не просто оказаться рядом, а ухитриться попасть и под копыта лошади, и под колёса телеги.

            Вам смешно? Ольга бы тоже с удовольствием посмеялась, если бы не было так больно – перелом, сотрясение, и прочие синяки-шишки.

            Тут бы и задуматься – к чему это? Взять бы академический, да не показываться ни в институте, ни в Москве целый год. Закончила бы своё заочное обучение годом позже, и ничего бы не случилось.

            Так нет же, не стала наша дисциплинированная студентка ничего оформлять, а договорилась, что все экзамены сдаст «в процессе».

            Такая уж она была – пунктуальная, обязательная, старательная, всё распланировано. Когда-то уехала из своей белорусской деревни в Вильнюс, поступила в техникум. Работала на заводе - начинала рабочей, потом доросла до мастера, квартиру получила. После института будет инженером, и всё вперёд и выше, не теряя ни дня.

            Как только травмы залечились, контрольные и курсовые написались, Ольга приехала в Москву, в институт, чтобы всё написанное защитить, а всё несданное сдать. Для этого она даже отпуск очередной взяла – ведь почти две сессии сдавать.

            Сил на всё это потребовалось много, и уставшая Ольга решила позволить себе один день отдохнуть.

            Прошлась по магазинам, зашла перекусить в кафе «Луна» и решила сходить в кино. Идёт не спеша по улице, вдыхает не слишком чистый, но почти  весенний московский воздух, мечтает о светлом будущем. И вдруг – ба-бах! Очнулась через некоторое время и удивилась – лежит она в сугробе на обочине тротуара, над ней склонились двое молодых людей. Один обычный, нормальный, а второй милиционер.

            Тот, что обычный, сказал милиционеру: «Ну, вот, очнулась она, так что я побежал, тороплюсь очень. Вы же милиционер, а милиция – наше всё, без меня разберётесь», и умчался в светлую даль.

            Ольга, понемногу приходя в себя, томно прошептала: «Что со мной?»

            Оказалось, ей на голову свалился, ни много, ни мало, огромный кусок льда, выпавший из обломанной где-то в вышине водосточной трубы. По случаю приближающейся весны в Москве стояли тёплые дни, хотя по ночам ещё подмораживало. Наступил момент, когда намёрзший за зиму ледяной столб достиг критической массы и выскочил из трубы. Он мчался вниз с ускорением свободного падения, целясь прямо в макушку так вовремя проходившей точно под трубой Ольги.

            В те времена сосульки и наледи вели себя прилично и на головы прохожим просто так не сваливались, так что случай этот был не менее уникальным, чем история с лошадью. Можно сказать, знаковый случай.

            Неизвестно, чем могло это обернуться для бедной девушки, если бы рядом не оказался тот самый, нормальный, молодой человек. Он вовремя заметил летящий снаряд и успел подтолкнуть Ольгу, так что удар пришёлся по касательной.

            И ещё Ольгу спасла её вязаная шапка. Даже не сама шапка, а вложенный внутрь шапки, для придания пышности, большой ком из ваты и всякого утиля. Этот ком значительно смягчил силу удара.

            Молодой человек торопился, но Ольгу не бросил, а попытался оттащить её в сторонку, что оказалось не так-то просто, учитывая её комплекцию. Ведь Ольга была из белорусской деревни, рослая и очень фигуристая. К счастью, рядом проходил милиционер, который помог парню перетащить Ольгу, а затем остался её покараулить. Ну, саму-то её вряд ли кто решился бы украсть, а вот сумочку увести могли запросто.

            Милиционер был не на службе, но в форме, поэтому устраниться не смог. Ольга всё больше приходила в себя, от вызова «скорой помощи» отказалась, решила вернуться в общежитие – тут уж не до кино. Галантный милиционер по имени Миша вызвался проводить пострадавшую.

            Он взял её под руку, приобняв за талию, и они медленно пошли вдоль по Ленинскому проспекту.  Миша развлекал Ольгу вопросами, она отвечала ему, временами склоняясь к его плечу по причине головокружения. Говорила она неспешно, аккуратно проговаривая слова. Прорывавшиеся, несмотря на старания, белорусские звучания, плюс мягкое, чуть картавое «р-р-рь», делали её речь похожей на нежное воркование голубки. Добавьте сюда статную, представительную фигуру девушки, и вы поймёте, что головокружение – оно, как инфекция, заразительно, особенно весной. К моменту доставки пострадавшей по адресу временного проживания, то есть в общежитие, милиционер окончательно потерял свою милицейскую голову.

            Что касается Ольги, то в её голове, пережившей второе сотрясение за столь короткий срок, всё перемешалось. Образ бравого милиционера плавно слился с образом молодого человека, спасшего её от ледяного удара, и Миша стал для неё героем-спасителем.

            В общем, возникла между ними, если ещё не любовь, то, уж точно, очень взаимная симпатия, и зачастил Миша в общежитие, чему Ольга была весьма рада.

            Однажды они решили сходить в кино. Ольга принарядилась, подкрасилась, пальто новое надела, так кстати пошитое перед самой сессией в лучшем ателье Вильнюса, у хороших мастеров. Пальто было густо-розового цвета, с небольшим чёрным воротником, очень модное, а главное – оно очень шло Ольге, выгодно подчёркивая все прелести фигуры.

            Чтобы не месить весеннюю грязь, решили доехать троллейбусом.

            Направляясь для посадки к задней двери, Ольга шла величаво и степенно, обходя грязные лужи растаявшего снега, стараясь не забрызгать новое пальто и млея от восхищённых взглядов идущего рядом Миши, ошалевшего от весны и от любви.

            Обогнавший их паренёк заскочил в троллейбус буквально перед Ольгиным носом. Ольга заметила, что он как-то странно дёрнулся на ступеньках, но не придала этому значения. Как оказалось, напрасно.

            Она изящно и непринуждённо взялась руками за поручни, кокетливо поставила ногу на ступеньку, и даже не успела сообразить, почему её стало подбрасывать и колотить.

            Троллейбус – транспорт, работающий на электричестве. Должно быть, где-то что-то нарушилось, отчего поручни пробивало током, и Ольга, взявшись обеими руками, замкнула электроцепь на себя. Ничего не подозревающий Миша подсаживал её сзади, как вдруг увидел, что она вылетает обратно.

            Оказалось, что парень, проскочивший впереди и первым испытавший удар током, обернулся и увидел Ольгино лицо, уже посиневшее. Сообразив, что промедление смерти подобно, он резко вытолкнул Ольгу обратно.

            Пока Ольга летела из двери, как катапульта, сметая Мишу со своего пути, троллейбус спокойно закрыл двери и продолжил маршрут. Парень из окна проследил траекторию Ольгиного полёта, и, убедившись, что она благополучно приземлилась, пошёл к водителю сигнализировать.

            Ольга, несмотря на электрошок, думала лишь о том, как будет выглядеть нижняя часть спинки её нового пальто после сидения в грязи. Миша суетился вокруг, пытаясь вынуть свою ненаглядную из сугроба, в который она зачем-то плюхнулась.

            Потом она рыдала и показывала Мише прожжённые током рукавички, стараясь не поворачиваться к нему задом, а Миша сокрушённо качал головой и утешал.

            Ольга успокоилась только в общежитии, с изумлением обнаружив, что пальто не пострадало, даже подкладка не испачкалась. Наверное, расклёшенный ниже талии подол раскрылся в полёте на манер парашюта. Впрочем, это неважно.

            Юбка тоже мало пострадала, зато весь удар московской распутицы приняли на себя панталоны, поддетые Ольгой по случаю прохладной погоды. Но кто же будет жалеть несчастные панталоны, тем более, что их унижение осталось скрытым от посторонних глаз, а главное – от Миши.

            Ольга со смехом отправила их в путешествие по мусоропроводу, а потом призадумалась.

            Как комсомолка и передовик производства она не верила ни в приметы, ни во всякую прочую чепуху. Но три случая подряд – это слишком много даже для самого убеждённого материалиста. Последний знак судьбы, посланный через «пятую точку», показался ей наиболее убедительным.

            Решив не искать больше приключений ни на свою голову, ни на что-либо ещё, Ольга решительно свернула все учебные дела, оформила академический отпуск и уехала домой, в Вильнюс.

            Миша был безутешен, но быстро сообразил, что в Москве его ничто не держит, поскольку был он из «понаехавших» после армии. Из милиции по собственному желанию его не отпускали, как непьющего и неглупого. Тогда он затеял драку с вышестоящим начальством и добился, чтобы его выгнали.

            Ольга даже соскучиться не успела, как сияющий бывший милиционер уже стоял на пороге её квартирки, с тощей сумкой на плече и с огромным букетом роз в руках.

            Ну, какого здравомыслия можно ожидать от девушки, пережившей подряд целых три сотрясения, два из которых – головы, а третье… тоже достаточно серьёзное.

            Через год у них родилась девочка - Галочка, Галюсенька, ненаглядное солнышко.
            А ведь началось всё именно тогда, с той злополучной сессии, на которую Ольга не смогла поехать, три года тому назад.
            Как хорошо, что Ольга выбралась сегодня погулять с Галочкой на бульваре. Солнышко такое тёплое, летнее, птицы поют, бабочки летают. Ольга после утреннего скандала почти успокоилась, присела на скамейку, Галюся дремала, сидя в своей колясочке.

            «Три – знаковое число», - вдруг подумала Ольга, и одёрнула себя: «Что за суеверия!»

            Да уж, станешь суеверной, как вспомнишь всё случившееся. Не отреагировала вовремя на знаки судьбы, вот и получила в мужья такого несамостоятельного и безответственного Мишу. Ни по дому, ни по хозяйству – полный недотёпа и разгильдяй, даже хлеба не может купить – забывает, о продуктах вообще речи нет. Если бы мама его не помогала, то Ольга бы давно не выдержала.

            С работой, можно сказать, Мише повезло – на военном заводе, интересная, платят хорошо. Всего-то и надо – не опаздывать, вовремя просыпаться. Так нет же, не получается, через день на такси приходится добираться, а денег и так не хватает.

           Вчера сказала: «Ещё раз проспишь – разведёмся!»

           Утром разбудила вовремя, умываться отправила. Время идёт, а из-за двери совмещённого санузла ни звука. Она уж и стучала, и кричала – тишина. В полной уверенности, что случилось непоправимое, схватила топор и выломала замок.

           Сидит любезный муженёк на унитазе, ниже пояса неглиже, сладко спит и даже похрапывает!

            «Миша!!!»

            «Оленька, ещё одну минуточку, и встаю, я уже проснулся…»

            Тут уж лопнуло её терпение! Схватила душ и включила ледяную воду на весь напор.

            Вспоминая, как Миша вскочил с унитаза и метался по ванной, как заяц под артобстрелом, Ольга едва не расхохоталась. А ведь утром было не до смеха. Утром она высказала ему все свои обиды, даже вспомнила, как в день выписки их с Галочкой из роддома он удрал в кино, потому что «растерялся», видите ли.

            Так и помчался бы, наверное, на работу мокрый и без портков, если бы она не остановила. Вспомнила сейчас, и даже жалко его стало.

            Ну что, в самом деле, она так разошлась сегодня. Просто у Миши какое-то запоздалое взросление, но это ведь не задержка развития. Зато не пьёт, не курит, а уж Галочку как любит, и она его. Мама у него такая хорошая – из другого города, а приезжает помогать. Может, всё ещё наладится.

            Огромная бабочка неожиданно присела прямо на макушку дочери. Ольга смотрела, как заворожённая, боясь вздохнуть, а бабочка сидела, покачивая крыльями, словно сказочный бант. Галюся улыбалась во сне, а на душе у Ольги вдруг стало так спокойно и радостно, словно все печали отступили.

            Кто-то подошёл к скамейке, Ольга повернулась – Миша!

            Торжественный, нарядный, с коробкой конфет и огромным букетом роз в руках: «Прости меня, любимая! Я понимаю, что я – не подарок, но я постараюсь исправиться. Пойдём домой. Ты не забыла – сегодня день нашей свадьбы, вторая годовщина».

            Бабочка уже перебралась на самую красивую розу в букете и словно поглядывала на них, то ли с любопытством, то ли насмешливо.

            Ольга растерянно смотрела на мужа – забыла, конечно, забыла, а вот он вспомнил.

            Они шли по аллее, Миша катил коляску с радостно лепечущей дочкой, Ольга несла огромный букет роз.

            Люди оборачивались им вслед: «Какие они счастливые, как любят друг друга - это сразу видно. А какая прекрасная бабочка порхает над ними – это ведь верный знак».

            Миша наклонился к ней и виновато шепнул: «Только я хлеб забыл купить. Но мы ведь можем по дороге в магазин заглянуть, правда?»

            Ольга обречённо вздохнула и нежно улыбнулась в ответ: «Правда, любимый».
            Знаки, знаки. Знать бы толком, что они означают, эти знаки.