Про то, как Наташа замуж вышла

     Замуж Наталья пошла, едва исполнилось ей двадцать лет. Это было в начале шестидесятых,  через пару – тройку лет после первого полета человека в космос.      
     Выходила  по любви.  За молоденького лейтенанта Мишу, попавшего по распределению после военного училища в  один из московских НИИ.
     В те времена девчонки в основной своей массе берегли себя до свадьбы. Так было принято. Так их воспитывали матери. И Наташа исключением не была.
     Как и все девчонки, накануне такого события  очень она волновалась. Старшая сестра ее, бывшая уже замужем и успевшая родить ребенка, успокаивала Наталью, как могла. И даже подробно рассказала ей, что и как нужно делать в первую брачную ночь, чтобы не ударить лицом в грязь. Кое-что и мать подсказала.
     Свадьбу гуляли в кафе.  Была она веселой, шумной, хлопотливой. С тостами бесконечными. Часто начинающимися словами:
     - Товарищи офицеры!
     Жених пригласил на торжество едва ли не половину своей группы. Ребята очень гордились недавно полученными погонами. Поэтому пили много. И наливали часто. И казалось им, наверное, что именно так и должны вести себя настоящие бывалые вояки.
     Когда пришла пора ехать домой Михаила  с большим трудом запихнули в такси. Доставка его негнущегося тела на пятый этаж была не менее трудна и достойна отдельного рассказа.
     Нетрудно догадаться, что  советы  в ту ночь не пригодились.
      И на вопрос приехавшей догуливать на следующий день в узком кругу ближайших родственников сестры:
     - Ну как?
     Ответ был соответствующий:
     - Никак.
     Вслед за родственниками приехали опохмелиться друзья. Подняли с постели новоявленного мужа, плеснули ему в бокал для опохмелу. И продолжилось веселье.
     Утром следующего дня снова позвонила сильно заинтригованная сестра и спросила шепотом:
     - Ну как?
     - А никак – ответила Наталья – спит еще.
     Проснувшийся к обеду бледный от пережитого муж, налив дрожащими руками и жадно выпив полстакана водки, снова быстро захмелел на старых дрожжах. И  чуть перекусив, засобирался к друзьям. Они, видите ли, договорились отметить состоявшееся событие в чисто мужской компании.
     Ни вечером, ни ночью муж не объявился. И не позвонил даже.
     И вновь был утренний звонок сестры и ее веселый уже и традиционный вопрос:
     - Ну как?
     - А никак – отвечала обескураженная Наталья
     И не хотелось ей веселиться. Обида за себя смешивалась с тревогой за мужа. Что с ним? Где искать его сейчас? И делать-то что?
     И  мысли всякие уже второй день донимали ее:
     - И зачем он женился? Да и не любит, наверное, раз из дома убежал?
     И другие. Подобные.
     Во второй половине дня позвонил мужнин приятель и сообщил, чтобы не волновалась Наталья, что все в порядке, что засиделись они вчера допоздна, что Михаил ее  у него и спит еще.
     Однако дома Михаил объявился только вечером следующего дня. Поэтому утренний вопрос сестры:
     - Ну как?
в этот раз был встречен философски:
     - А никак. Не с кем.
     Господь Бог, говорят, семь дней Землю нашу создавал.
     Вот и Михаилу для первого серьезного шага в семейной жизни столько же понадобилось.     Проснулся он на седьмой день и опохмеляться не стал. От стыда было ему горько и неуютно. Пил он весь день холодную воду, к вечеру попросил крепкого горячего чая. Прощение стал просить и в конце – концов был прощен. А к ночи и вовсе на человека стал похож. На прежнего Михаила.
     Утром Наталья сама сестре позвонила и радостным голосом с почти гагаринской интонацией сообщила:
     - Свершилось!
     Пятьдесят с лишним лет прошло с той поры. И дружно живут Наталья с Михаилом – полковником и кандидатом наук. Сына вырастили. Внука растят. Правнуков ждут.
     А про то, как все начиналось, нет – нет, да и припомнят весело.
     Бывает, что и друзья старинные, не забывшие эту давнюю историю, спросят ее лукаво во время случающихся изредка совместных посиделок:    
     - Наташа, ну как?
     - Ну, вот, как-то  так – отвечает она тогда, улыбаясь понимающе и мудро.
     И, как мне показалось однажды, покрываются в такие минуты румянцем ее щеки.