Запреты воспитателей... Из Детдомовца

Без разрешения дежурного воспитателя или директора детского дома отлучаться куда-либо запрещалось. Однако воспитанники многие запреты нарушали: летом во время тихого часа уходили на речку, с раннего утра на рыбалку; осенью - катания на самодельных коньках по нетвёрдому льду. Случалось, что иногда проваливались под лёд.
 Коля, Саша Ермошин и Гасим отправились к дяде Егору в поселковую кузницу. Там всегда очередь, но Егор к детдомовцам относился с жалостью. Он просто их любил, защищал, когда деревенские детдомовцев ругали за налёты на горох, морковь, огурцы, бушму, называли их бродягами, несчастными.
- Дядя Егор, сделай нам коньки, а? Пожалуйста! У Афанас- Солы болото замёрзло, там лёд, хотим покататься. Сделай, а? - пристал к кузнецу Коваленко.
- Не видишь, сколько у меня работы? Всем троим коньки-то нужны или одни на троих?
- Всем. Мне отдельно, вот этим, Кольке с Гасимом, можно вместе, - говорит Саша Ермошин. Они вчетвером, с ними вместе Толик Егошин и Миша Лежнин. Их здесь нет, так что мне отдельно.
- Значит, две пары, - заключил кузнец, - пусть один только останется, идите домой, не мешайтесь под ногами. Кто будет меха качать?
- Мы с Гасимом, - опередил Сашу Коля.
Забыли и про обед, и про ужин. Меха качают по очереди. Кузнец детдомовцев накормил горячими пирожками, напоил чаем из малиновых листьев. Дядя Егор мальчикам смастерил четыре пары коньков, никого не обидел.
На льду среди болота пусто. Коля и Гасим к ботинкам верёвкой привязали новенькие коньки, побежали наперегонки. Коля отстал: сползла верёвка. Гасим и не оглядывается, бежит, под ноги не смотрит. В середине октября первые морозы сковали лёд, но только местами. На середине, где больше солнца, он хрупкий, тонкий. Об этом подросток не помнил, мчался что есть силы. В ста метрах от берега провалился. Ушёл под чистый, прозрачный лёд. Он хорошо плавал, часто под водой открывал глаза, и здесь Гасим не растерялся, открытыми глазами видел, движением рук пытался сломать лёд. Лёгкие тоже натренировал нырянием под воду, поэтому он рассчитал, что выдержит несколько минут без кислорода. Всё-таки Мергасим сумел побороть лёд, кулаком проломил его. Думал о Коле, он должен быть поблизости. Да, Коля глазами искал друга, но не находил. Он долго возился с верёвкой, она рвалась, не привязывалась. Наконец-то заметил чёрную мокрую голову Гасима, побежал к нему, треснул лёд и под его ногами. Тогда пополз, подобрал палку, с ней было легче. Диастинов боролся за жизнь, цеплялся за некрепкий лёд - он ломался.
- Я бегу! Помогу тебе! Держись!
Наконец, выкарабкались, вышли из ледяного плена. Гасим был мокрый с ног до головы. Коля быстро со своих ног снял тёплые шерстяные носки, связанные на зиму сестрой Галей, скинул старенький пиджак и всё это передал Гасиму. Добежали до детдома, до своей комнаты. Не было у Гасима сменного белья, ни нижнего, ни верхнего. Тогда Коля собрал мокрые вещи Гасима, побежал к кастелянше тёте Жене за нижним бельём. Верхнее сушили у печки. Лёня Иванов мокрые брюки повесил прямо перед горящими дровами, держал перед открытой дверцей печки. Вдруг запахло гарью. Передняя часть брюк полностью сгорела.
- Ты что, Лёнька? Неси тёте Жене, поменяй брюки. Лучше я сам, - снова Коваленко стрелой летит к кастелянше. Брюк не хватало. Тётя Женя проверяла, латала брюки, платья после каждой стирки. Замены не было. Нашла лоскут чёрного ситца, зашила сгоревшее место, передала полувысушенные брюки Гасима Коле.
С крыльца своего дома директор детдома Мария Александровна заметила выбегающего от кастелянши Колю Коваленко, заинтересовалась, в чём дело.
- Женя, что от тебя понёс сын Дарьи Ефимовны?
- Брюки Гасима, - рассказала о случившемся с ребятами директору.
Мария Александровна возмутилась, тут же пригласила медсестру Галину Ивановну, и обе поспешили в детдом. В комнате старших мальчиков, где под байковым одеялом грелся Гасим, хлопотали дежурная воспитательница Галина Емельяновна, старшие девочки, у двери толпились малыши. Кто-то сообщил Маргарите Яковлевне. Та из дома принесла мёду, чайник с кипятком.
- Вечно шляетесь по посёлку, везде лазите. Надо же, дошли до Афанас-Солы! А если б утонул? Галина, натирайте его спиртом! Натирайте! Не жалейте! Выпить бы ему - нельзя! Умрёт ведь! Спасать надо! Я отвечаю за вас, окаянные! - ругается директор, не может успокоиться.
Миша и Коля не отходили от друга. Коля у матери выпросил чай с малиной.
Без разрешения воспитателей зимой, позавтракав, пятеро детдомовцев на лыжах поехали в гости к тёте Вани Демакова. Воскресенье, никто не спохватится.
- Пройдём мостик через Ронгу, лесочек, куда летом за ягодами бегали, спустимся с горки - и там моя деревня Гари, - убеждает мальчишек Ваня. - А дядя Вани Царегородцева живёт в другой деревне, до него надо идти ещё пять километров.
- Уговорил, идём, берём школьные лыжи. Физрук Геннадий Иванович на воскресенье дал лыжи девчонкам готовиться к соревнованиям. Ваня, иди, проси у Зои Отмаховой и Зины Волковой, - советует Коваленко.
- Если меня с собой возьмёте, то все пять пар лыж найду, - зачёсывая назад длинные кудрявые русые волосы, укладывая их в две косы, лукавит Зоя, самая красивая девочка в старшей группе. Ей не раз говорила тётя Женя:
- Да ты, Зоя, с такими волосами сразу, как только покинешь детский дом, найдёшь жениха. Все женихи - твои. Бог подарил тебе большие голубые глаза с длинными чёрными ресницами. Красавица Зоя, Коля Коваленко, Гасим Диастинов, Миша Лежнин идут друг за другом за Ваней Демаковым и Ваней Царегородцевым. Прокладывают лыжню в деревню Гари. Двум Ваням дорога с детства знакома. Демаков помнит, как они с больной мамой по этой дороге шли пешком за хлебом в Вятское. Ване стукнуло пять лет, когда мама получила похоронку с войны, что её муж, сержант Демаков, геройски погиб под Брестом. Вскоре не стало и мамы. Теперь Ваня шагает впереди, ведёт друзей по детдому в родную деревню, где все его знают, где ждёт маленький деревянный дом. В нём он родился, рос до восьми лет. Спешит он домой. Давно здесь не был. Пять лет назад соседка-бабушка вела Ваню по этой самой дороге в детдом. Шесть километров, совсем близко. Соскучился по дому, почти бежит, не видит ничего: зимнего леса, запорошенных снегом берёз на опушке. Их длинные косы вросли прямо в высокий сугроб.
Дети идут по санному пути (видать, за дровами из ближайшей деревни проехались на лошади) за Ваней, и вдруг снег засиял под ногами. Это первый солнечный луч осветил кроны стройных сосен.
- Ванька, остановись, пожалуйста, куда несёшься на всех парах? Я не успеваю за тобой. Объявляю отдых! - кричит Зоя.
И вот маленькая полянка. Чего только ни увидишь здесь! Свежие следы птиц. Недавно под мохнатой елью отдыхал заяц-беляк. Какой-то зверёк или большая птица спугнули его, и зайка длинными прыжками перебежал дорогу лыжникам. А Ваню Демакова невозможно было чем- то удивить. Он бежит. До деревни Гари совсем близко.
- Закончится лес, ещё два километра - и моя деревня! Ребята, нам сегодня возвращаться! Давайте быстрее!
Дом Вани Демакова расположен с краю. Снежные сугробы окружили дом, крылечко, сараи, баню-развалюху. С улицы на двор ведёт узенькая тропка, проложенная бабушкой-соседкой. Она первая увидела детей, направляющихся к дому:
- Ой, никак Ванятка! Ванюшка что ли?
- Я, бабушка Клава. В доме-то тепло? Веду друзей.
- Тепло. Каждый день печку топлю. Живу в твоём доме. Небось, озябли, идите в избу.
Бабушка Клава растерялась, хлопочет, чем бы угостить Ванюшку, детей. Из печки вытащила чугунок с картошкой и щами, из подпола достала солёные огурцы. Накрыла стол.
- Глянь, Ванька, сын Демакова пришёл. На лыжах что ли добирались? Много вас? И все из твоего детдома, Вань? - с вниманием разглядывает каждого тётушка Марья. - Поди, все сиротинушки? Вот что наделала проклятая война!
Набежали деревенские ребятишки, любопытные женщины. Несут кто молока, сала, картошки. Кто-то краем фартука вытирает слёзы, плачет. Вся деревня собралась в доме Вани Демакова. Перебивая друг друга, расспрашивают о жизни в детдоме:
- Ванюша, худой-то какой! В детдоме-то не кормят что ли? Подрос, малюсенький был, когда тётка тебя в Вятское повела.
- Похож на маму, на неё ты, Ванютка, смахиваешь. Волосы- то светлые, румяненький. Мама твоя красивая была и ростом невелика. Рано вот её Бог к себе прибрал, сирота ты, сиротинушка! - причитает Марья.
Смеркается, небосклон всё больше и больше темнеет. Кое- где уже загорались звёздочки.
- Пора, ребята, домой! Спасибо всем за гостеприимство! Всё было хорошо. Спасибо! - благодарит земляков Вани Демакова Коля Коваленко.
- Как? Ночью в лесу страшно. Волков много. Утром в детдом отправитесь. Ванютка, поживи дома-то, - просит Клавдия.
- Спасибо за всё, нас, наверно, воспитатели потеряли. До свидания! - прощаются дети.
В детском доме был переполох: тётя Даша, Маргарита Яковлевна, Мария Степановна - все искали туристов. Тётя Даша не находила себе места. Знала о проделках сына. Где все, там и он, Коля Коваленко. И на этот раз он промолчал о своём путешествии. Запрет старших был нарушен.