Этажи времени. Глава 22

Начало http://www.proza.ru/2015/11/10/848
Говоря Кате и Ставскому о принятом решении продолжать дальнейшие эксперименты, Михаил Алексеевич решал для себя задачу, совершенно противоположную собственным словам. Да, продолжать эксперименты, но так, чтобы результатом стало бы их полное прекращение и главное при этом – вывести Катю из под опеки компетентных органов. Хватит с нее этой  полумистической работы, от продолжения которой можно ожидать только неприятностей большего или меньшего масштаба.

Именно с целью отстранения Кати от работ он и затеял всю эту игру с подставными поляками. Надо было сделать так, чтобы Катя просто исчезла, пропала навсегда, как пропадают ежегодно тысячи людей, которых никто, кроме ближайших родственников, не разыскивает и не оплакивает. Близких родственников у Кати не было, и это облегчало реализацию задуманного плана.
Неожиданно перед Михаилом Алексеевичем возникла проблема в лице Станислава Ставского. Конечно, можно было и не учитывать вовсе его существование и заняться исключительно тем, чтобы обеспечить безопасность Екатерины Андреевны. Собственно, именно так он и хотел поступить, но вмешался случай, который несколько изменил первоначальный план.

Смерть польских супругов оказалась тем недостающим звеном, которое позволило выстроить весь план в его мельчайших деталях. Риск был огромен, но Михаил Алексеевич поставил перед собой задачи, для решения которых он готов был рисковать абсолютно всем, включая собственное положение, благополучие, а возможно, и жизнь. Второй по значимости задачей был вывод Кати из игры, а вот первая и главная задача заключалась в том, чтобы доказать собственную правоту в науке, доказать справедливость своих предположений о возможности переноса информации от мозга донора в мозг реципиента.

Михаил Алексеевич хорошо понимал вопиющую аморальность того, что он задумал, но остановиться уже не мог, как не может остановиться голодный хищник при виде вкусной и убегающей еды. Из-за этого звериного инстинкта, который, кроме хищников, бывает присущ ученым, предчувствующим какое-либо открытие, им было принято решение о двойной подмене больных.

Первая подмена заключалась в том, что вместо скончавшихся супругов в госпиталь привезли мужчину и женщину, которые, будучи в весьма нетрезвом состоянии, упали с собственного балкона, пытаясь попасть в квартиру уехавшего на дачу соседа. Целью операции по перепрыгиванию на соседний балкон были запасы спиртного, по предположению подвыпившей парочки находившиеся у соседа в закромах. Надо сказать, что прыжки были выполнены не слишком удачно, что и повлекло за собой падение на асфальт, правда, с относительно небольшой высоты, точнее с высоты всего-навсего второго этажа. Однако это не помешало получить несколько переломов конечностей, синяков по всему телу, включая синяки на опухших от пьянства мордах.

Вопрос о доставке неудавшихся воздушных акробатов в реанимацию военного госпиталя был решен самым простым способом – уплатой некоторой суммы денег врачу скорой помощи, приехавшей на вызов. Клиентов просто перегрузили в другую машину и вместе с документами Шиманских, полученными в Склифе, отправили по месту назначения. Нахождение их в реанимации было необходимо, во-первых, чтобы поддержать легенду о чудесном излечении Юлии и Марека Шиманских, а во-вторых, чтобы предъявить их польским представителям, если те захотят удостовериться, что граждане Польши живы и находятся в больнице.

Эта часть плана сработала полностью, теперь надо было переходить ко второй подмене, осуществить которую было значительно труднее. Просто положить в боксы на места поляков Ставского и Катю было невозможно, обман непременно бы раскрылся. Поэтому последние дни Михаил Алексеевич находился в том напряженном состоянии, когда одни и те же варианты прокручиваются в голове раз за разом, даже во сне, но нужное решение так и не находится. Надо было взять паузу, чтобы отдохнуть, но никак не удавалось успокоить нервы, пришлось прибегнуть к седативным препаратам.

Как ни странно, это помогло переключиться с мыслей о подмене больных на мысли о другом своем очень нехорошем поступке, а именно о том, что тела польской пары помещены в захудалый морг одной из московских больниц, что надо бы их предать земле и произнести над ними молитву по всем католическим канонам. Да, именно так он и сделает, но позже, а сейчас надо неотложно решать другие вопросы.

С алкашами из реанимации все было просто, их надо было немного подлечить и отправить домой, не стоит же их держать в состоянии длительной аналгезии и седации, переломы у них срастутся и в домашней обстановке.
Михаил Алексеевич подошел к телефону, набрал номер:

– Катя, зайди, пожалуйста.

– Вот что я хочу сказать тебе, Екатерина Андреевна, – начал Михаил Алексеевич разговор с вошедшей Катей, – по-моему, ты очень устаешь в последнее время. Не взять ли тебе отпуск и вместе со Станиславом не поехать ли куда-нибудь отдохнуть в спокойное место, подальше от людей и суеты? Мне рассказывал один знакомый, который отдыхал в Беларуси, что там есть чудесные санатории на берегу озера Нарочь. Поэтому, пожалуйста, бери сейчас у Станислава паспорт и поезжай в какое-нибудь турагентство, купи у них путевки в белорусский санаторий. И не забудь про билеты на поезд или на автобус, лучше на поезд – ехать недалеко, не лететь же самолетом.

– А как же наши эксперименты, о продолжении которых вы говорили?

– Не переживай, отдохнешь и продолжим с новыми силами, все равно пока ничего не получается.

– Когда лучше уезжать?

– Я думаю, что дней через десять. Закончим неотложные работы – и отдыхать!

В очередной раз Катя понимала, что задавать вопросы о том, почему они должны уезжать, почему именно в Белоруссию, почему на поезде, не имеет никакого смысла, во всяком случае, в данный момент. Михаил Алексеевич, безусловно, все объяснит сам; понятно, что это какое-то продолжение того безумия, которое творится вокруг нее и Стаса в последние недели.

В турагентстве с названием «Волшебная птица» было пыльно и тихо, клиенты не наблюдались – может быть, из-за того, что сезон отпусков только начинался, а может быть, потому что большинство наших граждан предпочитает отдыхать в Турции или Египте.

Сонная девица вяло разложила перед Катей рекламные проспекты с видами на озеро, картинками домиков и их внутренним убранством. Предложенные варианты отдыха чем-то напоминали поездки в санаторий по бесплатной путевке, предоставляемой профсоюзной организацией какого-нибудь третьесортного предприятия. Единственное отличие заключалось в том, что за это удовольствие надо было платить деньги из собственного кошелька, стоимость поездки была вполне сопоставимой со стоимостью отдыха в Чехии или Германии. Но поскольку выбирать не приходилось, то примерно через пятьдесят минут, которые понадобились спящей турагентской красавице на оформление документов, Катя покинула «Волшебную птицу» с полиэтиленовым пакетом, в котором находились путевки и билеты на поезд. Кроме того, от турагентства были получены некоторые невнятные устные обещания прислать микроавтобус к вокзалу в Минске.

Михаил Алексеевич с удовлетворением выслушал Катин рассказ о посещении турагентства.

– Хорошо, что купила путевки, оформляй официальный отпуск у себя в клинике. Надо будет перед отъездом немного поработать с аппаратурой для считывания и записи информационных образов.

– А что, есть добровольцы для экспериментов?

– Добровольцев, может быть, и нет, а вот пациенты, для которых твоя аппаратура становится единственным шансом на продолжение нормальной жизни, могут оказаться в самое ближайшее время в нашей лаборатории.

– До этого мы работали только с теми, кто подписывал согласие на проведение опытов.

– Не вижу противоречия, надеюсь, что и наши новые пациенты дадут свое согласие. Разница только в том, что ранее мы работали со здоровыми, а теперь можем попробовать поработать с больными.

– Вы имеете в виду Шиманских?

– И не только их, могут быть различные варианты.

– Михаил Алексеевич, мне кажется, что вы не все рассказываете. Мне так очень трудно работать, я хотела бы иметь больше информации – как непосредственно о работе, так и в целом о том, что происходит. Я больше не могу и не хочу исполнять в темную ваши поручения. Или я работаю, понимая, что и зачем я делаю, или давайте прощаться.

– Катя, не надо так нервничать. Что это с тобой? У меня и в мыслях не было что-либо скрывать о предстоящих экспериментах, тем более что они касаются лично тебя и Станислава Васильевича. Но поговорим об этом завтра днем, предлагаю собраться часов в двенадцать и поехать в какой-нибудь небольшой ресторанчик пообедать, а заодно и обсудить наши дальнейшие планы.

Весь вечер Катя молча просидела перед телевизором, настроение было хуже некуда. Станислав несколько раз попытался заговорить, но быстро понял, что лучше не приставать к человеку в таком состоянии. Завтрашний день должен был многое если не разъяснить, то хотя бы внести какую-то определенность в происходящее.

По телику показывали какую-то ахинею, причем по всем каналам. Бандиты, полиция, погони. Одних пытали, других шантажировали, похищали детей, продавали и покупали наркотики, полицейские становились бандитами и наоборот. В итоге после двух часов просмотра захотелось раз и навсегда выключить этого электронного вредителя человеческий психики и никогда его больше не включать. Пора ложиться спать, завтра все будет лучше, все станет понятно.
Переход к Главе 23. http://www.proza.ru/2015/12/12/579