Тихо сам с собою...
Насколько мне известно, история явления уходит корнями во времена катушечных магнитофонов. Один библиотекарь (наш соотечественник, кстати) понял, что чтеца во плоти может заменить безотказная, неутомимая машина, надо только озвучить и записать тот или иной текст! Анатолий Васильевич Вержбицкий – именно так звали этого замечательного человека – не случайно попал в библиотеку для слепых: в годы войны его лучший друг разделил судьбу многих мальчишек того времени, лишившихся зрения, пальцев или кистей рук в результате «игры» с патронами, запалами и пр. Толя взял шефство над ослепшим товарищем. Много читал ему... А позднее заметил, что рабочие московских УПП (учебно-производственные предприятия) по причине слабеющего осязания без особого удовольствия берут брайлевские книги.
На смену катушечным пришли магнитофоны кассетные; от обычных они отличались количеством сторон (дорожек), коих было вдвое больше, и скоростью воспроизведения. Мой первый магнитофон назывался «Русь». С единственным динамиком, без радиоприёмника и так называемого автостопа (о завершении очередной дорожки оповещал специальный звуковой сигнал), он, тем не менее, был предметом моей гордости. Самой первой прослушал сказочную повесть Даррелла, следом – историю Нильса (того, что с дикими гусями)...
А вот этот плейер, переделанный из диктофона, появился у меня гораздо позже; собственно, я получил его как приз за победу в общероссийской викторине для школьников, проводившейся одним специализированным журналом. Здорово, что у «Панасоника» имеются динамик и шнур с блоком питания на конце: из-за недолговечности наушников и батареек отношусь к ним с сомнением.
Не уверен, надо ли пояснять, что кассеты с «говорящими» книгами приходится то и дело переворачивать (минимум три раза)... Этому действию всегда предшествует подсказка диктора: «Конец первой дорожки, для дальнейшего прослушивания – переверните кассету» или «Конец второй дорожки, для дальнейшего прослушивания – переверните кассету и измените положение переключателя выбора дорожек», а бывает и так: «Конец четвёртой дорожки первой кассеты, продолжение этой книги – на второй кассете». Одни произносят это столь же выразительно, как и мгновение назад, другие – нетерпеливым будничным тоном, словно давая понять, что им платят за начитывание самого произведения, но не этих как будто ненужных фраз.
Все любители «говорящей» книги знают наперечёт «своих» дикторов, любят и не любят манеру каждого из них подавать текст, героя... Жаль, что Голосу нельзя пожать руку или сделать комплимент! Что, по большому счёту, он такое? Инструмент, принадлежащий человеку, которому и надо выражать своё восхищение... Подобной возможности пока не было; я только слышал пару интервью с «книгочеями», сталкивался с актёрами дубляжа в реальных эпизодических ролях и пришёл к выводу, что «любимому» голосу можно простить многое, но не человеку...
Иногда я забрасываю «говорящие» книги, полностью сосредотачиваясь на брайлевских, а иногда включаю плейер два, три раза на дню. Например, роман Майкла Каннингема пролежал у меня без малого год. Библиотека молчала; я предпочитал ему другие книги...
Хожу взад-вперёд по комнате. Она небольшая и заставлена мебелью. Тесно. Мне хватает и такого пятачка... Знаю, что в самом центре поджидает Скрип! Паркет старый – вот и брюзжит. Скрип затаился под ковром; он не ведает скромности; всегда злорадствует, когда я наступаю на ту самую доску... Говорят, с ним можно бороться, но это хлопотно... Остаётся переступать.
Я удивляюсь лёгкости, с какой миссионеры книжного мира преодолевают «скользкие места» в тексте! Интересно, могут ли они отказаться от работы, что не пришлась по вкусу? Думаю, да: одни специализируются на классике, другие – на детективах. А кто-то наверняка относится к своему роду деятельности чисто практически... Добью-ка очередную дорожку и тогда выключу. Закружился по комнате – опускаюсь на стул. Провожу пальцем по внутренней стороне одной из ножек; она не вскрыта лаком и через каждые полсантиметра встречаются зазубринки (такое же ощущение остаётся от прикосновения к недавно выбритому подбородку). А женский голос пульсирует в динамике, тщетно пытаясь донести мысль автора... Я снова отстал! Вроде слова вертятся в голове, но мысль – недосягаема. Перемотать или плюнуть? Женский голос – совсем обычный, скорее моложавый, чем молодой, - с готовностью всё повторит, но я остаюсь сидеть...
Ожидая фразы «конец (не помню, какой именно) дорожки», пару раз подаюсь вперёд при слове «конечно»...
Чем же для меня являются «говорящие» книги? Неужели общением?! Я могу слышать голоса реальных людей, могу следить за их отношением к тем или иным персонажам, явлениям и как бы проверять свои собственные. Они же, эти самые люди, не в состоянии сморозить что-нибудь (современные радийщики ой как грешат этим)... Так что в бумажных (брайлевских) книгах я ищу собственно книги, а в «говорящих» - дружеского чтения вслух! К тому же, новинки быстрее доходят до незрячих именно в таком формате.
***
Стоит признать, что все мои знакомые давно обзавелись особыми плейерами и слушают книги, закаченные на так называемые флеш-карты. Хочешь – бери фирменные блоки, в каждом из которых, словно в сундуке Кощея, скрывается крошечная флешка, а хочешь – приходи в библиотеку и сбрасывай гигабайты книг, фильмов и спектаклей на свой собственный носитель! Практично... Однако я по-прежнему верен бумаге и плёнке: нет в них искусственности, упрощённости.
Свидетельство о публикации №216021200923