Eauх De Vie, или Самогонщики по-французски

Правдивый рассказ о том, как я полюбил Францию

Глава 1. Дауншифтер Жак, дура Жаклин, или Меню для русских
Жак удобно устроился в плетеном кресле на открытой веранде и наблюдал за тем, как лучи заходящего солнца играют в бокале, в ожидании, когда они, растворившись в вине, получше раскроют его букет.

Попав в эту ловушку, лучи метались и, не найдя выхода из нее, в конце концов распадались на тысячу искр, отдавая свое тепло покоившемуся в бокале бордо. А взгляд на деревья в саду через рубиновое стекло окончательно привел Жака в философско-мечтательное настроение (скорее всего, это мог быть уже не первый бокал за этот вечер).

"Хорошо, что выбрал бордо от Шато Мутон 2005 года, –  размышлял Жак. – А соломенное Шардоне в желтых же лучах, конечно, было бы эстетично, но, пожалуй, менее гастрономично!"

"Хуже теплого Шардоне может быть только фурацилин! – вспомнились Жаку слова его бывшего соседа-аптекаря. – Бросай, Жак, грязный Париж и езжай в провинцию, если не хочешь до конца жизни проверять это на своем хроническом тонзилите."

– Завтра же приезжают русские! Один из них даже написал мне на приличном французском. Интересно, насколько у него смешной акцент?

– Русские, кстати, не хотят идти в наш деревенский ресторан и сказали, что предпочтут домашний семейный ужин. Домашний я им устрою, только вот с семьей у меня не получилось. Жаклин, черт бы ее побрал, не захотела переезжать со мной из Парижа. Овернь – это, видите ли, бестолковое захолустье на кривой дорожке из Парижа в Прованс!

– Imbecile! Не забыть бы спросить у них, как будет "дура" по-русски.

– Нужно обязательно продумать смену вин. Начнем, конечно, с моего любимого Moet & Chandon Brut, потом по бокалу  белого Sauvignon Blanc, а под кролика отлично подойдет розовое Cоtes de Provence! Mеrde! Опять этот Прованс!

– И, вообще, может ну его, кролика, столько возни, и не отвлечешься на бокальчик ни на минуту! То ли дело poulet! Поймать, свернуть шею, ощипать и бросить в духовку, по-простому присыпав травами, и сиди себе на террасе, вот как сейчас.

– Не буду заморачиваться и со сменой вин, поставлю я магнум столового Medoc без этикетки и voilа!

Вел беседу сам с собой Жак, за все это время даже не ерзнув в своем кресле. Так ему было хорошо на террасе с видом на сад, который заходящее солнце уже больше часа щедро поливало оранжевым золотом. Тем временем мягкое солнечное тепло прогрело вино и сделало его явно ароматнее на запах и бархатистее на вкус.

Если у Вас есть время, все в порядке с нервами, и Вы еще способны трезво оценивать диагноз "бытовой алкоголизм" от доктора Малышевой, то лучше, конечно, так, а не крутить бокал в сумасшедшем вальсе, как Болконский Наташу! Нужно признать, что от солнца разомлели и вино, и его дегустатор.

C'est la vie!

Пара полноценных глотков – прочь предрассудки, кто сказал, что глотки должны быть мелкими?! – еще более приподняли настроение Жаку, и он заключил со своей обычно податливой совестью гуманную сделку: зарезать курицу и не заморачиваться с кроликом, но утвердить полноценную винную карту. В конце концов, ему тоже пить с этими русскими, а это будут, между прочим, первые русские в этой деревне! И они остановятся именно в его, ой-ля-ля, шато!

Ну, пока русские едут, а в бутылке еще осталось немного бордо, можно представить Жака. Мужик, судя по его душевным метаниям по поводу вина и меню и способности в конце концов находить компромисс с собственной совестью, он все-таки неплохой. Даже, наверное, хороший, принимая во внимание, что после Парижа поселился не в Сен-Тропе, а Оверни.

А то, что парижанка Жаклин не пожелала разделить с ним эту провинциальную ссылку, еще ни о чем не говорит. Вот за декабристами их столичные подружки в Сибирь тоже не все и не сразу сорвались!

Скорее всего, она просто надеялась потягивать с его счета и в Париже, и Сен-Тропе, одновременно пытаясь решить вечный парадокс возрастного мезальянса. Сейчас все хорошо: ей – тридцать два, ему – пятьдесят шесть, а вдруг ему стукнет восемьдесят семь, и что ей, такой молодой и красивой, с ним потом делать?

А какие траты здесь, в Оверни? Ни одного приличного бутика на сто километров в округе! Дыра дырой! Все время ходить в линялых джинсах и "кроксах" на босую ногу и ругаться с нетрезвым садовником?

Жаклин еще пошучивала над Жаком, мол, приеду к тебе в Овернь, если найдешь мне "кроксы" от Prado или Лабутена. В-общем, la sangsue charmante (пер. с франц.: милая пиявочка), каких в болотах любого мегаполиса водится с избытком.

А Жак молодец, что сбросил этот балласт, и не забывает, где лежит винный штопор и телефонная книжка с номерами друзей. Как и не забывает свою семью и ее историю. По всему дому развешаны фотографии нескольких поколений семьи.Повсюду, в длинных коридорах, многочисленных прихожих  и прочих закутках, стоят фамильные реликвии: старые сундуки, радиоприемники, телевизоры, швейные машинки. А шоу-стоппером была, конечно, детская машинка с бензиновым мини-моторчиком – уменьшенная копия BMW 328 1936 года выпуска.

На этой выставке у белого кабриолета было только два конкурента – оба самогонные аппараты – один медный выставочный, но в рабочем состоянии, в коридоре на втором этаже, другой – грязный и непрезентабельный, но зато работающий в подвале без перерыва. 

Пока идешь по такому коридору в спальню, фотографии и правильно подобранные вещи, как камертон, настраивают твою душу и готовят ее ко сну. Очень хороший психологический ход. К тому же cвидетельствует о том, что хозяин дома способен различать природу вещей и оставлять в доме действительно нужные (касается, между прочим, не только самогонного аппарата, но и Жаклин)вещи.

Три года назад Жак поселился в действительно захолустном местечке Домейн-де-Вилотт-Ардена провинции Овернь. После того, как он похоронил свою первую жену и понял, что взрослые сыновья докучать ему своей излишней заботой не собираются, оставил высокий директорский пост в крупной рекламной компании в Париже и купил это поместье.

Кто бы сомневался, что рекламный бизнес может быть успешным,он просто обязан быть таким!

В итоге его резюме выглядит так: пятьдесят шесть, вдовец, шато в Оверни с несколькими гектарами земли в придачу, небольшая квартира-студия в 8 округе Парижа, неплохой счет в Societе Generale – ну так, чтобы не дразнить fiscal service в ее финансовом квесте под названием "подоходный налог". Основной же, подозреваю (иначе бы Жаклин так просто не отстала), должен быть в Банке Люксембурга на компании, запрятанной в траст только для того, чтобы никто не мешал пить бордо исключительно в хорошем настроении.

В общем, корпоративный бизнес что во Франции, что в России… Все, как всегда – череда сделок с совестью и налоговым кодексом. Главное, чтобы жизнь иногда сдавала тебе из своей колоды такие вот возможности заключать компромиссы!

А чтобы жить было не скучно, Жак, как и вся провинциальная Франция, переделал второй этаж дома под мини-гостиницу (chambre d'hоtes) на твердые четыре, а попади кролик в меню, то и все пять звезд.

Путешествуют люди по Франции на автомашине, едут они, как эти русские, из Парижа в Марсель, потом Экс-он-Прованс, Авиньон и, наконец, в Ниццу и решают остановиться не в Holiday Inn, Marriott или B&B, а, свернув с проторенных по автобанам маршрутов на деревенский проселок, заехать в гости к такому вот незнакомому Жаку и насладиться домашним ужином и беседой в его компании, а может быть и компании других таких же заезжих путешественников.

И едут, ведь, люди, едут, по бесчисленным боковым дорожкам Франции вместе с нашими друзьями и решают остановиться в chambres d'hotes, а не отформатированных звездных гостиницах.

Как правило, путешественников в таких chambres d'hоtes ждут приятные сюрпризы, а если сюрприз вдруг оказался из разряда "comme ci, comme сa", то стресс должна снять табличка в спальне, утверждающая, что "ПЕРЕНОЧЕВАТЬ ВАМ ПОСЧАСТЛИВИЛОСЬ В ПЕРЕДЕЛАННОЙ ОВЧАРНЕ 13 ВЕКА! И СКАЖИТЕ СПАСИБО, ЧТО ОВЦЫ ТАК ДОЛГО НЕ ЖИВУТ!"

В общем, давайте не будем забывать, что сервис сегодня – это пустой звук, почти "пук", в исполнении сетевых гигантов, забывших о главном - личном участии!

Давно ли к Вашему столику подсаживался совершенно забегавшийся между залом и кухней хозяин заведения по имени, скажем, Аркадий Новиков? Подсаживался просто так, чтобы перевести дух и опрокинуть стаканчик сухого хереса в компании абсолютно ему незнакомых посетителей. Наверное, страшно, вдруг, что скажут. Да и по-московски непонтово как-то хозяину суетиться среди незнакомцев. Вот кабы Кобзон зашел, но звонил - не-е, не сам - то ли его импресарио, то ли секретарь, и отменил заказ столика. Ничего личного – не находите? –  только бизнес. 

                               ********

Глава 2. Ужин, незаконченный дижестив, или Странности французского гостеприимства
– Ну, что, Жак, за курочку grand merci, а теперь по коньячку?

Как можно догадаться, русские уже успели добраться до проклятой одной парижанкой деревеньки и приговорить и шампанское, и белое, и прованское розовое под курочку, и отличное бордо. Несмотря на отсутствие приличной родословной в виде красочной этикетки на толстом пузе, и магнуму Medoc в тот вечер не удалось отсидеться в погребе, так как разговор за жизнь у русских длинный, добавьте еще время на перевод и смену бокалов и не забывайте, что это была первая русская делегация в этом местечке.

Ну, вот и настал волшебный момент дижестива!

Конечно, коньяк!

И как бы Вы не любили grappa vechia от семейства Berta, придется полюбить коньяк, хотя бы на время. Вы же во Франции.

Так думали русские… поначалу.

Жак странно смотрел на них и молчал. Гости тоже странно смотрели на него и молчали. Молчание троих из них было объяснимо, так как по-французски они знали только bistrot, mеrde и merci. Ни то, ни другое (хотя может быть), ни, тем более, третье пока не соответствовали моменту.

Но вот молчание четвертого – Сергея, знавшего французский как родной, и, как выяснилось сразу после второй бутылки, без смешного акцента, явно затянулось. Странно, но до сих пор вино выставлялось немедленно, даже без скрытого намека в виде указательного пальца, а тут раз… и пауза.

"Пуркуа па но?" – наконец нашел, что сказать, Сергей.

"Блин, эту магическую фразу и мы знаем, – одновременно подумали его друзья. – Ну, в чем проблема, Жак?"

По его словам выходило, что коньяк – просто расхожее клише о Франции и модный товар для экспорта и дьюти-фри. На самом деле в повседневной жизни они, французы, пьют простую eaux de vie или, другими словами, воду жизни. На поверку эта вода жизни оказалась обычной самогонкой, которую французские селяне гонят из всего, что у них произрастает.

На дижестив гостеприимный дауншифтер из Парижа выставил виноградную, сливовую и грушевую eaux de vie.

Дижестив – процедура очень важная. Поэтому, прежде, чем допустить к ней какой-либо напиток, его необходимо серьезно проверить и, желательно, в конкурентной борьбе с другими напитками. После нескольких тестовых раундов русская делегация единодушно признала победителем грушовку. И поскольку она закончилась как-то сразу в начале дегустации, когда дижестив еще не успел официально начаться, было решено проверить имеющиеся в подвале запасы.

Сумрак, пыль, мутная лампочка, кривые ступеньки и ряды, ряды запыленных бутылок и банок  – все, как в русском погребе или гараже, и даже самогонный аппарат!

"Ну, месье Жак, рассказывай нам … технологию" – произнес с многозначительной паузой Сергей, дав время насладиться зрелищем неистощимых запасов спиртного и работающего в режиме нон-стоп аппарата. Это удивительно простое и полезное инженерное чудо знакомо всем русским по фильму "Самогонщики", уже тогда взывавшему у категории россиян "0+" к любви к животным, активному загородному образу жизни и натуральным продуктам.

Хозяин благородных сокровищ по своему истолковал мхатовскую паузу, поскольку свой рассказ начал не с рецепта или технологии, а со ссылки на французский уголовный кодекс, освобождавший от уголовной ответственности самогонщиков, производивших чудесный напиток исключительно для личного удовольствия.

– Ну и что, месье Жак?
                  
                    – Жа-аа-к?
                        
                              – Жа-ко-ня?
                                    
                                          –  Жакуся?!
                                                
                                                    – Жакусончик!!!
                                                                
– Ну, для своих… русских друзей!!!

"Ну, всего пару бутылочек твоей грушовочки?! Ну, в дорогу по любимой теперь всеми нами Франции, а?" – перешли в атаку приятели.

Жак чтил уголовный кодекс, не меньше капитана Жеглова, и стоял, как Бонапарт под Москвой: "Можете остаться здесь, в подвале, и выпить, сколько сможете, но с собой на вынос не дам ни стакана!"

Так все и разошлись по своим комнатам в полном недоумении от французского гостеприимства и с традиционным для русских чувством явной незавершенности дижестива.

                                    ********

Глава 3. Бруно, "пьяный угол" Марселя,или "День Победы, как он был…"
На следующее утро за завтраком было уже не так весело, хотя еда была просто отменная, а Жак старался угодить своим гостям в любых мелочах. Он ведь рано утром смотался на деревенский рынок и накупил на завтрак свежих гусиных яиц, грибов, цветов молодых кабачков и другой всякой всячины! 

Но не меньше похмелья бытие русских отравляла сама мысль о том, что скоро от этого чудесного подвала нужно будет уезжать и, похоже, с пустыми руками.

Русские постоянно отказывались, явно – подозревал Жак – в знак протеста, опохмелиться отличным Сотерном, и завтрак шел своим невеселым чередом, когда в столовую без стука вошла небритая копия Бельмондо.

– Не может быть!

– Да точно он!

"Бруно – мой друг по Парижу и садовник здесь, –  представил новенького Жак. – Зашел позавтракать."

Бывают такие моменты, когда одного взгляда достаточно, чтобы понять, что ты знаешь человека, и он тоже знает что-то важное и нужное тебе. Не надо "гуглить" подсказки по физиогномике. И так было ясно, что eaux de vie открыло Бруно все свои тайны, а темные очки он специально надел, чтобы скрыть свои знания от всяких посторонних и неискушенных. В России тоже встречаются такие характерные лица, по которым можно проследить историю коллективизации и "сухих законов" на селе.

"Жак, вот тебе наш гранд-мерси и деньги за постой, но может все-таки передумаешь?" –  ловил и ведь поймал-таки последний шанс Сергей.

"О чем это русские просят?" – спросил Бруно.

– Affaire criminelle!

– И ты им отказал в такой малости?

– Une grande affaire!!!

– И, тем не менее, первым русским в нашей деревне?!

Французы обладают врожденными артистическими способностями и могут очень красноречиво показать одновременно и гнев, и удивление, и свое полное презрение к уголовному кодексу, и чужой неспособности плюнуть на него.

И для этого совсем не обязательно быть Дe Фюнесом или Депардье (последним вообще не стоит быть). Но, если кто-то похож на Бельмондо, поверь, ты влюбишься во французское кино по самые уши. А если при этом Бельмондо в роли французского адвоката рьяно и искренне отстаивает историческое русское право "на посошок"?! Нет, не полюбить после этого французское кино невозможно!

"В подвал возврата нет!  – констатировал Бруно после перепалки с Жако. – Но час времени у вас хотя бы есть?"

На такое дело у русских есть не час, а вся жизнь!

Кроме часа свободного времени, у русских нашелся еще автобус Мерседес Вито с огромным багажником, а запрошенная местным "пьяным углом" спекулятивная цена в 18 евро за литр эликсира посеяла сомнения в необходимости кое-какого багажа в связи с замаячившим дефицитом места в багажнике.

"Товарную партию вам, конечно, никто не продаст, но на поездку по Франции вам должно  хватить," – так Бруно заодно успокоил жену одного из приятелей.

Все вещи остаются в багажнике. Пока.

– Благодетель!

– Спаситель!

– Ведь есть же люди во французской провинции!

– Вот как строятся настоящие международные отношения!

– Grand merci – vivat eauх de vie!

Сергей еле успевал переводить Бруно русские комплименты.

"Все приехали, конечная!" –  произнес он, когда после двадцати минут по проселку маршрутка, которой не хватало только таблички "Самогонные туры по Франции - недорого", уперлась в дверь огромного ангара. В нем производство самогонки могло уместиться во вполне промышленных масштабах. Так оно и было на самом деле. 

Перед ангаром в тени старой груши на черт знает каком винтажном стуле сидел старик. Ему было около восьмидесяти. Точно, так и оказалось…восемьдесят девять.

"Марсель – русские; русские – Марсель,"  – Бруно простым движением указательного пальца перезнакомил всех и сразу перешел к делу.

"Ты не поверишь! Жак отказался подарить этим русским пару бутылок eaux de vie! Даже не продает!  Представляешь?! Я, как наивная куртизанка, поперся за ним из Парижа в Овернь, только за тем, чтобы узнать, что он после стольких лет в рекламном бизнесе все еще трясется перед полицией! А первые в нашей деревне русские уедут без нашей самогонки! Никогда, правда?" –   эмоционально говорил Бруно "Бельмондо", кружа вокруг Марселя, который продолжал неподвижно сидеть на стуле с закрытыми глазами.

"18 евро и ваша посуда," – с этими словами Марсель, слава богу, он не спал, поднялся со стула и скрылся в темноте ангара.

Только сейчас все осознали общую ошибку: не то, что сели за руль и не проверили допустимый уровень алкоголя, а то, что впопыхах забыли захватить пустую тару. Как они, с их то советским опытом домашних преферансов, могли забыть о такой важной детали?!

Бруно, подмигнув русским, нырнул в сумрак ангара вслед за Марселем. Через какой-то промежуток времени оба француза вернулись, неся по нескольку бутылок грушевой самогонки. Ни одной поллитровки у них не было - только по 1 л или 1,5 л. Вот это понимание момента, вот это стандарты качества!

Дальше, как на трюфельном рынке: быстрый расчет наличными без кассового чека и сдачи. Гарантией нашей сделки служил выданный Марселю устный вексель, под который Бруно заложил всю пустую тару в подвале своего друга Жака.

"Серега, ты все-таки спроси, из-за нас у Марселя точно не будет проблем с полицией?" –  на всякий случай осторожничали приятели.

Ответ Марселя был достойным: "Бойцу Сопротивления, как и русскому партизану, полиция должна быть по…фиг!"

Перевод с французского, конечно, не точный, но партизанская ладонь, резко опустившись в районе согнутого локтя, устранила все сомнения в переводе.

На календаре 29 апреля… Русские уже в Европе… Eauх de vie, вот рядом, только руку протяни и сверни ей пробку! Ну, нет причин не считать День Победы наступившим!

Сергей посмотрел на своих приятелей и невольно процитировал фразу из мультика о Винни-Пухе: "Послушайте, сразу уходить нельзя. В гостях так не принято. Тем более, у ветерана Сопротивления должен быть праздник, а кто, кроме нас, в этой долбаной Европе поздравит Марселя с Днем Победы?"

И они посидели, потом еще посидели, потом еще немного посидели…

Надо признать, что в одном пиявка Жаклин все-таки была права: дорожка из Парижа в Прованс действительно очень кривая!

                                    ********

Домейн де Вилотт Ардена, Овернь, Франция

29 апреля 2011 года

Из записок бизнес-класса

Пен-клуб "Лит-ра"  (ударение по настроению) ©