Париж и голуби

- Месье Тараканофф, Ваше такси будет минут через тридцать, - мило улыбаясь, произнесла молодая француженка на офисном ресепшн.

- Сколько ехать до Шарль де Голля? Я  в вашем новом офисе впервые, - спросил русский адвокат, осматривая роскошную приемную залу старинного особняка, в который недавно переехало парижское отделение его фирмы.

Тараканов, коренной петербуржец, как и многие его земляки, по одному заразительному примеру переехавший в Москву, видел в своей жизни много достойных парадных лестниц и особняков, и ему было с чем сравнить парижский офис.Тем не менее, он отдавал должное вкусу и неприжимистости его французских коллег, остановивших свой выбор именно на этом здании, несмотря на его наверняка заоблачную стоимость.

Русский гость искренне делал комплимент за комплиментом: "Шикарная лестница!А какие кованые с позолотой перила!"

Девушка, искренне разделяя его восторги, согласно кивала своей челкой. На лестнице, уходившей на второй этаж красивым изгибом и заканчивавшейся оригинальным балконом, с которого можно приветствовать гостей или, радушно раскинув руки, бежать вниз им навстречу, лежал красивый, с очень сложным орнаментом, ковер голубого цвета.

- Персидский? - поинтересовался Тараканов.

- Да и, говорят, очень старый. Мы его случайно нашли в подвале особняка.

- А эта дверь куда ведет? - кивком головы адвокат указал на дорогую резную дверь с витражами, через которую в приемную попадал свет.

Девушка вышла из-за своей стойки и распахнула перед ним обе створки, явно зная, какой эффект это произведет на гостя. За дверью скрывался внутренний прямоугольный дворик, напоминавший какую-нибудь итальянскую площадь в миниатюре, нежели задний двор. Сад в центре площади… У русского не было слов.
 
- Фантастик! Инкредибль! - потрясенный Тараканов перешел с хорошего английского на ломаный французский - Гран мерси!

- А машина подъедет к офису? - вернулся к более прозаическим вещам гость.

- Сожалею, но перед офисом остановка запрещена. Автомобиль будет Вас ждать на стоянке для такси. Это всего сто метров направо по улице в сторону сквера. Вы увидите.

- Отлично, я все равно хотел прогуляться. Целый день в офисе немного утомил. Хочется свежего воздуха.

- Не хочу Вас расстраивать, но вряд ли в Париже Вы найдете свежий воздух, - девушка весь день скучала за стойкой и была рада любому разговору, поэтому с удовольствием болтала с русским адвокатом,который сегодня утром прилетел к ним в Париж из Москвы и уже собрался назад.

- Ну, в любом случае лучше, чем в офисе, - отвечал он.

- Да, конечно, - с сожалением произнесла француженка, понимая, что разговор окончен, и симпатичный русский больше не собирается коротать время за безобидным флиртом в ожидании такси.

Тараканов вышел из шикарного особняка XIХ века и оказался на бульваре, наконец полной грудью вдохнув запахи парижской осени. Начинался приятный октябрьский вечер, который впитал в себя тепло осеннего солнца, прелый запах опавшей листвы, круассаны, кофе и прочие приятные удовольствия хорошего дня. Хорошо, вот так, не спеша, прогуляться по тихому парижскому бульвару и посидеть на скамейке в парке, наблюдая в ожидании такси за листьями каштанов, падающими на тротуар в медленном рваном пируэте.

Тараканов, который недолюбливал надменный Париж, поймал себя на мысли, что этот город начинает ему нравиться.

- Наверное девушка имела ввиду это место, - подумал адвокат, проходя мимо ряда пластиковых кресел под прозрачной пластиковой крышей и терминалом с кнопкой вызова "taxi".

Он заметил в небольшом сквере в конце бульвара свободную скамейку, с которой хорошо была видна стоянка такси.

- Отлично, здесь и присяду. Сколько еще осталось времени? - бросил взгляд на "Вашерон Константин" Тараканов, досадуя, что вызвал такси так рано.

- Хороший день, посидел бы еще часок на улице вон в том кафе за бокалом Сансера. До рейса полно времени, дался мне этот дьюти-фри. Но, что сделано, то сделано. Попробую насладиться и оставшимися двадцатью минутами. Может такси - Франция же - опоздает, - с этими мыслями русский комфортно развалился на скамейке и стал привычно осматриваться по сторонам.

Так, ничего особенного. Несколько пенсионерок-парижанок, коротавших хороший денек за беззаботной болтовней. Влюбленная обнимающаяся парочка и еще несколько бездельников. Вот, собственно, и весь городской пейзаж в обрамлении вставших в осенний караул каштанов.

Тут взгляд Тараканова привлек здоровый молодой негр, который, похоже, устраивался на ночлег, подложив широкий картонный лист от упаковки для холодильника и расстелив на нем толстый плед. Место чернокожий клошар выбрал неслучайно: он улегся на решетке над воздуховодом, по которому наружу отводился теплый воздух парижской подземки, обогревавшей прохладными ночами всех парижских les miserables.

Перед этим самоотверженным стояла открытая бутылка пива, нехитрая закуска была разложена на подобранной у киоска мятой газете. На основное же блюдо у негра был длинный багет. Черт знает, где он его надыбал. Скорее всего, спер у зазевавшегося булочника. Бездомный отломил самый кончик у хрустящего батона и отправил его себе в рот, отпив пиво прямо из горлышка. Пластиковый стаканчик - надо же и его принес - стоял перед ним пустым. Он отломил еще небольшой кусочек хлеба, раскрошил его и бросил крошки перед собой на расстоянии вытянутой руки.

Очень быстро перед афро-парижанином образовалась стая голубей, таких же, как и он, халявщиков по жизни. Подбрасывая время от времени свежие крошки, он явно что-то задумал.

А вот теперь двадцать минут Тараканова пройдут с пользой за становившимися все интереснее и интереснее наблюдениями за черным дрессировщиком.

Он действительно преследовал какую-то только ему понятную цель. Голуби сначала беспокойно взмахивали крыльями и отлетали на пару метров в сторону всякий раз, когда негр подбрасывал им новые крошки. Постепенно голуби привыкли к  взмахам его руки и перестали обращать на него внимание.Стая становилась все многочисленнее. Птицы, толкаясь между собой в борьбе за хлеб насущный, громко ворковали. Один из голубей, очевидно самый умный, решил воспользоваться суетой и оседлал голубку, которая неосторожно подставила ему свой пушистый зад, наклонившись за вкусной крошкой. Осторожность потеряла не только эта птичка, но и остальные пернатые.

И расплата за потерю бдительности пришла моментально в виде багета, который полицейской дубинкой резко опустился на голову какому-то голубю. Первой жертвой пал белый. Случайно? Конечно. Довольно быстро стая голубей вновь вернулась к доброму клошару, который любезно подсыпал птицам свежих крошек,возмещая им моральный ущерб. Голод не тетка, да и память у голубей, говорят, очень короткая.

- Гули-гули-гули, - по-французски подманивал чернокожий глупых птичек.

И снова "бац" по кумполу голубю, отгоняя того от крошек. И снова белому! И сразу новую порцию хлеба. Типа "пардон, я не хотел".

- А фигли ты спишь? - действительно, что спите? - перевел Тараканов на русский очевидную мысль дрессировщика.

Через некоторое время опять "гули-гули" и "бац-бац" и, что характерно, снова по белой башке. Длинный багет белого хлеба идеально подходил для дрессировки, видимо, только белых голубей.

Что это?

План? План, который негр придумал и воплощал с самого начала, как только улегся на решетку метро?

Месть? Месть кому и за что? Белым чайкам, плюхавшим двести лет назад свой помет на головы рабам-галерщикам, цепями прикованным к полу и неспособным увернуться от этих белых вонючих бомб? Так на палубе потели не только  чернокожие пленники, да и Франция уже расплатилась своими паспортами за мелкие неудобства колониализма. Какие проблемы? Приезжайте в Париж, Марсель, Ниццу - вас очень рады видеть - а в Биаррице и Сен-Тропе без вас ваще никак нельзя. Колониальный инцидент исчерпан.

- Ах, еще пять крестовых походов?

- Merde! Досадно,что не забыли.

А может быть это расизм?

Нет, не расизм точно. Расизм - это, когда белая рука обрушивает черную дубинку на черную голову в Родезии, а белый батон в черной руке и по головам белых голубей в центре Парижа - это не расизм. Простая любительская дрессура. Или все же так он, обездоленный и несчастный черный здоровяк, защищает свое историческое право на… Не, не может быть! Скорее всего, это - безработный актер, репетирующий новый номер в Circus du Soleil.

Бип-бип!

- Месье,в аэропорт Вам?

Тараканов, не досмотрев представление, уселся на заднее сидение такси.

- Интересно, этот тунеядец устраивает такой спектакль здесь каждый день? - задумался Тараканов.

В записках об увиденном прошла дорога в аэропорт. Далее обычная суета с регистрацией на рейс, паспортный контроль, которую он, обычно пропускал мимо своего сознания.

- Месье, нам необходимо досмотреть Ваш личный багаж! - кто-то пытался вернуть его в реальность.

Перед Таракановым, который уже было протянул руку за своим кейсом, выехавшим из сканера, нарисовались два сотрудника секьюрити. Он - невысокого роста улыбчивый и небритый толстенький коротышка, уже начавший лысеть. Она - очень красивая брюнетка с огромными карими глазами и длинными волосами, спадавшими на ее плечи и закрывавшими погоны. Впрочем, с такими глазами и волосами звание не имеет никакого значения.

- Что ты здесь делаешь, девочка? - подумал про себя русский.

- Вы говорите по-французски?

- Лучше по-английски.

- У Вас есть право выбрать того, кто будет Вас досматривать.

- Пусть уж лучше она! - ответил Тараканов.

- Почему лучше? - спросил парень.

- Хочу запомнить Париж красивым! - сказал Тараканов, не обращая на него внимания и пристально глядя девушке в глаза, в которых уже замелькали игривые искорки. Это настоящая парижанка.

- Понял, толстый? Это русский про меня!