Раскажи мне про любовь, гл. 17

    Вика любила свою работу. Но теперь работа отошла на второй план. На первом плане был ребенок, его ожидание, его рождение.

    – Старайтесь меньше находиться в помещении. Больше бывайте на воздухе,  на природе, любуйтесь и восхищайтесь ее красотой и радуйтесь. Ваша радость и все ваши положительные эмоции передаются ребенку.  Включайте и слушайте хорошую музыку, восхищайтесь прекрасными полотнами великих художников,  –  советовала ей врач женской консультации Серафима Павловна. И Вика старалась следовать ее советам.

    Она взяла, двухнедельный отпуск за свой счет и уехала на дачу к друзьям Севы.
Оля, жена Паши, у которых они были с Севой на дне рожденье, тоже ждала, как и Вика, ребенка, и жила теперь на даче.
 
     Вику она встретила с распростертыми объятиями, как давнею знакомую и самую близкую подругу. Вика быстро освоилась и уже на следующий день чувствовала себя так, как будто всегда жила здесь вместе с Оленькой. Она прониклась к Ольге симпатией еще тогда, когда впервые увидела ее, придя с Севой на ее праздник и, почему-то сразу подумала, что Ольга может стать ее лучшей подругой.
         
     В выходные дни на дачу приезжали Сева с Пашей и привозили кучу продуктов, журналов и новостей.
     И Сева и Паша были очень довольны тем, что их жены сошлись по интересам, подружились и живут, душа в душу; дышат свежим воздухом, ходят на лыжах, да и им, с Севой теперь в выходные дни выпадает прекрасный отдых: прогулки на лыжах в лес, где иногда случается удача подстрелить одного-двух зайцев.
       
     Вечера на даче проходили в интересных беседах, слушании прекрасной музыки, чтении стихов и увлекательных играх; инициаторами которых  выступали мужчины. Было шумно и весело…

    Сева с радостью каждый раз отмечал, как  его Вика посвежела   и поправилась.
Фигура ее принимала в каждый его приезд все более округлые формы, но его жена ему такой еще больше нравилась. Во всем ее облике появлялось одухотворенность, необычайное спокойствие. А в глазах – мягкость, нежность и то необъяснимое  свечение, которое наблюдается у всех женщин, готовившихся стать матерью.

     Время летело неимоверно быстро. Незаметно подошла к концу вторая неделя пребывания Вики на даче. Ее двухнедельный отпуск за свой счет, подошел к концу. Надо было возвращаться в город, а так не хотелось.
Оля не работала и могла жить на даче сколько угодно, вплоть до самого рождения ребенка, и Вике становилось немного завидно и грустно.

     – Мне тоже грустно, нам так было хорошо здесь вместе, – сказала Ольга, обнимая Вику, когда за ней приехал Сева. – Обещай, что в выходные дни будишь приезжать, – она с надеждой посмотрела на  Севу.

      – Сева ты будешь отпускать Вику на выходные дни ко мне на дачу. Сева улыбнулся.
      – Отпускать? Даже и не подумаю, но если ты и меня приглашаешь, то даю честное пионерское. Он поднял руку над головой!
Все громко засмеялись...

      На следующее, утро, едва проснувшись, Вика позвонила Анжеле. Поздоровавшись с ней, и сообщив о своем приезде, сказала, что она хотела бы выйти на работу не в свою вечернею смену, а с утра, если Анжела не возражает.

      Вечер Вику не устраивал, она боялась встречи с Юрием Михайловичем. Хорошо понимая, что встреча эта все равно, не сегодня-завтра состоится, она, тем не менее, старалась оттянуть ее. Она не была готова к этой встрече в данный момент.

      В глубине души Вика чувствовала перед Юрием Михайловичем себя виноватой, эта вина, грызла ее изнутри. Как вообще можно оценить ее поступок?!

     Живя на даче, она старалась не думать об этом. Но, когда она вернулась в город, ее неблаговидный поступок (она бросила его, не попытавшись объяснить ничего), всплыл с такой силой, что она всю ночь ворочалась в постели, не зная, что делать и как поступить, и наконец, уже к утру решила, что позвонит и попросит Анжелу поменяться сменами.

    Она сознательно оттягивала время объяснения, которое ей было в тягость. Как ей хотелось забыть, навсегда забыть и выкинуть из своей жизни тот ее небольшой отрезок, который был связан с Юрием Михайловичем. Но как это сделать она не знала...

    Посетителей в этот день было на редкость мало, и она радовалась этому в душе, так как могла в спокойной обстановке придаваться своим мыслям, которые не давали ей покоя: Как сделать так, чтобы вообще не встречаться с Юрием Михайловичем и не давать никаких объяснений? – думала она. – Пусть это будет с ее стороны малодушием, бегством от самой себя, да, да, именно бегством, ведь она боится этой встречи еще и потому, что может случиться, как это уже случалось с ней, что она не выдержит. Она не понимала до конца, как это с ней происходило, но только при одном  виде его, на нее вдруг накатывалась мощная волна, которая захлестывала, обхватывала ее со всех сторон, и несла неизвестно куда. И она тотчас же переставала принадлежать себе; она вся отдавалась этой волне, и следовала за ней...

    Когда, наконец, часы ее работы подошли к концу, и Анжела пришла, чтобы сменить ее, у нее уже ясно определился план дальнейших действий: она решила уволиться с работы.

    Сейчас она должна думать не о работе, а о ребенке, надо поберечь себя для  для ребенка, чтобы ее сын родился крепеньким и здоровеньким. Она уволиться и до самого его рождения будет жить на свежем воздухе на даче вместе с Олей. Сева сейчас стал очень хорошо зарабатывать, и она может себе позволить некоторое время не работать.

      Юрию Михайловичу она напишет письмо. Это самый лучший выход. Как она раньше не додумалась объяснить все в письме?

      Придя домой, она села и написала письмо на двух больших листах.
Затем написла заявление с просьбой уволить ее с работы.