Тонкие сны в стиле фэнтези

Тень Экзюпери над космодромом Гея

 «Странное это небо! – подумал Георгий, выкручивая белый, холодный лоб из проталины на мёрзлом автобусном стекле. Салон автобуса в шесть часов утра первого дня Нового года был пуст и прозрачен. Георгий свободно перемещался по рядам, зависая то у одного, то у другого оконного узора. Он наблюдал мир в лобовые проталины и не заметил, как на одной из остановок (хотя остановок, кажется, не было) в автобус подсел человек небольшого роста в серебристом плаще и странных туфлях не по погоде.

- Здравствуйте, - тихо приветствовал юношу незнакомец, - будьте так любезны,    скажите, этот аэробус идёт до космодрома?
- Я не знаю, - растерялся Георгий и прибавил,- может, водитель скажет?..        - Водителя нет, мы вдвоём. Поймите, мне срочно нужен космодром! Ну будьте же смелее, представьте его себе, я быстренько считаю ваш имэджин и больше ничем Вас не обеспокою, - затараторил непрошеный собеседник, заглядывая Георгию в глаза.

Георгий постарался представить что-нибудь похожее на космодром, но человек нетерпеливо дёргал его за рукав пальто и сбивал с мысли.
«Не можете…» - разочарованно пискнул пришелец и отошёл в конец салона.

На первой же после знакомства остановке Георгий пулей вылетел из автобуса, отбежал в сторону и стал внимательно всматриваться в заросшие белой паутиной стёкла. Потом Георгий взглянул на рейсовую табличку у задней двери и прочитал: «Маршрут №17, Чистые пруды – м.Профсоюзная – космодром Гея». Георгий протёр глаза – ничего не изменилось. Аэробус тронулся. Георгий с минуту стоял неподвижно, потом простонал сквозь зубы - «Уходит!» и бросился вдогонку за исчезающим в утренней мгле аэробусом. На бегу он успевал заметить, как меняется небо - редеет вереница облаков, и на глазах растёт огромное холодное Солнце.

Окраина города уступила место неряшливой промзоне, заваленной заснеженным хламом. Выхрустывая бег, Георгий из последних сил тянулся к разгадке тайны попутчика-незнакомца.
Действительно, вскоре за бетонным забором городской свалки показалась в небе радарная башня космодрома «Гея».
Брат Инвариант и сестра Диалектика

С одной стороны человек - носитель "гормона" диалектики, с другой - странный, непознаваемый никакой логикой инвариант. Интересно бы знать, в каких извилинах наших полушарий прячется пограничная змейка этих двух понятий?

...День не задался с утра. Человек, назовём его Октавиан, наутро после вечерней попойки представлял жалкое разрушенное зрелище. «Говорил же тебе, не пей чесменские нектары! - увещевал хозяина сухой, палёный похмельем внутренний голос, - ох, лукавят рыбари, подбавляют тентуру!..» Пока голос возмущался, один из зрачков, проснувшийся первым, равнодушно оглядывал окружающее пространство незнакомой комнаты. «Где я?» - медленно, вслед зрачку оживал ум. «Вчера, когда мы вышли от Мелетия и решили играть в шары у ипподрома, к нам подошёл какой-то странный человек. Он был одет в разрезанную пополам тогу, а поверх тоги на нём висела короткая туника с рукавами. Клянусь Аполлоном, у нас так не шьют!  Он предложил выпить за богов. За Аполлона? – спросил Мелетий. «Нет, - ответил гость, - за Сущего в небе!» Помню, Мелетий замер. Его взгляд, как наконечник трезубца, уткнулся в лицо незнакомцу. Самого удара я не углядел, то ли обернулся, то ли задумался, как уж вижу: барахтается зубоскал на травертиновой плинфе, а Мелетий, багровый от ярости, занёс над ним свой эдесский меч. Я обхватил Мелетия и, как мог, успокоил. Пробили полночь. Но что было дальше?..

«Ты сегодня какой-то мятый, не выспался? - спросил Женю приятель за соседним кульманом, - может, пока шеф не подошёл, сбегаем?»  Женя посмотрел на приятеля также, как пешеход смотрит на светофор, переходя улицу, и постарался сосредоточиться на незаконченном чертеже задней втулки кольцевого разъёма шторки аварийной защиты активной зоны термоядерного реактора «Toпaз».  Это был государственный проект, бесконечно далёкий от реализации, но позволяющий безбедно жить целому институту уже второй год. « Как же так? – в голове вертелось неясное воспоминание о вчерашнем вечере, мы же вышли от Андрея ещё засветло. Взяли мотор до ипподрома. Потом выпили за победу красной конницы в будущей ядерной войне, прости Господи. Потом… Потом, помню, к нам подошёл какой-то странный тип. Одет он был в длинный балахон с широкими рукавами до колен. Он предложил выпить за что-то греческое. Нам-то что. Ну выпили. А дальше?..

«Какое сегодня число? – спросил командир, глядя в иллюминатор на приближающийся  к Полярной звезде грузовой отсек флагманского корабля. «Девятнадцатое марта, - ответила щупленькая девушка-радист. «А год?» - командир обернулся и подарил влюблённой в него замарашке, как говаривали деды,  «голливудскую» улыбку. «Две тысячи двести первый» - ответила девушка, смущаясь и отводя глаза. «То-то странно, - продолжал командир, - мои часы показывают совсем другое время.» Он снова стал смотреть в иллюминатор и как будто забыл о влюблённой девице и странном несовпадении времени, которое он обнаружил ещё  утром, разглядывая на рабочем столе последнее, переданное с Земли видео...