Пахре спою я эту песню

Практически у каждого из нас есть хобби. Есть оно и у Димана. Нравится Диману строить дом. Добротный такой, двухэтажный.  Дом стоит недалеко от Пахры, речки-невелички, несущей свои струи по просторам Подмосковья. Пардон, теперь уже кое-где и по просторам столицы.
   Как по полям-лесам, так и по всей жизни моей течёт Пахра-красавица. Вот дошколёнком помогаю родителям капать картошку в огороде на берегу Пахры. Здесь, где-то в буреломе, на засохшем дереве осталось моё имя, вырезанное детской рукой дешёвым перочинным ножиком.
   Вот школьниками, прогуляв уроки, тяжелыми колебалками хлещем Пахру с другом Виктором. Щука-«крокодил» гнёт в дугу его металлический спиннинг.
  Вот поздней осенью сидим с Диманом около костра и слушаем, любуясь танцем пламени, а не звякнет ли колокольчик у донки.
   Делю горести с этой речкой. Помню, перед прошлым Новым годом так муторно было, что, плюнув на всё, собрал летние снасти и уехал на Пахру. Лед не встал, мутный поток ставил жирный крест на надежде поймать хоть что-нибудь, но забросил я донки, накрыл скромный столик, посадил за него фигурки Деда Мороза и Снегурки, чтоб совсем уж одиноко  не было. Так и проводили Старый год вчетвером: я, Пахра, Дед Мороз и Снегурочка.
   Но отвлеклись мы. Пригласил в гости друг Диман. Дом посмотреть, порыбачить, шашлыки пожарить. На рыбалку утром, а сейчас, в сумерках, жар костра отгоняет назойливых комаров, запах мяса тревожит обоняние, взор ласкает струйка благородного напитка, разбивающаяся о донышко стаканчика. Всё бы ничего, но камень на сердце: любимая сегодня на службе с раннего утра и до позднего вечера. С мыслями о ней и засыпаю в доме, вкусно пахнущем свежеструганными досками. Как отработала? Как до дома доехала? Не узнаешь - предательская батарейка смартфона выжала из себя последние капли заряда.
   Утром проснулись не по будильнику, а от петушиного крика. Когда такое было в последний раз? И не вспомню уже…
   Омуток на Пахре уже заждался, манит ива на берегу, машет руками-ветками, зовёт. Играет рыба на водной глади, гоняет малька хищник у дальнего берега. На первый взгляд идиллия, но да зарастает речка борщевиком. Джунгли целые. Может быть, Джон Уиндем написал свою книгу «День триффидов» как раз под впечатлением от борщевика. Книга о хищных растениях, распространяющихся на Земле. Прямая аналогия -  этот сорняк тоже захватывает всё новые территории, да и избавиться от него практически невозможно.
   Погода стоит как раз для рыбалки: тепло и пасмурно. Располагаемся на берегу у зарослей кувшинок. Донки с опарышами так и простояли всё утро без единой поклёвки, а вот поплавочные удочки порадовали. Нет, опарыша и тут никто не трогал. Рыба предпочла хлеб. А когда я смешал с хлебом болтушку из шприца с интригующей надписью «Конопля», то дело совсем заладилось. Шприц этот с содержимым оранжевого цвета купил накануне в рыболовном магазине ради эксперимента. Сама болтушка на крючке держаться не хотела, а вот в сочетании с чёрным хлебом рыбе понравилась.
  Первым серебристую рыбёшку выхватывает из речки Диман. Уклейка. Весёлая рыбка, не дающая рыбаку соскучиться.
   Моё гусиное перо в оконце между травой тоже дёрнулось несколько раз и ушло под воду. Жирная уклейка упала на лист кувшинки и зашлась-задёргалась в паническом танце, изгибаясь всем тельцем. Вот уже  бедолага у края листа. Ещё чуть-чуть, последнее судорожное движение, и каплей ртути рыбка скатывается в глубине.
   Диман достал спиннинг, попытался соблазнить воблерами бушующего у дальнего ивняка хищника, но тщетно. Сегодня наш удел – удочки. Снасть на Пахре должна быть как можно тоньше. Диман поведал, что самый бешеный клёв плотвы был тут у него на удочку с поводком 0,07 мм.
   Клёв стал стихать, когда запели колокола церкви, стоящей на пригорке. К десяти утра только уклейка вяло пыталась сорвать насадку с крючка. Река в этот раз не поскупилась: среди плотвиц и уклеек в улове был даже небольшой голавлик. Всё это живое серебро преподнесу любимой, передам подарок от милой сердцу речки Пахры. Пусть и дальше балует нас уловами, тешит взгляд разнотравьем на своих берегах, принимает в свои объятия разгорячённые тела купальщиков жаркими летними днями. Пусть радует не только нас, но и потомков наших.