Как-то давным-давно, в Минске

В Минске я был очень... Ну, очень давно. Классе в пятом, на больших зимних каникулах, мы ездили туда на соревнования. В те годы было много таких, популярных и любимых пацанвой состязаний, типа «Кожаный» или «Оранжевый мяч», «Золотая шайба». Ну, и мы, пловцы, тоже не выпадали из этой орбиты.

Были какие-то всесоюзные соревнования и для ДЮСШ, специализировавшихся на этом виде спорта. Насколько помню, назывались они как-то типа «Веселый Дельфин».
 
Вот на этого «Дельфина» мы и поехали в Минск. И организаторы, надо отдать им должное, не ударили в грязь лицом. Хотя соревновательная и около-спортивная части поездки мне не очень запомнились. Всё, хоть и на хорошем уровне, но в принципе, как обычно: обязательный душ, плавки, шапочка, бассейн, тумбочка, свисток судьи и… Вперед! А там уже финиш покажет, кто и чего стоит в том или ином заплыве.

Хотя, нет. И в около-спортивной части кое-что запомнилось.

Первое, чем меня поразил Минск – тишиной. Поезд из Москвы в столицу Белоруссии приходил довольно рано. А зимний день и так короткий. Поэтому из вагона мы выходили ещё затемно. Но в той же Москве нет никакой разницы – темно или светло на улице. День, ночь, утро, вечер – всё одинаково шумно. И все куда-то бегут, толкаются, орут, стараясь перекричать друг друга.

А здесь… Тихо. Через здание вокзала вышли на привокзальную площадь.  Никого. И в этой тишине, практически при полном безлюдье (ну, если не считать нас и небольшое количество пассажиров, что вместе с нами оказались на площади)… И в этой тишине, медленно, никуда не торопясь и тоже – совершенно бесшумно большими, но редкими белыми хлопьями почти вертикально падает снег. Ему в унисон, так же бесшумно и неспешно, подъезжает троллейбус. Он ещё не открыл двери, но через ярко-освещенные окна мы видим: внутри – никого.

И это в городе, который уже тогда был «миллионером» по числу жителей!

Наверное, из-за такой оглушительной разницы между шумной, многолюдной, вечно куда-то спешащей Москвой и тихим, неспешным, практически безлюдным Минском, это первое впечатление от города было настолько запоминающимся, что врезалось в память практически на всю оставшуюся жизнь.

Поселили нашу команду в «Дом колхозника». Гостиница, как гостиница. Ничего особо примечательного. Но стоял он на той же самой улице, на которой, чуть дальше и на другой её стороне, была проходная минского часового завода «Луч». Сейчас мало кто помнит, что когда-то был такой. Но мы-то…

Каждое утро, уходя на соревнования, оглядывались на провожающий нас и ободряюще подмигивающий («Не дрейфь, пацанва! Всё пучком будет!») логотип завода из ярких красных лампочек, горевший над его проходной. А возвращаясь вечером, ориентировались на него: где-то здесь, чуть ближе и на другой стороне улицы от этого знакомого логотипа «Луч» - угловатыми, узкими, прописными буквами – должен быть и наш «Дом колхозника». Так что, наверное, неудивительно, что и сам часовой завод, и его логотип запомнились надолго.

А ещё осталось в памяти удивительно вкусное и сытное блюдо, которое можно было купить практически в любом заведении минского общепита. Такая солидная по размеру толстенькая круглая картофельная лепешка с мясным фаршем внутри. Что-то отдаленно напоминавшее картофельные котлеты, которые делали и у нас дома, но… Намного вкуснее! Даже столовские.

Можно сказать, что в Минске мы питались исключительно этими картофельными котлетами. И могли есть их - не по одной на дню. Но за раз… Только одну! Больше – никак не получалось. Но мы даже не огорчались. Ничего страшного, через час-другой зайдем в иную столовую и закажем то же самое. И оно будет не менее вкусным!

Вот только… По той, детской памяти, мне это блюдо запомнилось, как «кулебяка». Но потом, уже взрослым, когда стал расспрашивать белорусов за рецепт… Вот тогда и выяснилось, что сами белорусы почему-то называют это блюдо «колдуны». Хотя, я и сейчас сомневаюсь, что колдуны – это то же самое, что когда-то нам так понравилось в Минске.

Вообще-то, в столице Белоруссии мы были всего ничего. От силы - чуть больше недели. Зимние каникулы сами по себе не такие уж и большие. А если вычесть из них дорогу туда и обратно… Вот и получается – дней семь, восемь. Но столько в них вместилось… Только вспоминай!

И это, во многом, благодаря организаторам, которые помимо собственно соревнований, устроили нам, их участникам, потрясающую культурную программу. Холм Славы, Хатынь, "Беларусьфильм", цирк. И даже… Опера!

Вот о ней, думаю, обязательно надо рассказать. Потому как лично для меня это событие оказалось очень даже запоминающимся.

В тот вечер в Минском оперном давали «Князя Игоря». И хорошо, что я догадался купить программку. Потом пригодилась, когда в школе рассказывал о Белоруссии и том, что мы там видели. Если бы не программка… Ничего бы я своим одноклассникам о той опере не рассказал.

Нет, так то здание красивое. И снаружи, и внутри. Причем, внутри даже шикарнее, чем снаружи. Золотые канделябры, огроменная люстра (тоже вся в золоте!) в зрительном зале. Везде ковровые дорожки, мягкие, обитые бархатом кресла. Лепнина где только можно. Глаза просто разбегаются. Не знаешь, на что сначала смотреть, на что потом. Особенно, когда тебя со всех сторон только и делают, что толкают локтями: «Костян, позырь!»

Но… После того, как мы уселись на свои места - где-то на балконе, чуть выше партера, свет в зале потушили и… Началось! Началось моё мучение. Нет, так-то, когда кто-то один поет, что-то ещё разобрать можно. Но с большим трудом и еле-еле. К тому же, это ведь так, эпизодами. А в основном, как выяснилось уже по ходу оперы, они хором голосят. И... Как завопят дружно... Ни-че-го! Ничего не понятно!!

Еле-еле до первого антракта высидел. Хоть лимонада в буфете попил. А после антракта... Уж я и так, и эдак, а всё равно... Не выдержал и уснул. Наверное, физически и эмоционально уставший организм настоятельно запросил передышки. И, между прочим, мне это немного помогло перед стартами, что были на следующий день. Отдохнув на опере, мне даже удалось включился в призовую гонку!

Но с той поры я понял: нет, опера, это - не моё.