Тайна Заповедника 4

                       ИЗБУШКА В ЯГОВОЙ ПУСТОШЕ

Не далеко от Лосиной фермы, между двумя оврагами, на месте сметённого смерчем  хуторка  стоит избушка. Появилась она прошлым летом внезапно, словно гриб выросла. Маленькая, всего в два окошка, на столбиках, но уютная, приветливая.  А все потому, что бревнышки  у сруба свежие, сосновые, солнце их припекает и смолу вытапливает. Застывает смола капельками, а они на солнышке переливаются.
Срубил избушку лесничий Иван Степанович Лешаков и поселил в ней неизвестную старуху, на вид довольно странную.
Откуда взялась она в заповеднике  доподлинно неизвестно, но досужие деревенские люди болтали, что именно эта старуха  свалилась с неба в ту ночь, когда полыхало над Мёртвым Островом. А также, что она - самая настоящая баба Яга, ни больше, ни меньше.
Ну, а если и не баба Яга, все-таки в  такое сейчас не каждый поверит, то уж колдунья точно.
Существование колдуний факт общеизвестный и никем не оспариваемый. В каждой деревне парочка найдётся, а уж в больших городах колдунов да магов всяких не счесть. Чтоб не затеряться, объявления в газетах дают. Вот ведь какие времена настали.

Доставалось и Лешакову, который  кого попало привечает, и надо бы в этом разобраться, почему бы это? 
Говорили, что мол, лесник и сам был непрост, то ли колдун из лесных людей, то ли и вовсе леший! А всё из-за того, что не разрешал кому попало по заповеднику шастать, браконьерничать да деревья рубить.
 
Ох, уж эти злые языки. Чего только не придумают люди! С одной стороны – у них тарелки с инопланетянами по небу летают, а с другой стороны – самые дремучие суеверия.
Но, может быть, это и недалеко от истины? Уж очень странная старуха-то. Появиться не успела, как развела не кур с петухом, что вполне по-людски, а полный дом кошек. Куда ни посмотришь, везде кошки: и на крыше, и на крылечке. Из-за трубы высовываются, из окошек выглядывают. Ну, не подозрительно ли? Зачем человеку столько кошек? Ясно, что дело нечистое. 
Но, чтобы там ни было, и что бы про старуху ни болтали, ясно одно – пригрел её Лешаков, одел, обул, помог ей в избушке обустроиться. Даже в милиции документ какой-то выправил, типа –  вид на жительства. Это он  как-то принес ей осиротевших котят, чтоб не погибли без матери, да и старушке чтоб не так одиноко было. Кошки – народец плодовитый,  так  и  стало разрастаться кошачье семейство, за год удвоилось почти.

Вот так и  прижилась в заповеднике странная  бабка, которую теперь называли Агафьей Агеевной, или просто Агеевной. Зиму с Божьей помощью и заботами лесничего перезимовала. Огород еще с осени насадила,  хозяйством обзавелась. И стала к этой избушке отчего-то всякая живность прибиваться. Особенно зверушки,  больные или голодные.  Прикармливала их старушка, лечила  травками всякими.
Только лишь Агеевна на новом месте поселилась, перво-наперво сотворила себе  колодец. Именно сотворила: поставила на землю бочку без дна, пошептала, поплевала – и забил в той бочке родник. И вода в том роднике вкуса необыкновенного и свойства особенного. Оттого, наверное, и росло все у Агеевны в огороде, как на дрожжах.

Чтобы  прохожие люди не дивились на изобилие такое скорое  да странное, да в   её дела поменьше нос совали, поставила Агеевна кругом  своего хозяйства плетень.
Не простой это был плетень. Привез  как-то лесник бабке  ветки лозы. Та эти ветки  в землю одну к одной повтыкала, водицей  из своего колодца побрызгала, пошептала непонятные слова. И недели не прошло, пустила молодая лоза корни, как на дрожжах поднялась, ветками сцепилась. И стоит теперь вокруг  избушки живая стена. По весне там птицы гнезда свили, птенцов вывели, чуть чужой пройдет - сразу переполох.

Только чужие люди тут редко ходят. Поскольку  в заповеднике чужим людям делать нечего. Это место приспособлено не для людей, а для зверья разного. Совсем рядом  лосиная ферма.  А лось зверь могучий. С ним лучше в лесу не встречаться, особенно, когда рядом  малыши. А главное,  побаиваются странную бабку, наслышались про нее всякого. Может, конечно, и не Яга она, но уж точно колдунья, лучше от неё подальше держаться. Так что обходили люди то место, как и прежде, стороной и прозвали его Яговой пустошью, как в далекие  времена и назывался тот лес.
В эту пустошь и забрел по весне неугомонный Иннокентий Вениаминович Кружилин.  Но старушка ничего путного ему не сказала. Она  только охала, какая она несчастная была, пока её мил-человек лесничий не призрел.
И хотя прикидывалась она, что не в своем уме, и мало что понимает, решил журналист, что штучка она не простая, и надо за ней присмотреть.