Предгрозовая идиллия

                      Как-то летом, в далёком-предалеком  детстве, простудившись, я долго, очень долго хворал. Выйти из дому первый раз мне разрешили только тёплым солнечным утром. После невыносимого пребывания в помещениях, свежий упоительный воздух поразил меня особым вкусом и разнообразными тонкими нежными ароматами. Такими чудесными теплом, светом, запахами, разнообразными картинами живой природы я не наслаждался никогда - ни до, ни после того раза. Насыщенный запахами трав и цветов воздух, казалось, содержал особые удивительные эманаты, какие-то фантастические молекулы жизни, радости, ощущаемые многочисленными рецепторами на всём протяжении вдоха - от носа до самой полной глубины лёгких... Я побежал-побежал  и, разогнавшись, кажется, полетел... Тугой феерический воздушный поток, содержащий космические свежесть и энергию, полностью обдувал и насыщал каждую частичку тела, сильно соскучившегося по свободе...
                      Ласточки бешено носились у самой земли. Бабушка с мамой стали тревожно перекликаться, поглядывая на край ослепительно-красивой глубокой синевы бесконечного неба, где уже, по звериному рыча и угрожающе громыхая, сгущалась-сгущалась громадная иссиня-черная туча. Взволнованные женщины  все пытались прикинуть, успеет ли до грозы вернуться отец. Во время учебного года он учительствовал в Сокирянской русской школе, а летом подрабатывал в пионерском лагере соседних  Разкопинец, у самого Днестра. Предгрозовой вихрь, ворвавшись в уличные пределы, внезапно закрутил у нашего дома несколько вальсирующих пыльных смерчей и заставил всех панически укрыться в нашем большом темном коридоре...
                      Радостный энергичный отец, выскочив из запряженной двумя лошадками  повозки, ворвался домой как раз в тот момент, когда крупные капли дождя под аккомпанемент грохочущих раскатов грома и ослепительно взрывающихся молний уже вовсю забарабанили по крыше... Она была покрыта жестью, наверное, специально для усиления этих тревожащих и, одновременно, веселящих звуков...
                      Много лет спустя, в Академии Наук, а затем и в далекой канадской лаборатории, я часто вспоминал тот удивительный целебный настой предгрозового сокирянского воздуха. Разрабатывая очередной патент, мы постоянно экспериментировали, частично выкачивая воздух из камер с растениями. Понижение атмосферного давления, которого мы добивались, даже превосходило то характерное падение барометра перед грозами. Розы, Мирт, Можжевельник под таким воздействием широко раскрывали свои поры, начиная усиленно выделять в окружающую среду дополнительные миллиарды молекул влаги и целебных эфирных масел. Это, конечно, хотя и очень приблизительно, живо  напоминало мне  фантастически-чудесный воздух того замечательного летнего утра, когда все ещё были молоды, радостны и живы...