Эх вы, а ещё мужчины!

— К чёрту! Я сказал,  к чёрту! — и мсье Сентьен бросил телефонную трубку. — Merde!

Ещё год назад, когда его перевели из Парижа в Москву и назначили главой местного представительства фирмы-производителя сыров, слово "merde" у француза было самым любимым. С него Николя начинал каждое  рабочее утро, им же он заканчивал свой рабочий день. Пока мсье Сентьен не оказался в России, даже в ночных кошмарах ему не приходила  мысль о том, что он сможет обмакнуть настоящий croissant в настоящий caf;-creme не раньше Рождества, а бордоские вина будет закупать впрок в duty-free Шарля-де-Голля.

Но со временем он стал менять отношение к его несчастной, как он думал поначалу, карьере.  Местные девушки, гостеприимство, разгуляй и неожиданная толерантность к самым неожиданным вещам, часто переходящая во вседозволенность, — всё то, что можно назвать таинственной русской душой, здесь было ни при чём. Ну, или не самым главным — в конце концов, и к пельменям привыкнуть можно, особенно если они идут под холодненькую да с икорочкой дикой a la naturel…

На самом деле в изменении его, Николя, отношения  были виноваты новости: и оттуда, и отсюда, но особенно оттуда. Он не раз ловил себя на мысли, что информацию "оттуда" стал воспринимать иначе, ещё не так цинично как русский, но уже как "оттуда".

Вот и сейчас он уже час гонял мышь по новостным сайтам в ожидании обеденного перерыва, но лента приносила либо один мусор, либо… либо то, к чему его русские коллеги обычно приклеивали хештег "какого хрена!"

— Дерьмо! — привычно выругался Николя, глядя на экран своего ноутбука. — Le Figaro читать невозможно — насильники, мигранты, горящие автомобили — Рождество-то наконец будет или…

– Опять этот бедняга Харви… Ну что там? The Observer… The Guardian… The New-York Times… Жёлтой бульварной прессы больше не существует? Только у русских "СПИД-инфо" и остался.

— Ну кто теперь? Анжелина Джоли и — ух ты! — Гвинет Пэлтроу! Кто же окажется сотой жертвой? Может быть, его жена? Ах, она уже разводится! Тогда кто будет самой первой? Учительница… биологии! Нет, слишком очевидно. Няня? Точно, она! Этот распутник с самого младенчества не хотел прикрывать свой писюн!

— А он, оказывается, в этом не одинок! — француз прокрутил новостную ленту и наткнулся на… — Кевин Спейси! Не может быть! Ты-то как попал в эту компанию?

— Пора уже провести отдельный конкурс красоты среди жертв домогательств, а в жюри назначить Вайнштейна, Спейси и про Билла Клинтона, конечно, не забыть. Эх, Франция, моя Франция! Ни одной достойной кандидатуры. Даже эта… Нет, страшная, как сам Международный валютный фонд — не дай бог! Лучше пусть французский бульдог будет нашим символом, чем…

— А это что? Каналья, я опять опоздал запатентовать идею!

Взгляд Николя остановился на новости от Associated Press об отставке руководителей компании "Miss America Organization" из-за скандала с опубликованной перепиской.

— Что эти бедолаги натворили? Их-то за что? За что?!! За сексистские комментарии? А какими ещё они должны быть?! — бурно реагировал мсье Сентьен. — Какого тогда чёрта эти девицы припёрлись на это шоу? Разве без их прелестей не видно, насколько хороши "Бентли" и "Роллс-Ройсы"? Или они прилагаются к салону как дополнительная опция? Н-да, в "Пежо" таких не заманишь!
 
Как истинный француз он не мог не завестись и не высказать, хотя бы самому себе, всё, что он по этому поводу думает. Николя даже  немного испугался своих кипевших в голове мыслей, настороженно посмотрев на дверь.

И тут в неё постучали.

Мсье Сентьен вздрогнул, как будто его мысли вывели в паблик. Предчувствуя неладное, поёжившись, он тихо произнёс: "Уи-и-и…"

Протяжным скрипом "у-и-и" ответила ему открывшаяся дверь.

В кабинет вошла стройная и… — в голове Николя непроизвольно мелькнуло, что, пожалуй, даже одна из самых… — симпатичная Елена Воронцова. Решительность, с которой молодая женщина, вошла — нет, ворвалась в кабинет руководителя, не оставляла никаких сомнений, что  новости у неё хреновые, и в первую очередь для него, мсье Сентьена.

— Слушаю тебя, Хелен, — приготовился к худшему Николя.

— Мсье Сентьен, — начала Елена,  —  у нас французская фирма или неизвестно что?

— Да? — то ли ответил, то ли переспросил француз, не понимая, куда клонит сотрудница.

— Хорошо, пусть будет и то, и другое, — тряхнула своей стильной чёлкой Воронцова. — А я кто? Кто я такая, по-вашему?

Мсье Сентьен втянул голову поглубже в воротник рубашки и вопросительно молчал, по-детски выпятив нижнюю губу.

— Я вас спрашиваю, кто я! Я женщина? Я красивая? Тридцать два — это, что ли, возраст?!

Пришибленный таким натиском, бедный Николя не знал, то ли ему согласно кивать, то ли отрицательно мотать  головой.

— Ну так, я не поняла: фирма французская, а я красивая молодая женщина!  Везде только и читаешь про приставания… Всё! Меня всё достало! Я увольняюсь! Вот моё заявление об уходе.

— Хелен, успокойтесь! Что случилось? — подал наконец голос Николя.

— Да в том-то и дело, что ничего не случилось! За целых полгода, что я в вашей фирме работаю, ничего не случилось! Абсолютно ни-че-го! – четко по слогам, словно на печатной машинке, отпечатала Воронцова.

— А что должно было произойти?

— За всё это время никто из ваших десяти французов ни разу не ущипнул меня за задницу! Ни…кто…ни…ра…зу! — продолжала отстукивать по французскому лбу Елена. — А их было десять! Это разве нормально? Я разве за этим сюда устраивалась?

— ???

— Я хочу почувствовать ваш знаменитый harassment на своей… — тут Воронцова неожиданно повернулась к шефу спиной и, наклонившись, демонстративно себя похлопала, чтобы он точно увидел.
 
— …  вот на этом самом месте, Николя!!!
                              ********

Москва
2016 год
Из записок бизнес-класса
Пен-клуб "Лит-ра" (ударение по настроению) ©